Светская дурь - Страница 69
Кэти стояла на верхней ступеньке рядом со смущенным отцом, а собравшиеся журналисты ловили каждое ее слово.
– Но дело вот в чем, предположим, что это все действительноправда! Предположим, что он трахал эту неудачницу и правдакурнул косячок боливийской травки, чтобы отметить ее день рождения. Повторяю, шансов на это столько же, сколько у Паулы Вулбридж, которая придумала эту чушь, состряпать удачную фразу…
За этим, разумеется, последовал взрыв хохота, смеялись все, кроме представителей газеты Паулы.
– Но предположим, что это правда. Ну и что?Мой отец представил свою точку зрения, и люди его выслушали. Они увидели смысл в его словах. Наконец мир начал прозревать насчет дурдома с наркотиками. И теперь вы приходите на наше крыльцо и говорите, что, возможно, отец врал насчет своей сексуальной жизни и насчет того, что не употребляет наркотики! Повторяю вопрос: ну и что? Кого это волнует? Кто не врет? Вы, что ли? Ваши читатели? Не смешите меня. Вы все употребляли наркотики, это точно, может быть, даже вчера вечером! Половина из вас изменяет своим партнерам. Разве это мешает зам мыслить здраво? Люди, вы действительно настолько жалкие и слабые умом, что уважаете доводы моего отца только до тех пор, пока уважаете его самого? Это дурдом! СМИ сошли с ума! Если бы измена Кеннеди всплыла в разгар кубинского кризиса, могла бы начаться третья мировая, а вы бы волновались только о его причиндалах!
Это была действительно отличная речь. Прессу обычно нелегко подкупить, но их смешила откровенность этой шестнадцатилетней милашки.
– Ну а теперь позвольте сообщить вам новость вдобавок к идиотизму, который вы собираетесь написать. Мой отец не употреблял наркотики с университета, я в этом уверена. А я употребляла! Я пробовала два раза экстази…
– Дорогая! – Анджела Педжет была в шоке.
– Более того, от «алкопопса» меня просто тошнило, и я выбрала экстази. И мои друзья тоже. Ну и что вы будете с этим делать? Придете в школу и всех нас арестуете? Поместите это на передовицу? Кошмар и ужас: «Обдолбанное поколение Британии!» Может, лучше принять неизбежное и сделать все возможное, чтобы дурь, которую мы употребляем, не мешали с героином и спидом?
– Да! – закричала Сьюзи, которая не хотела совсем уж оставаться в тени. – Я с другом курила косяк!
– Это неправда, Сьюзи, – бросила Кэти. – Я проверяла. Это была сушеная петрушка.
– Ничего подобного, это была настоящая марихуана!
– Это была петрушка,Сьюзи.
– Сьюзи! Зайди в дом. – Питер Педжет попытался вернуть контроль над пресс-конференцией в свои руки.
– Наверное, нам всем нужно зайти в дом, – сказала его жена через сжатые зубы.
Но журналисты не хотели, чтобы такое забавное и заслуживающее передовицы событие подошло к концу.
– Что-нибудь еще, Кэти? – кричали они.
– Кто поставляет тебе петрушку, Сьюзи? – поинтересовался молодой человек из «Сан».
– Отвали! – бросила Сьюзи Педжет в ответ. – Это была трава, и мы обкурились до одури.
– Хватит! – закричал Питер Педжет. – Благодарю вас, леди и джентльмены.
– Извини, мам, но я должна была что-то сказать, – сказала Кэти, когда семья заходила в дом, а затем повернулась для завершающего слова: – Что бы ни натворил мой отец, а он ничего такого не натворил, это никак, абсолютно никакне связано с его законопроектом. Помните об этом, ребята.
Возможно, впервые в истории современной журналистики полномасштабная пресс-конференция у дверей дома закончилась тем, что журналисты зааплодировали своей жертве.
Когда семья вернулась внутрь, телефон уже надрывался.
– Это Чарли Ансборо, – сказала Анджела. – Он вместе с премьер-министром.
Даунинг-стрит
– Педжет! Охренительно здорово! – сказал Ансборо. – Нет, я просто поверить не могу, черт возьми. Я не про тебя, ясное дело. Тускло, слишком формально, затравленный взгляд, адекватно, но дерьмовенько, если честно. А вот твои девушки – это да! Черт побери, они просто восхитительны. Кто это была? Кэти? Невероятно, просто красавица, кстати говоря, а это всегда помогает, мать их. Хотя они обе хороши. Здесь босс. – Он нажал на кнопку конференц-связи, чтобы премьер смог поговорить с Педжетом.
– Питер, все транслировалось в прямом эфире на «Скай» и «Би-би-си ньюс 24». Честное слово, просто отлично, забавно, после такой речи все обвинения выглядят нелепо. Невероятно, на что способна откровенность. Нам действительно стоит чаще ее использовать.
– Чушь, – вмешался Чарли Ансборо. – Откровенность хороша для шестнадцатилетних милашек, а со стороны таких старых пердунов она выглядит просто наивно.
– Заткнись, Чарли, я говорю с Питером, – рявкнул премьер. – Маленькая Кэти состоит в партии? Молодой социалист? Боже мой, они все еще существуют? Вполне в стиле Сталина. Ладно, держи ее на передовой, друг, она просто золото, чистое золото. Общественность любит ее даже больше, чем тебя.
Дом Педжетов, Далстон
Питер и Анджела лежали в кровати. Не касаясь друг друга.
– Знаешь, Питер, Кэти сегодня была очень хороша. Она так права, говоря, что, в конце концов, не имеет значения, кто ты есть и что ты делаешь, если ты говоришь правду. Если бы только не приходилось лгать. Если бы только можно было просто признаться во всем. В этой твоей чертовой интрижке. А теперь мы никогда не выпутаемся из этой лжи, до самой смерти. У нас никогда не будет… Как это называют американцы? Когда можно наконец покончить с чем-то?
– Катарсис, – ответил Питер.
– Именно. Катарсис. У нас его никогда не будет.
Что-то внутри Питера Педжета шевельнулось.
– Знаешь что, Анджела? К черту катарсис. Какое нам может быть дело до этого катарсиса? Я совершил ошибку, ужасную ошибку, ты моя жена, и тебе придется нести эту ношу вместе со мной. Все случилось как случилось. У меня была интрижка, и это сделало нас уязвимыми, и теперь мы даем отпор. Вот и все, мы даем отпор. И мы победим. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Квартира, Вест-Хампстед
Курт только что закончил смотреть новости, которые, разумеется, касались зажигательной речи Кэти Педжет, когда услышал звонок в дверь. Он сделал ошибку только один раз, подойдя к двери.
– Курт, вы подтверждаете историю Саманты Спенсер насчет Питера Педжета?
– Да, это так, но я не хочу обсуждать это сейчас.
– Курт, если Педжет употреблял кокаин, то кто его поставлял?
– Что?
– Мы знаем, что, вероятно, это были вы, Курт, поэтому мы поспрашивали в вашем районе, вы ведь употребляете довольно много наркотиков. Вы ими торгуете, Курт? Вы не могли бы продать мне сейчас что-нибудь?
Курт закрыл дверь, но журналист за дверью продолжал допрос через прорезь для писем:
– Вы работаете на дочерний профсоюз железнодорожных и морских работников, это так, Курт? Вы младший служащий? Правда ли то, что профсоюз недавно отделился от партии лейбористов? Вы в последнее время не посещали профсоюзные собрания, на которых премьер-министра называли марионеткой партии тори? Ваша поддержка Саманты Спенсер носит политический характер?
Позвонив своей подруге Лауре, Курт узнал, что она подверглась аналогичному преследованию.
– Они выставили меня коммунисткой и наркоторговкой! У моих адвокатов всегда найдутся причины воевать с правительством, и поэтому они намекают, что я поддерживаю Сэмми просто ради очередной атаки. Поразительно.
Для Саманты Спенсер и ее друзей дело приняло неприятный оборот. Популярность Питера и его работа, откровенная подкупающая манера его дочери, а также очевидная личная заинтересованность журналистки Паулы Вулбридж твердо держали общественность на стороне министра наркополитики. Все СМИ, кроме газеты Паулы, сходились в том, что Спенсер и ее друзья образовали заговор с целью уничтожить Педжета.
На следующее утро во всех газетах появились фотографии Саманты и Лауры, разгуливающих топлес на отдыхе.