Свободный брак (СИ) - Страница 13

Еще одна причина такой платы — Нику надо отвлечь. Ее надо вытащить! Из порочного круга самобичевания. Я же вижу, как ей больно и непросто. Как она гоняет различного рода мысли вокруг «что со мной не так?». Все с тобой так, девочка, муж твой — гандон, и закончим на этом. Я тоже мудак, знаю, но, по крайней мере, ты благодаря мне себя привлекательной почувствовала. А ты почувствовала. Заметил, как глаза вспыхнули, как щечки порозовели, и пусть злость в тебе заиграла, но была и эта тень — тебе польстило. Да и боль немного отступила в сторону. Иногда, чтобы вытащить человека из ямы собственных эмоций, надо просто шокировать его сознание, чтобы хотя бы немного сместить вектор внимания. У меня получилось.

Поэтому да. Поцелуй. И ожидаемо, я был послан на хер и выдворен из квартиры.

Нет, не разочарован, честно. Я этого ожидал. Чтобы Ника сразу согласилась? Да ни в жизни! Но я уверен, что она напишет, а Хрусталев сам ее к этому подведет. Придурок в женщинах ровным счетом нихера не понимает: когда ты предлагаешь такое, на два фронта нужно работать! Там минус. Я прекрасно знаю, что, получив новую игрушку, Ян зафиксирует свое внимание на ней так плотно, что вокруг ничего замечать не будет. Это моя лазейка. Как он когда-то воспользовался моей слабостью, я планирую воспользоваться его тупостью. Извини, друг, но в любви, как на войне, да? Все средства хороши и каждый сам за себя.

А пока мне надо хотя бы немного проветрить голову.

От предвкушения бьет мелкой дрожью все эти долгих семь дней, пока Ника молчит. Знаю, что ее тоже бьет мелкой дрожью и она в смятении, но я спокоен за одно — не плачет. Думает много, но вряд ли слезы льет и себя ничтожной считает — это успокаивает. Да. Успокаивает. Ждать я умею. Не такой и импульсивный, как все думают, судя по всему. Возможно, отец и был прав. Он мне перед смертью сказал:

«Миш, не слушай, что о тебе говорят. Они тебя путают, чтобы на месте удержать, но они тебя не знают. Только ты решаешь и знаешь какой ты, ясно? Только ты.»

Только я. Спасибо, старый. Иногда я об этом забывал, но твои слова наставили на нужные рельсы мой личный локомотив.

Вообще, наши с ним отношения едва ли можно было назвать «простыми». Отца бесило, что к семейному делу я не питаю интереса, его раздражало, что универ я еле закончил, и деятельность моя тем более. Клубы? Вечеринки? Телки-телки-телки и бухло? Так он всегда говорил: жизнь свою продолбаешь между сисек, заливая это вискарем!

А потом прозвучало страшное слово «рак».

Короткое такое, да? Три буквы, а мир выключают, как по щелчку — и сразу все меняется. Отец тогда изменился. Он окончательно отошел от дел, стал больше времени проводить с мамой и пошел со мной на контакт. Батя даже был на одной моей вечеринке! Прикиньте?! Человек старой закалки, бывший военный, пришел ко мне в клуб в випку в лучшем пиджаке и начищенных до блеска туфлях! Чуть ордена свои все на грудь не повесил…Я всегда слегка улыбаюсь, когда вспоминаю, как ему было некомфортно, но как он держался. Ради меня. И знаете, что сказал, после шоу?

«Молодец!»

Я ушам своим не поверил.

«Ты прикалываешься, да? Издевка?»

«Нет, сын, ты правда молодец. Зря я тебя недооценивал. Думал всегда, что это притон обычный, а…»

«А?»

«Это искусство. Очень красиво. Пошловато немного, исправь, но в целом — у тебя талант».

Чуть не разрыдался, как девочка! Но такие слова дали ход всему внутреннему, так что через полгода мой клуб взлетел в топе и теперь у всех на устах. Так что…спасибо, старый, где бы ты ни был.

Ох, ладно. Занесло не в те степи явно.

Ника.

Ника-Ника-Ника…

Молчит, зараза. Кровь мне кипятит. Я улыбаюсь слегка, подсунув руки под голову, а сам смакую ее этот ласковый румянец и огонь в глазах, обещающий скорейшую расправу за такое наглое притязание на ее личные границы. Это тоже ничего, кстати. Женщины наглых любят. Говорить, говорят, что нет, а по факту — да. И тебе нравится…

- Миш, ну где ты летаешь? - слышу приглушенный шепот, опускаю глаза на Ассоль.

Она у меня в клубе главная танцовщица, а малой ее брат диджей. Знаю-знаю-знаю. Заводить романы на рабочем месте — не вариант. Корю, бывает, себя за беспечность, но она чем-то напоминает мне Нику… Наверно, типаж один? Обе мелкие, шустрые, боевые. Волосы черные, как смоль, чуть ниже лопаток. Глаза выразительные и губы бантиком. Не смог удержаться короче. Еще и имя у нее сладкое такое…Ас-со-ль. Она не любит, когда ее называют так, вечно «Аська» да «Аська», но про себя я ее только так и величаю. Не давалась мне поначалу, увивался долго. Она и в этом на Нику похожа — верная. Но сломанная. Я тоже.

Мы тут замещением занимаемся, как конченные идиоты.

Ей нужно тепло, мне тем более. Ей нужная разрядка, мне подавно! Она девочка мягкая, чувственная и главное понятливая. Сцен ревности не устраивает и знает, что мы только трахаемся.

Фу. Нет. Не подходит это слово. Не хочу его к ней употреблять — мы занимаемся, пусть не любовью, но хорошим сексом. Редко, но метко.

В первый раз это случился спонтанно. Я приперся в клуб в дерьмовом настроении, она рыдала на крыше нашего клуба, где я обожаю курить, чтобы ненадолго отдохнуть от шума. Я узнал о желании Хрусталевых обзавестись потомством, Ассоль о том, что ее бывший женится. Ну и вот. Два раненных идиота.

Простите.

И себя бы простить…Сахарозаменитель никогда ведь не станет таким же сладким и нужным. Они с Никой действительно похожи немного внешне, но в Ассоль чего-то не хватает. Или я его просто не вижу? Ослепленный придурок вряд ли сможет увидеть, поэтому обижать девочку себе никогда не позволяю. В конце концов, она не виновата, что я ослеплен.

- Прости, думаю о другом совсем.

Ассоль улыбается и поплотнее обхватывает мой член.

- Ничего. Ты об инвесторах переживаешь?

- Неважно.

- Мне можешь сказать…

Могу, но не хочу. Принципиально не обсуждаю других женщин с другими женщинами тем более в процессе — это неуважительно и здорово бьет по самооценке. Зачем? Я хочу, чтобы каждая ощущала себя королевой, а Ассоль тем более, ведь так и есть.

Вместо касаюсь ее щеки, слегка надавливаю на подбородок, чтобы приоткрыла рот, а потом тяну на себя. Ассоль робко облизывает мои пальцы и перебирается ближе, впуская в свои глубины.

О черт!

Аж искры из глаз.

Ася не трахается направо и налево. Она узкая, как девочка, несмотря на то, что ребенка родила. Я у нее единственный после козла-бывшего. Может карма у меня такая, а? Ха. Залечивать раны душевные после козлов всяких.

Мысля мне не нравится. Она, как горькая таблетка, от которой я морщусь, поэтому сильнее вонзаюсь в красивые бедра и стараюсь сосредоточиться на розовых, острых сосках.

Бл…красивая. Она реально красивая женщина! Узкая талия, пресс, подтянутое тело. Ножки — загляденье. И танцует, как богиня. Когда-то она хотела стать балериной и могла ей стать, но судьба — сука, а жизнь порой бьет сильнее Мухаммеда Али.

Ее она оттарабанила знатно. Во все щели и совсем неласково. Я поднимаю взгляд на ее личико и понимаю, что девчонки здесь и нет будто. Она в другом измерении, точнее с другим мужчиной. В мечтах Аська всегда не со мной — и это еще горче. Вдруг и Ника будет так же?...

Бл*! Не думай об этом, кретин! Не думай!

Ага, сейчас. Не думай, мать твою — раздается короткая трель мобильного, а у меня внутри мурашки тут же забегали, как будто паучье чутье сработало.

Это Ника.

Ника

Ты один?

Глазам не верю. Неужели?...

Пару раз ими хлопаю, пока Аська медленно приподнимается и опускается на моем члене, уперев руки в колени и откинув голову назад. Волосы щекочут ноги, но мозгами я уже не в постели. Нет. Улетел…

Вы

Хочешь заехать?

Давай же. Пиши. Давай!

А молчит.

У меня сердце так в груди барабанит, что я дышать, кажется, не могу. И пальцы пульсируют от волнения…

Отвечай!

Ника