Свобода в подарок (СИ) - Страница 44

Про «возмужал» она сказала, парень тут же горделиво приосанился. А бородку обошла молчанием. Если ему так нравится, пусть ходит.

Пакеты Даша собрала еще вчера, теперь только выложила в прихожую, пока парни обсуждали предстоящее приобретение Сашей Чаплиной чахотки. Из гостиной в кухню с победным мявом прошествовал Брут, и уселся прямо под дверью холодильника.

— Ой, какие тут люди, — Чапля тут же начал заинтересованно разглядывать кота.

Кот изобразил к Чалинскому царственное пренебрежение и, взглянув на вошедшую хозяйку, облизнулся. Что должно было означать:

— Еды мне, пожалуйста, и побольше.

Ну, хозяйкино слабое сердце откликнулось сразу, она тут же кинулась накладывать в мисочку влажный корм, при этом так сюсюкала, что Сашка не выдержал:

— Малинина, он у тебя без перерыва жрет? Как ни приду, так он что-то есть. Ты его что, на убой кормишь?

— Та неее, — в тон ему протянул Чапля. — Наверное, на воротник. У него мех вон, какой пушистый. И растет, поди, быстро на таких-то харчах.

— Заткнитесь вы, уроды, нечего про моего котика гадости говорить! — возмутидась Даша.

— Да кто говорит гадости? — невинно изумился Вова Чаплинский. — Я просто сказал, что у него мех красивый.

Выглядел он при этом ужасно лукавым, молодым и привлекательным, несмотря на козлиную бородку. Казалось бы, вот он симпатичный парень, веселый и смешной, и чего бы не обратить на него внимание? Тем более, Даша замечала, что нравится ему.

А нет. Ничего она к нему испытывала, кроме дружеских чувств.

Тут Даше подумалось, что Чапля, пожалуй, слишком несерьезный. Надо присмотреться к другим ребятам. А тем временем они уже собрались, надо было заехать еще за двумя участниками пикника, как отметил Сашка, подняв вверх указательный палец:

— За фруктами и водкой!

— Хех, — усмехнулась Даша. — А вы кто?

Парни переглянулись и сказали дружно:

— А мы пиво и мясо.

Потом к ним еще на одной машине присоединились хлеб, овощи, всяческие разносолы и куриные окорочка, а после полным составом на двух машинах ребята поехали за город.

* * *

Еще по пути туда Дашу нет-нет, да и прошивало какое-то беспокойство. Будто она делает что-то неправильно. Но ощущения были секундными, потом исчезали. Вернее, она заставляла их исчезнуть, гасила в себе это желание повернуть назад.

Жить надо начинать заново. И все она делает правильно!

Команда у них подобралась веселая — десять человек, семь парней и три девчонки. Все примерно одногодки. Молодые, веселые. Даша почему-то чувствовала себя среди них старой. Парни казались какими-то несерьезными, картонными, что ли…

— Так, надо срочно взбодриться и выпить. Выпить — это главное! — сказала она себе. — Потому что на трезвую голову всякие дурацкие мысли лезут.

Ну, выпивки-то разной припасено было много. И пока шашлыки жарились да пеклась картошка, девчонки, которым досталось резать овощи и вообще, изображать домашний уют для тех семерых захребетников, что там с мясом мудрили, успели угоститься пивом. После этого жизнь стала веселее, а как обнаружилась неподалеку небольшая лужа, вроде как озерцо, так и вовсе все похорошело. Стояли последние дни августа, тепло. Купаться там нельзя, но посидеть на бережку-то в можно.

Девчонки с собой купальники не брали, никто ж не знал, что там загорать можно будет, потому они втроем уединились и сидели в трусиках и лифчиках, да с белым винцом. Конечно же, парни, которым тоже хотелось присоединиться, прорывались рейдами на их полянку. Но, встреченные громкими протестами, вынуждены были ретироваться. А визгу-то сколько было, визгу…

Моментами Даше было даже весело.

Потом и мясо поспело. На природе — даже если и чуток пригорелое и сыроватое — все равно все ужасно вкусно.

Незаметно настал вечер, пели песни под гитару. Ей удалось загнать все свои переживания подальше, но это как зуб под заморозкой, сейчас вроде ничего не чувствуешь, кроме одеревенения, но знаешь, что потом все вернется. В принципе, если все время поддерживать заморозку…

Жизнь станет деревянной.

А ей хотелось чувствовать. Но то, что она могла чувствовать — это затаенная горечь потери. Желание что-то исправить, может быть, изменить. Но как? Как изменить, если она в изоляции.

Вот странное дело. Кругом полно народа, а она в изоляции. Поймав себя на этой мысли, Даша поняла, что в изоляцию загоняет сама себя. Выбираться надо, делать усилия. И потому, вынырнув наконец из своих размышлений, попыталась включиться в веселье у костра.

Новыми глазами, повнимательнее стала присматриваться к ребятам. Ну, Сашку-то она видела почти все лето, тоже в городе проторчал. Чаплю тоже уже оценила, как он за лето «подрос». Но и остальные ребята изменились и повзрослели за лето. Кстати, девушки тоже повзрослели, стали приглядываться к парням, выбирая себе «жертву». В конце концов, это последний год обучения, если не думать о карьере, то можно о замужестве начинать беспокоиться. И это хорошо, наверное…

Про себя отметила тему обдумать. И тут из глубины души поднялось старое доброе, хорошо знакомое ощущение, что томные любови не для нее. Вернулось все на круги своя, во времена спокойной и рассудительной Дарьи Малининой. Странно так, а мечтательная барышня что же… Умерла? Ушла? Конечно, так лучше и спокойнее, и можно сказать, если ничего не чувствовать, то ничего и не тревожит, почти.

Но та мечтательная барышня жила полной жизнью, она была счастлива и свободна…

Довольно, хватит этих мыслей. Ей и так хорошо.

Пока парни увлеченно бренчали на гитарах, к Даше, сидевшей чуть поодаль, подсел Сашка. Он тоже набирался решимости весь день, чтобы поговорить о том, что у него свербело внутри. Сейчас, в полутьме да под отблесками костра сложилась как раз подходящая доверительная обстановка.

— Малинина, ты что так скукожилась?

Скукожилась? Вроде не замечала.

— Да так, свежо становится.

— Погоди, я сейчас.

Сходил принести свою толстовку, ему-то было жарко от костра. Накинул на плечи:

— Грейся.

И правда лучше стало, но не потому что замерзла, а так, по-человечески. Однако, вид у Сашки был какой-то подозрительно сосредоточенный и задумчивый. Ни дать ни взять, Гамлет, прямо, «быть, или не быть». Потому она прокашлялась и спросила осторожно:

— Ты хотел чего?

Он взъерошил волосы, даже открыл рот, а потом запнулся и выдавил, глядя куда-то в сторону:

— Слушай, ты заметила, Пашка Балашов все время на тебя смотрит?

— Что?

Чуть не подавилась. Взгляд невольно скосился в Пашкину сторону, тот действительно на нее посматривал. Нормальный парень, и ничего так внешне. В их компании он был человек относительно новый, к тому же с соседнего факультета и судя по всему не бедствующий. Вторая машина, на которой они ехали, синяя шкода Октавия, принадлежала ему. Паша практически не пил, потому как был за рулем.

— Ага, а ты заметил, что на него уже стойку сделала Федоркина?

Сима Федоркина действительно сидела рядом и пялилась на него восторженными глазами. Но это было еще не все. Даша качнула подбородком в сторону группы гитаристов:

— Ты на Чаплю глянь. Похоже, Светка Синельникова его захомутает раньше, чем он почует опасность.

И правда, Чапля в тот момент был похож на доверчивого агнца, влекомого инстинктом к живительному ручью… эээ… в смысле, в ловушку, которую ему расставила коварная волчица Синельникова. Саша почесал голову и мрачно хохотнул.

— Вот и как так получается, что вы бабы нами рулите? — выдал он после недолгого раздумья.

— Ну… — ответила Даша. — Тут трудно сказать, кто кем рулит… Жизнь, она… Короче, сложно все.

* * *

Домой они ехали уже поздним вечером. Перед отъездом Светка отвела Дашу в сторонку и, блестя глазами, упросила уступить ей место в Чаплиной машине.

— Ты же понимаешь, — шептала она. — Железо надо ковать пока горячо.