Светская дурь - Страница 19

«Слушай, думаю, мне лучше ненадолго прилечь», – сказала я своему новому другу, имени которого я так никогда и не узнала, и он, как джентльмен, проводил меня наверх и предложил свой матрац.

«Если надумаешь блевать, девушка, туалет вон там. У меня простыни шелковые, ясно?»

Знаете, наверное, я немного обиделась. Не насчет блевотины – лицо у меня, видимо, было совершенно зеленого цвета, – а потому, что я была в спальне этого парня, очень горячая детка, обдолбанная по самое не хочу, одетая с потрясающим минимализмом, и всё же он на меня не запал. В смысле, он ведь привел меня к себе, мы стояли у его кровати, господи ты боже мой, и парень даже пальцем не пошевелил.

«Ты что, не собираешься попробовать меня трахнуть?» – спросила я. Я довольно часто говорю такие вещи. Это все знают. Старушка Эмили… она за словом в карман не полезет.

Он долго смотрел на меня, очевидно раздираемый противоречиями. «С удовольствием бы, девушка, но моя старуха вернется домой через полчаса, ты понимаешь, о чем я? Она контролер-инспектор паркоматов и заканчивает в шесть. Эти дамочки на парковке – очень круты. Она меня убьет, девушка, зуб даю. И тебя убьет тоже, а потом съест.

Я посмотрела на часы: «Мы по-быстрому».

В конце концов, он всего лишь человек, и он попыталсяотшить меня. Но такой девушке, как я, трудно отказать, когда меня резко потянет на блядство, поэтому я сдвинула полоску трусиков, и мы быстренько перепихнулись на его малиновых простынях, и я чувствовала себя такой невероятно живой, храброй и задорной, но, полагаю, он чувствовал себя ужасно, потому что потом он сказал: «Жаль, что я не нашел тебе другого черного парня, чтобы потрахаться».

Этот быстрый секс, по крайней мере, прочистил мне мозги, мы спустились вниз, но он, очевидно, хотел меня сплавить, пока его девчонка не вернулась домой, и, поскольку его друзья собирались на тусняк, я тоже к ним приклеилась. Всё еще обдолбанная, пьяная и наслаждающаяся экзотикой.

Вечеринки здесь, видимо, были обычным делом, потому что было уже очень оживленно, хотя еще не стемнело. Дело происходило на складе, я курила чужие косяки и пила «Спешл Брю», трещала без умолку и танцевала часы напролет. К тому времени я уже плохо стояла на ногах, рядом болтались еще несколько белых, и на многих девчонках были сексуальные наряды. Но мой наряд, должно быть, был самым сексуальным, или уж точно самым распутным, потому что, пока я пыталась перевести дыхание в комнате отдыха, ко мне подвалил, наверное, самый неприятный человек, которого я только видела в своей жизни, а я перевидала немало уродов. Это был француз по имени Франсуа.

Он был сутенер и принял меня за шлюху. Всё очень просто. Он сказал, что видел, как меня вышвырнули из лимузина и как я ушла под ручку с мистером растаманом, и пришел к выводу, что я вытворяла штучки экстра-класса на заднем сиденье и, закончив работу, бесцеремонно отчалила, после чего присоединилась к своему огромному черному помощнику. Франсуа хотел, чтобы я перешла к нему. Он утверждал, что никогда не позволяет никому обращаться с его девочками так, как, очевидно, обращались со мной в этом лимузине.

И чтобы продемонстрировать это утверждение, он распахнул одну сторону грязного пиджака от Пола Смита и показал рукоять довольно большого пистолета, притаившегося у него под мышкой. Знаете, наверное, меня это возбудило. Даже без оружия мне очень понравилась мысль, что этот ужасный, отвратительный человек решил, что я проститутка, и хотел владеть мною, но теперь, когда оказалось, что он был готов пристрелить моего бывшего владельца, чтобы получить меня, мне это польстило. Ну, такое польстило бы любой идиотской, обдолбанной наркоше, как я.

– Послушай, лисичка, сексуальная девочка. Мы с тобой достойны лучшего. Не нужно тебе садиться в машины, даже в лимузины, ни за что, детка. Не нужно торговать своей задницей на улице, как какой-то черномазой шлюхе. Ты – девочка экстра-класса, это я вижу. Я разбираюсь в рангах, детка, потому что и у меня он есть Я – начальник, а не как это дерьмо вокруг, этот мусор Поэтому мне нужно выбираться отсюда. Нужно получить билет на ту сторону реки… Но не делай ошибки не пойми меня неправильно. Я сейчас зарабатываю до хрена денег, ты уж мне поверь. Видишь это, две тонны наличкой, без проблем, когда пожелаешь.

Франсуа быстро отдернул рукав пиджака, чтобы показать толстую пачку полтинников, обернутых вокруг запястья эластичной лентой. Также показались предательские следы уколов.

– Да уж, денег полно, я просто подтираюсьденьгами, но мне осточертело управлять обдолбанными маленькими уличными наркошами. Этими маленькими грязными шлюшками, у которых класса и в помине нет, они просто мусор. Более того, нужно их постоянно держать на игле, потому что иначе они не полезут в машины. А я хочу получить класс, убраться с улицы, получить дом и управлять настоящими классными сучками, как ты, что стоят тыщу за трах а потом свалить на запад и работать с арабами. Господи, у них столько этих долбаных денег, им понравится то, что у тебя есть, это точно, о да. Поселись мы с гобой у Марбл-Арч, это была бы наша золотая жила, мать ее.

– Этот Франсуа был еще больше обдолбан, чем я. У него просто пена изо рта шла, а зрачки были как булавочные головки. Я видела, во что он превратил свои руки, когда показывал мне деньги, и даже в полутемной комнате я видела свежие отметины у него на шее. Этот парень уже очень скоро начнет искать вены у себя на члене, сто пудов. Он был серьезный наркоман, и, судя по тому, как его накрывало, приходы у него были не очень мягкие. Вдруг мне снова стало ужасно страшно. Я могу отличить торчка-неудачника от нормального человека. Ну, для этого мне уже много-много лет стоит просто посмотреть в зеркало. Я знала серьезных наркоманов только среди богачей, но отчаянию неведомы классовые границы. Самообман, злость, ярость, вся эта хрень. Да, история одна и та же, кто бы ее ни рассказывал, разница только в том, что Франсуа был вооружен.

И я ему сказала: «Слушай, Франсуа, мне это правда неинтересно. В смысле, я польщена, и всё такое, но я правда не уличная девка». Он сказал, что именно об этом и говорит и собирается пойти и объяснить это чуваку, который якобы был моим хозяином.

И с этими словами, слава богу, он свалил, и очень вовремя. Меня уже бросало в пот, и я не хотела, чтобы меня грузили, поэтому в тот момент, когда он отвернулся, я прыгнула в центр танцпола и начала скакать, как ненормальная, я визжала и выставлялась, терлась задницей о каждый доступный член и орала изо всех сил, что хочу наркотиков. Конечно, за музыкой меня не было слышно, и это было очень хорошо, потому что я по-прежнему была накачана по уши…

…И вдруг я поняла, что нахожусь уже вовсе не в центре толпы, а с краю и что небольшая группа парней танцует рядом со мной, оттесняя к пустой комнате на задворках склада.

– Йа всегда спрашивайу, не возражайет ли клийент против радио, когда иду в машину. «Heart FM» или «Capital Gold» – вот что мне нравится. Классическайа музыка. До того как йа начала жить в аду, йа терпеть не могла старьйе, мне нравились транс, техно и рэп, но теперь мне нравятся хорошийе мелодийи… Особенно когда Франсуа не ведет себя как вонючий урод и когда у меня приход хороший. Когда клийент сверху, йа всегда пытайусь взлететь над собой, уходить в астрал, если вы понимайете, о чем йа, и музыка в этом помогайет. Йа просто просачиваиусь через крышу машины и взлетайу вверх, пока весь Лондон не остайется далеко-далеко подо мной, словно миллийон мигайущих огоньков. И где-то там, внизу, какайа-то другайа маленькайа девочка зажата на заднем сиденьйе «форда-мондео», и ее трахайет мужик, от которого воняйет пивом и сигаретами. Какайа-то другайа девочка наклоняйется через переднейе сиденьйе, так что коробка передач впивайется в желудок, и пытайется надеть губами презерватив на член какого-то вонючего ублюдка.