Свободен (СИ) - Страница 13

Но я забываю про все свои установки, едва выйдя в Хайнаньскую ночь. Когда в лицо мне ударяет свежий прохладный ветер.

Не облепляет липкая влажная духота. Не обжигает лёгкие горячий, как в парной, воздух. А треплет волосы лёгкий морской бриз, наполняя душу вкусом отпуска и запахом свободы.

— Боже, какая красота, — расставляю я руки, спускаясь по трапу.

— Чувствую зря я кофточку не взяла, — раздаётся рядом покашливание.

— Елизавета Марковна?! — удивляюсь я старейшему работнику "ЭйБиФарм", спускающейся по лестнице приставным шагом.

— Вот, вывезли мои старые кости. Спасибо, Тёмушка! — чуть не в пояс кланяется она поравнявшемуся с нами Танкову.

— Не за что, — закидывает он на плечо свою дорожную сумку. — Удалось хоть поспать?

— Ой, в бизнес-классе да на таких креслах чего бы не спать, — семенит она по асфальту, едва за нами поспевая. — Это на своём месте я бы как вошь на гребешке крутилась. А там как на перине.

— Ты уступил ей своё место в бизнес-классе? — шепчу я.

— Я не мог поступить иначе, — придерживает этот Рыцарь Рыжая Борода для нас дверь.

— А сколько ещё работников нашего предприятия с нами летит?

— Только мы втроём, — считает он. — Ещё два представителя «Майя-Тур», ты с ними уже знакома: Ирина Михална и Инга Юрьевна.

— Корякин, — напоминаю я, заставив на себя пристально посмотреть.

— А остальные одиннадцать человек — это постоянные клиенты Ирины и Инги, все чудесные люди, проверенные, позитивные. В общем, мы в хорошей компании.

— Да я уж поняла по коньяку и закуске. А это что за аппараты? — останавливаюсь я, когда основной поток пассажиров ринулся к стене, заставленной чем-то вроде «игровых автоматов».

— Идём, идёмте дальше, — оборачивается он к Елизавете Марковне. — Это для снятия отпечатков пальцев. При въезде в Китай сейчас это обязательная процедура. — Но мы всё то же самое сделаем в таможенной зоне.

«Положить правую руку на стекло, — читаю я на чистом русском языке, пыхтя и волнуясь под равнодушным взглядом таможенника. — Положить большие пальцы».

— Спасибо! — забираю свои усы, лапы и хвост, то есть документы.

Ну, здравствуй, мой неожиданный Хайнань! Привет, спящий город Санья!

— А вещи? — останавливает меня голос Рыжебородого Командира, когда я радостно направляюсь к выходу.

— Я налегке, — показываю на свой рюкзак.

— Наверно, ты никогда не устанешь меня удивлять, — качает головой Рыжий. — Девушка и без чемодана вещей?

Что я могу ему на это ответить? Удивляйтесь, Артём Сергеевич! У вас есть на это, минимум, семь дней.

— Тогда я за вещами, а ты видишь вот того мужика с табличкой? — наклоняется он, показывая на выход. — Наш автобус там. Иди прямо и не заблудишься.

— Да ладно уж, я с тобой, — поворачиваю к транспортёру, оставляя Заботливого за спиной, и тут же слышу женские восторженные возгласы.

— Артём! Привет! Ой, Танков! А ты с нами?

«Нет, ну что за человек! На секунду оставить нельзя», — оборачиваюсь я, когда на нем уже висят, как ёлочные гирлянды, две девицы.

— А у тебя какая гостиница? Ты в Дадунхае?

«Дадунхай, мой, Да-а-дунхай», — пою я, глядя как две бойкие девоньки, сродни нашей Светочке щебечут с ним аки неощипанные колибри. И неощипанные они исключительно по причине того, что я вовсе не ревную. И настроение у меня вовсе не портится. Нет. Пока.

Одну правда, спасает сын, шести-семилетний мальчишка, что подвозит матери чемодан. А вторую Танков обламывает сам, вдруг обратившись ко мне:

— Танкова, наш вот тот, с оранжевой лентой, — показывает он на выехавший чемодан.

— Так ты женился?! — вытягиваются накрашенные смазливые мордашки.

И я не слышу, что он им там отвечает, потому что первая добираюсь до чемодана.

— Зачем мне горящие избы? Зачем мне бегущие кони? Я — женщина, а не Будёный. Я — женщина, а не грузчик, — хватаюсь я за ручку. — У тебя там гантели что ли? — уточняю, когда он подхватывает свой чемодан сам. — Или дрова? — мерещится мне характерный деревянный стук.

— Кое-что попросили привезти, — вижу не хочет распространяться он.

«Надеюсь не кости предков?» — нарочно встряхиваю я чемодан, надеясь услышать характерное «клок-клок», когда этот Перевозчик оставляет мне его посторожить, а сам кидается помочь Елизавете Марковне. Ну, Рыцарь, мать его етить, рыцарь без страха и упрёка.

— Отличного отдыха! — машут нам упорхнувшие к другому автобусу «птички».

А меня разбирает смех, когда я представляю, как мы выглядим со стороны: Артемий с двумя чемоданами и кожаной дорожной сумкой на плече, следом я, обнимая пакеты с зимними вещами, рядом семенящая налегке сгорбленная Елизавета Марковна. Просто семейка Крудс: муж, жена, бабуля.

— А скажи мне, Тунк, — сажусь я в автобусе к окну.

— Вот зэ фак, Тунк? — ставит он в ноги сумку и садится рядом.

— Ясно, нет у тебя двух племянниц, которые с утра до вечера смотрят мультики.

— Нет, так что тебе сказать? И если ты про тех девиц…

— Танков, — ржу я. — Не переигрывай. Мы не женаты. Скажу больше, мы…

— Т-с-с-с, — зажимает он мои губы пальцем. — Мы на Хайнане, а тут что угодно может произойти.

— Всё, что происходит на Хайнане, остаётся — на Хайнане. Это закон.

— Не знаю, — загадочно улыбается он. — Может быть, мы что-то увезём с собой.

И на что бы он там ни намекал, лично я, удобно откинувшись к спинке, уже настроилась отлично отдохнуть.

Потому что силуэты пальм завораживают. Вид чистых освещённых дорог с нарядными клумбами приятно удивляет. А обилие новых дорогих автомобилей даже ночью поражает.

В глазах рябит от значков «Тойота», «Порше», «Ауди». Даже «Феррари» пролетела (и это только то, что я просто узнала). А приятный баритон трасферного гида между делом рассказывает, что столица острова — город Хайкоу, а в городе Санья три бухты: Ялунвань, где находятся все дорогие отели и зона подводного плавания, Дадунхай — «русский район», где масса магазинов, ресторанов, баров и дискотек, и Санья, про которую я запомнила только, что там находится аэропорт Феникс.

— Международные водительские права на территории не действительны, так что взять машину на прокат не получится. Терминалов, что обслуживают карты «Виза» и «Мастеркарт» практически нет, так как в Китае своя платёжная система.

«Что!? — приподнимаюсь я с сиденья, не веря своим ушам. — Как это?!»

— Более того, если вы попытаетесь засунуть в банкомат свою карту, то за вандализм легко можете угодить на десять суток в тюрьму, — продолжает добивать гид. — Поэтому предупреждаю: в Китае все вам мило улыбаются и всё кажется шуткой, пока вас на полном серьёзе, всё так же мило улыбаясь, туда не проводят. Военных и полицейских фотографировать категорически запрещено. Хайнань — это южная граница Китая и одна большая военная база. Поэтому помним про десять суток, просроченный вылет и проживание за свой счёт и даже не смотрим в их сторону.

— Артём, что-то я не поняла, — дёргаю я своего Карабаса-Барабаса, пока гид рассказывает про особенности правил дорожного движения. — Как не принимают наши карточки?

— Совсем, — кивает он, подтверждая слова гида. — Ты что, не знала?

— А ты дал мне время подготовиться? Я в Китае ни разу не была, — что-то начинаю я переживать, а хватит ли мне моих восьмисот юаней, купленных на последние восемь тысяч. — Ну хоть евро здесь можно поменять?

— Можно, хоть и невыгодно.

— И мы подъезжаем к первому отелю, — перекрикивает нас в микрофон гид. — Напоминаю, готовим паспорт, ваучер и пятьсот юаней — обязательный депозит за номер в каждой гостинице Хайнаня, — сражает он меня наповал.

— Что?! — вырывается у меня вслух. — Пятьсот юаней?!

— За комнату, — кивает гид. — То есть на двоих, троих, как вас поселили.

«Толстый северный лиса, — то есть «песец»! — закрываю я глаза, но тут меня осеняет просто феерическая догадка.

— Танков! — поднимаю я глаза. — А как нас поселили?