Свободен (СИ) - Страница 2

— Да, — таким же доверительным шёпотом отвечаю я, глядя как увлечённо Светка тыкает в телефон. Набирает сообщение со скоростью печатного станка.

— Значит, презентуют путёвку в Европу. Готовься, — подмигивает она.

— Ага, с сегодняшнего дня начинаю следить за курсом евро.

«И сухари сушить, — добавляю про себя, — чтобы было что есть следующих пару месяцев после возвращения».

И так из-за этой возможной поездки придётся просить у хозяйки отсрочку на оплату за квартиру. А то, кто его знает, хватит ли мне накопленного.

Но когда меня спросили смогу ли я поехать, я не дрогнув ответила «да». Уточнила, что выбрала бы Стокгольм или Амстердам из предложенного и радостно принесла в отдел кадров загранпаспорт с заветным «шенгеном».

— Светлана, зайдите! — приказывает Екатерина в трубку рабочего телефона, но мы понимаем всё по испуганному личику нашей тильды, тряпичной куколки, вязаной с большим количеством напускных петель, но про которую иначе как через уменьшительно-ласкательные суффиксы и говорить не получается.

Потому что она у нас прямо Светочка, создание трепетное, стремящееся больше казаться, чем быть, но точно знающее себе цену. Длинноногая брюнеточка с точёной фигуркой и ямочками на щеках. Нет, на щёчечках, розовых, нежных и умело подчёркнутых шиммером.

— А от Светки-то ему что надо? — шипит НВ, не поднимая глаз, когда Светочка процокивает мимо неё на своих стройных копытцах в кабинет директора.

— Она Рачковой не нравится, — делюсь я подслушанными в столовой сплетнями про нашу непосредственную шефиню, Наталью Петровну, начальницу ОМТС. — Она решила её в другой отдел сбагрить. Вот Екатерина ей и занимается, пока Рачкова в командировке.

— Это куда же её комиссовали, интересно? Смотри как светится. Довольная, — фыркает Витальевна, следя за Светкой. — А ты, кстати, где была?

— Ногти делала, — вспомнив, рассматриваю я свежий маникюр. — Моя мастер сказала: в семь утра или никогда. Вот пока Рачковой нет, у Второй и отпросилась.

Рачкова всю душу вынет: куда, зачем, почему не после работы. Хуже бородатого. А Екатерина молча отпустила и всё.

И как говорится, чёрта помянешь, он и появится. Стоило заикнуться, как Рыжая Борода заявляется сам и с разгона заруливает в директорский кабинет.

— Слушай! — аж прорезается на его появление у Витальевны голос, правда, она его тут же понижает до вкрадчивого шёпота. — Я тут с утра узнала, — словно включает она рентгеновское зрение, уставившись на директорский кабинет через все стеклянные перегородки. — Он же сын Елизарова.

— Кто? — непонимающе поворачиваюсь и я по направлению её взгляда. И тут же натыкаюсь на взгляд Хоттабыча, который словно ждал, когда я на него посмотрю, чтобы демонстративно развернуться ко мне спиной.

— Танков, кто же ещё. Артём Сергеич у нас оказывается сын Сергея Иваныча Елизарова.

— И почему я не удивлена, — смотрю я как Светочка цокает обратно по направлению к нам, но как-то неуверенно. Всё оглядывается, словно никак не может поверить в то, что там произошло.

— Слушайте, — потрясённо опирается она руками в мой стол. — А вы знаете, что Артём сын Елизарова?

— Серьёзно? — театрально всплёскиваю я руками. — Да это просто какая-то новость дня.

— Короче, я так поняла опять намечаются серьёзные кадровые перестановки, — поворачивается она в сторону НВ. — Танков с ними не согласен. А Елизаров сказал ему: «Тёма, давай об этом в моём кабинете поговорим». А тот съязвил: «Как отец с сыном или как руководитель с подчинённым?»

— И что ему ответил Елизаров? — подскакивает со своего места Витальевна и подходит к нам, чтобы ничего не пропустить.

— «Как руководитель с руководителем», — изображает Светочка директора. Потом оглядывается: не наблюдает ли там за ней начальство, и поспешно устремляется к своему столу.

— А тебя тогда зачем вызывали? — присаживается на угол моего стола Витальевна, оборачиваясь к Светочке.

— Я перехожу в 030, — уже достала та пудру и похлопывает пуховкой по своему кукольному носику.

— Под руководство Танкова?! — складывает руки на груди НВ.

— Угу, — и так и сяк крутит Светочка мордашкой, разглядывая себя в зеркальце и оставшись довольна, захлопывает пудреницу. — С нового года выхожу в его отдел,

— счастливо улыбается она.

— А мы как же? Вдвоём? — вовсе не разделяет её радость Витальевна.

— Ну, вам Рачкова кого-нибудь найдёт… наверное, — небрежно бросает та пудренницу в сумку, явно давая понять, что не её это проблемы.

— Я же с двадцать второго декабря в отпуск ухожу, — тревожно разворачивается НВ ко мне. — Танкова! Ты тут одна останешься.

— ПрелЭстно, просто прелЭстно, — отшвырнув ручку, что я зачем-то взяла в руки, откидываюсь я к спинке стула. — И так народу вечно не хватает, пашем втроём вместо шестерых, теперь ещё я одна за всех.

— Так хорошо работаешь, — хмыкает Светочка. — Я слышала, тебя поездкой заграницу премировали. Вот и работай. Подтверждай своё звание отличника производства самоотверженным трудом.

— Интересно, а что ты в Отделе Закупок Оборудования будешь делать? — мерю её взглядом. Как осмелела, посмотрите на неё, дерзит. — Там же одни мужики. Все с дипломами ВЭД, беглым английским, а то и парой языков. Разбавлять тобой свои тяжёлые трудовые будни?

— Рядом сидеть, когда они переговоры по скайпу будут проводить, — улыбается Витальевна, занимая своё место. — Чтобы клиенты отвлекались на неё и бездумно на всё кивали: «Да, да, да» — открыв рот, изображает Витальевна вожделенно капающую слюну.

— Наталья Витальевна, фу, как грубо, — дует пухлые губки Светочка и фыркнув, утыкается в свой монитор.

«Ой, ой, ой», — беззвучно передразнивает её НВ и тоже принимается за работу.

— Танкова! — аж вздрагиваю я, когда бородатый рявкает над ухом, выскочив как чёрт из табакерки.

— Зачем же так людей пугать, — хватаюсь я за сердце, — Артём Сергеевич.

И с чего я решила, что он пройдёт мимо и не заглянет?

— Как тебя просто испугать, — усмехается он. — Скажи, мы перезаключали договор с компанией «Эллис-Групп»? — совсем как Светочка недавно, опирается он руками на мой стол.

— Эллис-Групп? — отклоняюсь я, невольно вдохнув шлейфовый аромат его парфюма, когда он так откровенно вторгся в моё личное пространство. Хороший запах, взрослый, мужественный, древесно-цветочный, знакомый. Я от души надышалась им, когда он передавал мне дела, учил как пользоваться местной программой, и мы сидели за одним компом.

— Я оставлял тебе их координаты в файле, — поднимает он на меня глаза. — Ты договор на новый год с ними перезаключала?

— Нет, — всматриваюсь я сначала в один его глаз, потом в другой — глубоко посаженные, спрятанные под густыми бровями, пытливые, внимательные. Зелёные, с золотыми прожилками, как киви на разрезе. — Мы больше не берём у них стекло. Я нашла нового поставщика, вот с ним договор и заключили.

— Тогда дай мне координаты обоих. Я сам сравню. — разгибается он, разрушая этот зрительный контакт, и я едва заметно облегчённо выдыхаю.

— Пришлю на почту, — хватаюсь я за мышь, в ужасе прогнозируя, чем это может закончится.

— И прайсы с договорами не забудь, — засовывает он руки в карманы, а затем, крутанувшись на месте, словно оценивая размеры нашего офиса, выходит.

— Вот пристал, — выдыхаю я.

— Он же за тебя поручился, шефство взял, лично всему учил, вот и контролирует,

— комментирует Наталья Витальевна, пока я закатываю глаза.

Контролёр, поглядите на него! ЧСВ он своё чешет опухшее, а не контролирует. Чувство. Собственной. Важности. Или величия, что в его случае ближе к истине.

— А как он может быть сыном Елизарова, если фамилии у них разные? — неожиданно просыпается Светочка.

Хмыкаем мы одновременно, но я добавляю фейспалм, закрывая рукой лицо, а Витальевна ей ещё и отвечает:

— Святая простота. Нагулял он его, как. Отчество по отцу, фамилия по матери. С матерью, видимо, наш Артёмка и вырос. Она, кстати, не родственница тебе? — косится на меня НВ.