Светлый путь - Страница 1
Владимир Козлов
"Светлый путь"
На экране телевизора в углу вагона - фильм "Красная жара". Американцы в форме наших ментов говорят по-русски с корявым акцентом. В другом углу - еще один телевизор, на него смотрят те, кто сидит напротив. Окна занавешены серыми пыльными шторами.
Хозяин видеосалона, чувак в обрезанных джинсах, без майки идет по вагону, собирает деньги.
Пожилая тетка говорит:
- Не буду я платить, я села, потому что в тех вагонах сидячих мест нет. Я вообще туда не смотрю.
- Меня не волнует, смотришь ты, или нет. Раз села, то давай плати, а то выкину из вагона - пойдешь пешком по шпалам.
Тетка лезет в сумку, достает смятые рубли.
Я сую пацану трешку и рубль, говорю:
- За двоих.
Папа дремлет, прислонив голову к стене.
Я спрашиваю у тетки:
- А какая следующая станция?
- Каролино-Бугаз.
Толкаю папу в плечо.
- Сейчас наша, выходим.
Он снимает с полки чемодан, я беру сумку.
На экране у Шварца спрашивают:
- А вы чем обычно расслабляетесь?
- Водкой.
У здания станции - старый "пазик". Папа спрашивает водилу:
- До базы отдыха "Светлый путь" не довезете?
- "Светлый путь"? Вообще я еду в "Строитель", но это рядом. Могу и вас докинуть. Сколько дадите?
- А сколько вы просите?
- Ну, десятку, хотя бы.
- Мы от Одессы, с видеосалоном за столько доехали. Давай хотя бы за пятерку.
- Ладно, садитесь. Сейчас еще подождем троих в "Строитель"...
Автобус трясется на дороге из бетонных плит. По левой стороне - бараки баз отдыха, за ними - море. У бараков с криками носятся дети, ходят загорелые до черноты дядьки и тетки.
Папа выбрасывает бычок в окно, говорит:
- Я как услышал название базы отдыха, долго смеялся. Думал - есть чувство юмора у тех, кто названия придумывает. Потом сказали, что есть колхоз такой - "Светлый путь", и это его база отдыха, потому и название такое.
Я спрашиваю:
- Что, там одни колхозники будут?
- Вряд ли. Им никуда ездить не надо, у самих море под боком. А база это чтоб денег заработать, путевки вон нам на завод дали. Мы раньше арбузы у них покупали по дешевке - по двадцать копеек за килограмм, а в этом году уже все - цены поднялись, теперь по пятьдесят, почти как в овощном.
Выпрыгиваем из автобуса. За металлической оградой - два двухэтажных корпуса, крытых шифером. К одному приделана вывеска "б/о Светлый путь". Между корпусами - проход к морю. У двери с надписью "Администрация" толпятся несколько человек, на асфальте стоят чемоданы и сумки. Худой мужик в голубой расстегнутой тенниске улыбается и кричит папе:
- А вот и Николаич! А я в профкоме спрашиваю - кто еще будет из наших? Они говорят - Семенов с техотдела. А помнишь, как мы в восемьдесят восьмом отдыхать от завода ездили? Тоже под Одессу, только со стороны Николаева. Жили в палатках, и каждый день - дождь... Помнишь?
Папа подходит к мужику, жмет его руку.
- Конечно, помню. Такое, Костя, не забывается.
- Ты с пацаном приехал? И я тоже со своим, и с Любой.
Рядом стоит толстая тетка в старомодном летнем платье в горошек и соломенной шляпе. Ноги у нее белые, с выпершими венами.
- Игорь! - орет Костя. - Я тут тебе друга нашел, иди познакомься.
Пацан примерно моего года курит, облокотившись на ограду. Он в синих спортивных штанах и тенниске "Lacosta" в красно-черную полоску, выше меня сантиметров на десять.
Пацан поворачивается и подмигивает мне. Я подхожу, мы жмем руки.
- Я - Игорь. Ты слышал, короче.
- А я - Сергей.
- Ты где живешь, на Рабочем?
- Да.
- А я - на КСИ. Враги, короче. - Игорь улыбается. Половина переднего зуба у него отколота. - Но это херня, здесь не до того. Все будем с местными крестами махаться.
- А они что, полезут?
- Ясен пень, полезут. - Он кидает бычок под ноги, сплевывает. - Ты учишься или работаешь?
- Поступил учиться. В машиностроительный.
- А-а, ученый будешь, значит. А я в тридцать третьем училе, на автокрановщика. Последний курс остался. Ты с семьдесят четвертого года?
- Да.
- Ну и я тоже. Слушай анекдот. Идет мужик по улице. Остановится харкнет и говорит, типа - петь я им еще буду, петь я им еще буду. Потом еще остановится, харкнет - и опять- петь я им еще буду. Подходит второй - что такое, типа? А вот доколупались придурки и говорят - спой нам или мы тебе за щеку дадим. Петь я им еще буду...
Папа махает мне, я подхожу. Он обнимает меня за плечи и негромко говорит:
- Соцков этот Костя предлагает нам с ними в одной комнате... Здесь комнаты все, в основном, на четыре человека, и можно поставить пятую кровать...
- А двухместных что - нет?
- Есть пару штук, но только для блатных. Давай, может, с ними, а то как подселят кого-нибудь... И тебе веселее будет с этим Игорем. Ну что?
- Ладно, давай.
Директор базы ведет нас в комнату. Он без рубашки, в светлых штанах, над ремнем торчит резинка трусов. Мы идем по скрипучим доскам мимо дверей комнат. На ржавых перилах сушатся купальники и плавки.
Директор открывает ключом дверь, крутит ручку старого черного выключателя. Загорается лампочка без абажура, вокруг нее летают мошки.
Пол в комнате засыпан песком, вдоль стен - железные кровати с тюфяками и подушками в пятнах.
- Ну, располагайтесь, не буду вам мешать. Пятую кровать сейчас принесем, - говорит директор и выходит из комнаты.
Игорь прыгает на кровать у окна.
Идем с Игорем вдоль баз. Он напевает:
- "Россия", "Космос" и "Континенталь"...
Навстречу - две девушки в вареных польских шортах и майках "Chanel". Игорь подмигивает им. Одна, с длинными светлыми волосами, улыбается. Мы идем дальше.
- Я вчера в такое время был уже в ауте, - говорит Игорь. - Сначала шахнули с батькой по две пива, потом я к мужикам подсел - тоже в Одессу ехали. Мы с ними водочки, все чики-чики. Херово, что мамаша поехала - будет мозги ебать. С батькой мы это... поймем друг друга, короче. Ладно, пошли назад - нечего тут ловить, надо посмотреть, что на своей базе, какие там пилы, а то пока будем еблом щелкать, всех разберут.
Народу на пляже немного. Некоторые сворачивают одеяла и простыни, идут к корпусам. Три девушки загорают на простынях.