Свидетельство Лабрюйера - Страница 2

- Двести первый! - Просигналил крошечный манипулятор под курткой.

- Извините.

Денисов вышел на площадь, зябко поежился. Морозить начало с вечера, однако не сильно. Потом задула поземка. На перроне еще стояли лужи, а здесь, на площади, снег лежал бурый, влажный, как нерастворившаяся кофейная масса. Над стеклянным кубом текли бесформенные зимние облака.

- Я слушаю, двести первый, - сказал Денисов в микрофон.

- Казанский вокзал передал приметы преступников. - Антону будто прибавилось растерянности. Гиревик, человек физической исключительности, Сабодаш ничего не боялся, кроме ЧП. Поэтому именно в его дежурства все происходило. - На мужчине коричневый бархатный костюм, плащ. Женщину хорошо не рассмотрели: молодая, среднего роста...

- Понял.

- Обрати внимание! Могут появиться у нас...

- Молодая, среднего роста... - повторил Денисов. - Мужчина в бархатном костюме... - Он подождал, раздумывая. - Тут дело такого рода... - Он рассказал о Туляниновой и ее муже.

- Да ты!.. - Сабодаш даже задохнулся от волнения. - Надо срочно проверить... Повтори телефон в Донецке!

- Квартира?! Алло, квартира?! - кричал в трубку Антон. - Донецк?

Телефонистка междугородной сразу же отключилась, ничего не слышала, не пыталась помочь. Телефон казался выключенным.

- Донецк?! Донецк?!

Денисов слушал дежурного по аппарату внутренней связи и смотрел в центральный зал: на исходе третьего часа в непрекращавшемся движении пассажиров наметилась некая разреженность. Волнение улеглось.

- Слушаю, - раздалось наконец ответное из Донецка. - Вам кого?

- Из Москвы это! - обрадовался Антон. - Шульмана! Славу! Ну и спите вы! Здравствуйте...

- Кто говорит? - спросил мужской голос.

- Шульмана можно?

- Шульмана?!

- Славу!

- Кто это?! - спросонья мучительно допрашивал мужчина в Донецке.

- Я хочу спросить про Павла! Про Иванова! - Сабодаш не хотел называть себя.

На том конце провода совещались. Потом трубку взяла женщина, Денисов услышал те же подозрительные нотки.

- Вас кто все-таки интересует?

- Павел Иванов, - сказал Антон.

Женщина подумала.

- Не знаем такого.

- А Шульмана?

Женщина повесила трубку.

- Денис!.. - Антон скрипнул зубами. - Ты слышал?! Телефон, который дала Тулянинова или кто она в действительности... в Донецке просто липа! Сабодаш кипел от возмущения. - Никакого Шульмана и никакого Иванова... Денисову показалось, что Антон вспомнит сейчас о разыскиваемом - в коричневом бархатном костюме, но Антона увело в сторону: - А может, наоборот?! Может, в Донецке о чем-то заподозрили?!

Денисов не успел ответить.

- Переговорили? - ангельски проворковала вновь появившаяся телефонистка. - Отключаю, мальчики.

- Будьте на дежурном приеме, двести первый! - передал Антон уже по рации. В эфир он выходил только официально: "Двести первый". "Денис" годилось для непосредственного общения и телефона. - Наблюдайте, как будут развиваться события...

В старой, не подвергавшейся реконструкции части вокзала пассажиров было меньше - лепные стены привлекали людей постарше. Здесь же находились междугородные телефоны, почтовое отделение. Обитатели залов распределялись неравномерно: на почте негде было яблоку упасть. За столиками и рядом с окошками для приема телеграмм стояли люди.

Мимо стреклянных кабин связистов Денисов служебной лестницей поднялся на антресоли. Теперь он сверху смотрел в центральный зал.

Иллюзия огромного аквариума не исчезала с высоты почти птичьего полета. Присмотревшись, Денисов различил золотистые и темные цвета Туляниновой. Она стояла у бокового стекла, смотрела на площадь - высокая, застывшая в напряженной позе.

"Молодой семье, наверное, не следовало бы так начинать жизнь..." вспомнил Денисов. - Наивная фраза, ровным счетом ничего не доказывающая, и все-таки...

В дверях медкомнаты показался очередной пациент. Пожилой мужчина на костылях нес на проволочках еще мокрые рентгеновские снимки, осторожно, словно только что пойманные рыбины.

"Наивная фраза... Что заставило его снова к ней возвратиться? Наверное, когда-то слышал ее от жены?! Вечная вера женщин в сберегающую чистоту основ семейного очага".

Денисов вошел в медкомнату.

- Что-нибудь произошло? - спросил дежурный врач.

Он выглядел неуклюжим и добрым, хотя и считался одним из опытнейших специалистов.

- Все в порядке.

- Я рад. - Дежурный врач постучал костяшками коротких толстых пальцев по столешнице.

Денисов подошел к телефону.

- Я позвоню?

- Ради бога.

Денисов набрал номер и, дождавшись ответа, попросил:

- Красный Лиман, пожалуйста...

- Ждите, - предложила телефонистка. Денисов услышал десятки приглушенных расстоянием голосов женщин, обслуживающих междугородную связь. - Я вызову...

Пока его соединяли с Красным Лиманом, он успел накоротке переговорить с двумя абонентами в Москве.

- Бюро несчастных случаев? Это из транспортной милиции Денисов. Несчастные случаи зарегистрированы? С мужчинами...

Отвечала женщина.

- Один.

- Где именно? - Денисов превратился в слух.

- Улица Затонная, территория восемьдесят четвертого отделения милиции. - Женщина отвечала скороговоркой. - Пострадавший госпитализирован в институт Склифосовского.

- Пострадавший - москвич?

- Нет сведений. - Денисову показалось, что она спешила повесить трубку.

- Минуточку! Что с ним?

- То ли упал - она вздохнула устало, - то ли по голове ударили.

- Молодой?

- Лет тридцати.

- Когда это произошло?

- Не знаю. Госпитализирован в час сорок две.

В восемьдесят четвертом трубку снял помощник дежурного:

- Инспектора уголовного розыска? - Этот по крайней мере не спешил. Нет его. Дежурного?! Оба выехали. ЧП у нас!

- Обстоятельства известны? - спросил Денисов.

- Пока неясно. Подробности должны скоро сообщить.

- Одежду пострадавшего знаете?

- Об одежде не говорили. - Вопрос, по-видимому, его озадачил. - Это существенно?

- Бывает, что несущественно, - согласился Денисов. - Но все-таки узнайте. А как состояние потерпевшего?

- Тяжелое. - Помощник перешел на знакомый текст. - Идет операция, допросить пока нельзя...

- В карманах что-нибудь обнаружили?

- Карманы пустые.

Разговор перебила телефонистка:

- Москва! Кого в Красном Лимане?

- Я еще позвоню, извини!.. - крикнул Денисов помощнику дежурного. Девушка, пожалуйста, железнодорожный ресторан...

- Не знаю, есть ли там кто-нибудь... Алло! - сказала она кому-то через секунду. - Ответьте Москве! Говорите!

- Алле. - В Красном Лимане отвечала пожилая женщина, страдавшая одышкой. - Слушаем...

- Директора, пожалуйста. - Денисов не надеялся найти никого, кроме сторожа, в лучшем случае уборщицы. На всякий случай начал с верхушки штатного расписания. - Директора или зама!

- Нет их, - по-доброму сказала женщина, страдавшая одышкой. Отдыхать пошли...

- Тогда метра!

- Климентины Максимовны тоже нет.

- У вас Тулянинова Люда работает?

- Тулянинова? Такая, милый, у нас не работает.

Женщина замолчала.

- Не работает?!

- Рассчиталась! - Денисов отнес паузу за счет одышки. - Замуж вышла! Да за кого! За дипломата... Уехала, милый! - Женщина не без труда перевела дыхание. - Позавчера! Да, в спальном вагоне, в двухместном купе! Билеты влетели в копеечку! Теперь, милый, свою Люду ты не догонишь.

2

- Мой Павел?! - Тулянинова задумалась. - Молодой, энергичный... На вид не старше тридцати - тридцати трех...

- Русый?

- Брюнет.

Денисов достал блокнот, подарок фирмы "Фише-Бош".

- Как он одет? - Денисов пока не записывал.

- Однотонная серая сорочка, носки и галстук под цвет... Куртка кожаная. Дипломат должен уметь одеваться...

В зале было совсем тихо. В конце третьего часа зал для транзитных пассажиров окончательно замер. Было слышно, как постукивает эскалатор, нескончаемо перегоняющий по кругу все те же складывающиеся гармошкой ступени.