Свободен (СИ) - Страница 6

— О, чёрт! — выдыхает он и задирает голову на моё ледяное прикосновение.

«Ой, мама!» — в пылу азарта вожу я то одной, то другой рукой по кубикам его напряжённого пресса, тая лёд, а он мужественно терпит, затаив дыхание.

— Давай, давай, дотаивай, зараза, — стираю я воду, стекающую ручьями за ремень брюк и вдруг соображаю, что я сейчас коварно сделаю.

Демонстративно отвернувшись, я оттягиваю ремень и самую последнюю льдинку, не глядя, бросаю туда.

— Танкова, — цедит он сквозь зубы, но его слова тонут в гвалте восторга и смехе ведущего в микрофон.

— И это бесспорная, абсолютная, блистательная победа! — провозглашает «красавчик». — Ребята, вы — молодцы!

Жмёт он руку Бороде, а потом вручает мне мягкую игрушку в виде двух целующихся мишек.

— Мы победили! Победили! — радостно подпрыгиваю я, подняв над собой приз, а потом поворачиваюсь. — Это я можно оставлю себе?

— Это всё тебе, — так и не застегнув рубашку, забирает он отставленное в сторонку шампанское, пакет мандаринов, вкладывает в мои руки и улыбается… даже не знаю… гордо? Как крутой лев перепрыгнувшему расщелину львёнку? Счастливо? Как взрослый орёл, наблюдая за первым полётом птенца? Или с восхищением?

В пылу азарта, адреналина, драйва во время всех этих соревнований я запомнила, почувствовала только запах его кожи и не знаю почему, но именно сейчас этот оставшийся на мне древесный запах вдруг меня смущает.

— Спасибо, — пожимаю я плечами, неуверенно отступая назад. — Это было… круто!

— Ты потрясающая, — не сводит он с меня глаз. — Просто офигенная.

— Ну, вы тоже ничего, — улыбаюсь в ответ и, развернувшись, тороплюсь к своему столику.

«Офигенная!» — хмыкаю про себя. Так себе, конечно, комплимент.

Но, чёрт побери, от того, как он это сказал, у меня по всему телу бегут мурашки.

— Давно так не веселилась, — сгружаю я своё богатство на стол перед Витальевной.

— А из вас правда вышла бы отличная пара, Лан, — рассматривает она медвежат.

— Вы как одно целое. Понимаете друг друга без слов. Чувствуете прямо.

— Ага, как две половинки одной попы. Он меня полгода уже дрессирует, конечно, я понимаю его без слов, — устало падаю я на стул. — Ну, давай, наливай.

— Танкова, я серьёзно, — поднимает она открытую бутылку шампанского. — Вот я знаю, что ты сейчас развопишься, но послушай опытную женщину: из вас вышла бы отличная пара. И пока Светки нет, — оглядывается она, — ещё скажу: неровно он к тебе дышит. Хоть вида и не показывает.

— Витальна, напилась, веди себя прилично, — поднимаю я свой бокал. — И всякую херню не неси. Где я и где он? Кто я и кто он? Он смотрит в мою сторону, когда ему что-то надо. Да, как ты сказала, из чувства ответственности.

— А ты в его сторону и вообще не смотришь, — поднимает она свой.

— А чего мне туда смотреть? Да, он классный мужик. Но мы из разного круга. Нет, мы с разных планет. У него там свои богатенькие друзья, расфуфыренные девицы, которые шлют ему всякие откровенные сообщения (каюсь, подсмотрела как-то нечаянно в его оставленном на столе телефоне). Заграничное образование, влиятельный родитель. Я для него так, исполнительный сотрудник, которого ему нравится взбадривать. Ладно, с Наступающим!

— С Наступающим! И за сбычу мечт — ударяет она своим бокалом по моему. — Хоть ты и не права.

— Не буду с тобой спорить, — отставляю я бокал, сделав большой глоток. — У тебя Танков как сын маминой подруги. Всё в нём чересчур хорошо.

— Так если всё в нём хорошо, — пожимает она плечами.

— Вон пусть со Светкой развлекается.

— Светке до тебя как до Луны, — откашливается она, поперхнувшись. — И скажу тебе честно, плевать ему на Светку, как бы она перед ним задницей ни крутила.

— Подозреваю, он просто не сторонник служебных романов, — зажёвываю я шампанское каким-то салатиком. — А Светка, дура, не понимает, что он если трахнет её, то уволит. Мне вот этого добра даром не нать. Плавали, знаем. Мне моя работа нравится.

— А тебя не удивляет, что в офисе у нас столько мужиков, молодых, холостых, интересных, а к тебе никто ни разу не подкатил? Хоть ты девка видная, красивая, стройная, умная, с характером. И на служебные романы у нас нет табу.

— Так подкатывали. Давно. Как-то, — жуя, закатываю я глаза, пытаясь вспомнить, когда ж это было. — Даже не помню, как его и звали. Он уже, кажется, и не работает у нас.

— Потому и не работает, что Танков его уволил. Территорию свою защищает.

— Мать, — давлюсь я салатом и хлопая себя по груди, кашляю. — Ты осторожнее с такими заявлениями. Да во время еды.

— Я тебе говорю, — наклоняется она ко мне доверительно. — Мужики они же по сути своей самцы. А самцы безошибочно чуют чужую меченную территорию. Так вот ты — территория Танкова. И у всех на тебя табу.

— Ох и фантазия у тебя, Наталья Витальевна, — допиваю я шампанское, смачивая дерущее горло. — Меньше сериалов смотри.

— Меньше, больше… О! Притащили, наконец, наши подарочки. Сейчас будут вручать.

— Коллеги! Друзья! Дамы и господа! Разрешите мне от имени администрации, — басит в микрофон Екатерина Вторая, уложив его на выдающейся груди, — поздравить всех с наступающим Новым Годом…

Всё это бла-бла-бла я слушаю в пол уха, из вежливости отложив вилку.

Нет, даже вникать не хочу в Наташкины слова. Она реально как моя мама. Всё бы ей меня кому-нибудь сосватать. Возраст-то критический: двадцать семь лет.

Наталья Витальевна же, проскользнув мимо меня, возвращается с новеньким телефоном.

— Видала? — крутит она перед моим носом коробкой. — Айфон. Не последней модели, конечно, но я такая радая

— Поздравляю, Наташ! Главное, что хотела.

— Это да, расщедрились, — любуется она презентом. — Беги, беги, тебя же назвали!

Я что-то, пока радовалась за неё, и отвлеклась.

— Поздравляю! — пожимает мне руку Екатерина Вторая, вручая «Грамоту».

— Спасибо! — трясу я её жёсткую ладонь, счастливо улыбаясь.

Отхожу в сторону. Опускаю глаза в бумагу. И не верю своим глазам.

Там, чёрным по белому, а точнее синим по бежевому написано, что некая Л. Танкова за отличный труд и примерное поведение (зачёркнуто) выдающиеся успехи… бла-бла-бла… награждается туристической путёвкой… на остров Хайнань.

«Чего? — поднимаю я к глазам картонку. — Какой на хрен Хайнань?!»

— Танкова! — встряхивает меня Нина Павловна, с отдела кадров. — Документы к путёвке забери.

— Нин Пална, что-то я ничего не понимаю, — поднимаю я глаза, когда она откровенно тянет меня за руку к столу с разложенными конвертами. — Это, может, ошибка, но мне сказали я в Европу лечу.

— Давай проверим, только я лично заполняла бумаги. Ты летишь в Китай. Вот, распечатка, — вытаскивает она из конверта листы. — Договор, дата вылета, прилёта, отель… твоя фамилия.

— Танкова!

О, боги! Только тебя мне сейчас не хватало!

— Да, Артём Сергеич! — резко, гневно разворачиваюсь я.

— Что-то не так? — резко меняется он в лице на мою реакцию, приподнимает брови до складок на лбу.

— Всё так! Всё просто очешуеть как… так, — выхватываю я свои документы у Нины Павловны, едва сдерживая слёзы. И, обогнув его, иду к своему столику, вколачивая каблуки в пол.

— Лана! — звучит его голос в спину.

«Да, ладно! Лана. Ха!» — с трудом подавляю я порыв не показать ему средний палец. Просто транслирую в эфир «Отвали!», махнув бумагами.

А он, кажется, понятливый. Правда, гордый. Хмуро провожает меня глазами, засунув руки в карманы, когда я кидаю бумаги на стол и сажусь.

— Ты чего? — пучит глаза Светочка, хрен знает откуда нарисовавшаяся.

— Налейте мне чего-нибудь покрепче, — откидываюсь я к спинке стула.

— Да что случилось-то? — булькает выдохшимся шампанским Витальевна.

— Вот это случилось, — протягиваю я ей «Грамоту».

— Хайнань?! — заглядывает в бумагу НВ и округляет глаза. — Какой такой Хайнань-Майнань?