Свидетель по делу – кошка (СИ) - Страница 42
И Мымра начинает медленно и пафосно растворятся. Бросаю взгляд на экзорциста, Мэй пожимает плечами: мол, не больно-то и хотелось.
Ну, конечно. Маг врет как дышит. Я-то знаю, что еще как хотелось!
— Прощай, Галгалеюшка, — бормочет ректор, утирая скупую слезу. — Надеюсь, в следующей жизни…
— Ну уж нет! — перебивает почти исчезнувшая Галка. — В следующей жизни я найду себе кого-нибудь не такого жал…
С этими словами призрак растворяется в воздухе.
Бедолага Урлах-Тор выглядит как оплеванный.
Сдается мне, он уже не будет настаивать на том, чтобы Мымру похоронили на территории Академии!
Эпилог
Прошло несколько месяцев, и вот, в начале весны, мы снова на похоронах Галгалеи. В этот раз они проходят на городском кладбище Ионеля — зеленом и уютном. Нам — ну, не нам, Галке! — выделили могилку в самом начале кладбища, с расчетом на то, что на церемонию прощания придут преподаватели и студенты. А не прийти они не посмеют — ректор строго сказал, что все должны почтить память Галгалеи и проводить ее в последний путь.
В смысле, повторно проводить.
В качестве гарантии, что Мымра не оживет снова, Зург специально пригласил Мэя. Тот клялся, что это так не работает, и вызвать к жизни уже упокоенного, отправившегося на тот свет, призрака, не получится. Единственное, что можно, это сделать из Галки зомби. Мало ли, вдруг из черных магов решит пошутить.
«Ты сможешь упокоить зомби?» — спросил не слишком вдохновленный подобной перспективой Камнегрыз.
«Разумеется», — легкомысленно отмахнулся Мэйлин. — «Да это почти любой маг может, специалиста звать не нужно. Например, прекрасно помогает огонь: пару шаров в гроб… ладно, ладно! Я не буду поджигать гроб флуктуации, руками упокою, если понадобится».
Комендант немного успокоился, но потом отвел меня в сторону и попросил присмотреть за Мэйлином, чтобы чего не вышло. Ага, как же! При всем особом отношении Мэя ко мне, призвать его к порядку получается только рыданиями (ну, или если он решает, что я могу расстроиться). А плакать на долгожданных похоронах Мымры я точно не собираюсь.
Надо сказать, мы с Мэем вместе, и он до сих пор немного повернут на истинности. Временами у него начинается вот это его любимое «Марина, если однажды за тобой придет истинный, я не буду становиться между вами и уступлю», но с каждым разом все реже и реже. К счастью, ему еще Федор Иванович на эту тему мозги вставляет на правах лучшего друга.
Тем временем возле кладбищенских ворот, там, где установлена кафедра для ректора, постепенно начинают собираться желающие почтить память Галгалеи. Приходит Урлах-Тор в сопровождении Аллет — фэйри огня держится за локоть ректора и выглядит, мягко говоря, не слишком расстроенной — небольшими группками собираются преподаватели и студенты.
Зург Камнегрыз недовольно смотрит по сторонам и вполголоса перебирает, что мы с ним сделали за несколько дней подготовки:
— Так… насчет места под могилу договорились…… экзорциста позвали… пригласили местные власти… утвердили меню… оформили столовую в траур и распорядились насчет поминального обеда… переоформили документы…
Коменданта с самого утра не оставляет скверное ощущение, что мы с ним что-то забыли. Он даже бегал проверять гроб! Но с ним все в порядке: Галгалея лежит в том платье, которое сама выбрала, еще будучи призраком. Я сама при этом не присутствовала, но по рассказам Аллет знаю, что Мымра озаботилась вопросами своих будущих похорон после первого появления в Академии Мэя — испугалась, что ее развоплотят, и решила надиктовать ректорской секретарше список распоряжений насчет своих новых похорон.
«А то вы, идиоты, опять все испортите!..»
Тем временем народу становится все больше и больше. Студенты и преподаватели выстраиваются чуть в отдалении, отступив от кафедры. Совсем как в прошлый раз…. так! А ведь действительно, очень, очень похоже на предыдущие похороны Мымры. Потому, что добрая половина присутствующих снова надела голубое.
Вот блин!
Тихо трогаю Зурга за локоть.
— Товарищ комендант, я вспомнила, что мы забыли, — бормочу ему на ухо. — Мы забыли предупредить студентов, что не надо снова приходить в голубом! Это же Галкин нелюбимый цвет!
Да, в этот раз мы не стали отнимать форму у бюджетников, чтобы перекрасить ее в нужный цвет, но предупредить остальных, что по голубому «отбой», не додумались! Просто в голову не пришло.
— Сожри меня ржавая гидра! Уже заметил, — кривится Камнегрыз. — Надо же, совсем из головы вылетело.
Зато я знаю, у кого не вылетело. Мэй стоит по правую руку от меня и улыбается. И он, разумеется, в своем голубом пиджаке.
— Дорогие друзья! — забирается на кафедру Урлах-Тор. — Мы собрались здесь по грустному поводу…
Судя по виду, он очень недоволен всеобщим «флэшмобом» в голубом. Но сделать ничего уже нельзя — не заставлять же студентов раздеваться! Это точно будет перебор!
— Безвременная потеря, обрушившаяся на нас… — читает он с листа. — О Галгалея, зачем ты оставила…
В прошлый раз, однако, было эмоциональнее. В этот раз Урлах-Тор, конечно, так не выкладывается — не сомневаюсь, что Галка и его изрядно подзадолбала. И если в первые похороны он был убит горем, то теперь нет-нет, да и посмотрит на гроб с большой симпатией.
— Галгалея была самым верным и преданным другом всей Академии СУМРАК…
Пока ректор бубнит, я лениво осматриваю присутствующих. По цветовой гамме понятно, что информация о том, что нелюбимом цвете Галки дошла не до всех. Профессор Ворн, например, пришел в голубом костюме — хотя он мог и по рассеянности пропустить это мимо ушей. Факультет ботаники вообще в полном составе в голубом — ну, с ними все ясно, они Галку недолюбливали. Где-то среди них мелькает симпатичная студентка, которую я видела с принцем дроу Элкатаром — так и не запомнила, как ее зовут, Финетта, вроде. Самого дроу на похоронах нет – впрочем, он уже давно мне не попадался. Как и демон, господин Доментиан. У них какие-то свои истории.
Зато у нас неожиданно появился второй демон — зловещий крылатый старик. Бродит по Академии как призрак коммунизма, народ пугает. Хорошо, что ректор позвал его на работу уже после окончательной смерти Мымры — она бы точно развоплотилась от злости!
Библиотекарь, кстати, у нас теперь орк. Не знаю, по какому принципу Урлах-Тор подбирает кадры, но тут явно было что-то вроде «чтобы какая-нибудь хрупкая студентка не смогла пристукнуть его пресс-папье и потом задушить носком». Про выбрасывание из окна я молчу, такую тушу надо строительным краном сдвигать.
Лизель, кстати, сидит в каталажке и ждет суда. Дело это не быстрое, как, собственно, и в нашем мире. Когда мы обсуждали ее судьбу с Федором Ивановичем, следак сказал, что по законам СОРа смертную казнь не дадут, а вот пожизненное могут и влепить — особенно если вдобавок к двум убийствам начать раскручивать тему с покушением на Мадлен Шантиль. Потому, что в таком случае ее экстрадируют и будут судить по законам Камберской империи и там точно смертная казнь. Но Мадлен не хочет в это ввязываться, ей хочется побыстрее забыть об этой истории и настаивать на казни Лизель она не планирует.
Кстати, Мадлен тоже тут: стоит чуть ли не в первых рядах и держит за руку недовольного Брама. Девушка серьезна и даже торжественна, а на лице Брамиона ясно читается все, что он думает об этом сборище. Но, конечно, он не смог оставить Мадлен без поддержки.
— О Галгалея, эта потеря потерь навсегда останется в наших сердцах…
Так, минуточку, а речь ректору вообще кто-нибудь поменял? Похоже, что нет — я ведь уже слышала про эту «потерю потерь»! Видимо, Аллет забыла, а сам ректор решил, что ничего страшного, он все равно не успел дочитать в прошлый раз. Благо всем было не до того.
Ну еще бы! Кроме воскрешения Галки там чего только не было! Чего стоит, например, эпизод с прозрачным платьем Айрин. Она, кстати, по уши влюблена в рокового вампира Эдгара и ждет от него ребенка. На похоронах Галки их нет — они уехали на родину МакКолина, в империю Имератту.