Свет вечерний - Страница 10

В стенах, ограде римской славы,

На Авентине, мой приход —

Базилика игумна Саввы,

Что Освященным Русь зовет.

Пришел с пустынных плоскогорий

Сонм саваитов, сириян,

С причастной Чашей для мирян;

Им церковь дал святой Григорий,

Сень подпирают кораблей

Из капищ взятые колонны;

Узорочьем цветных камней

По мрамору пестрят амвоны;

В апсиде — агнцы… Мил убор

Твоих, о Рим, святилищ дряхлых!

Как бы меж кипарисов чахлых

Он чрез века уводит взор

Тропой прямой, тропою тесной,

Пройденной родом христиан,—

И все в дали тропы чудесной

Идут Петр, Яков, Иоанн.

8 января

Всё бес назойливый хлопочет,

Прельстить меня усладой хочет:

Услад приемлю часть мою

И славу Богу воздаю.

А бес вокруг опять хлопочет,

Пугнуть меня бедою хочет:

Скорбей приемлю часть мою

И славу Богу воздаю.

За каждый лучик и дыханье

Хвалу я Богу воздаю

И старость, дружницу мою,

Веду к порогу, в упованье.

8 января

Густой, пахучий вешний клей

Московских смольных тополей

Я обоняю в снах разлуки

И слышу ласковые звуки

Давно умолкших окрест слов,

Старинный звон колоколов.

Но на родное пепелище

Любить и плакать не приду

Могил я милых не найду

На перепаханном кладбище.

16 января

Земля белее полотна;

Ваяет полная луна

Из света мраморные узы,

И сходит в саркофаги сна

Окаменелая страна

Под взором пристальным Медузы.

Тенями тусклая луна

    И тайной ворожит:

Мерцаний смутных пелена

    Над сумраком лежит

И, затаясь под пеленой

    Хранительной, вольней

Дышать, цвести душе ночной,

    Тебе — шептаться с ней.

21 января

«У лукоморья дуб зеленый…»

Он над пучиною соленой

Певцом посажен при луке,

Растет в молве укорененный,

Укорененный в языке.

И небылица былью станет,

Коли певец ее помянет,

Коль имя ей умел наречь,

Отступит море — дуб не вянет,

Пока жива родная речь.

27 января

Любовью сердце в нас живимо,

Хоть и не ведает само,

Какое злато в нем хранимо

И чье на золоте клеймо.

Вот облачко, как дух крылато,

Насквозь просвечено, горит,—

И сердце с ним зардело свято,

Ему биеньем говорит:

«C тобой свечусь, душа родная,

Забвеньем не разлучено!

Тебя я звало в играх рая,

Манило в снах — давно, давно…»

28 января

Когда б лучами, не речами

Мы говорили; вещих дум

Наитье звездными очами

С небес в неумствующий ум

Гляделось, а печаль, уныла,

Осенним ветром в поле выла,

И пела в нас любви тоска

Благоуханием цветка,—

Тогда бы твой язык немотный

Уразумели мы, дыша

Одною жизнию дремотной,

О мира пленная душа!

29 января

Понесшая под сердцем плод,

Гадая, ждет нетерпеливо,

Вспорхнет ли в горницу пугливо

Иль стукнет гостья у ворот.

Как уж на солнечном юру

Играет, то виясь узорно,

То замерев, и вдруг проворно

Юркнет при шорохе в нору,—

Так невидимкою над ней

Кружит и сердце беспокоит

Душа чужая, что удвоит

Ее глухую жизнь своей…

Как истончится жизни нить,

Не так ли зовами и снами

Жена, беременная нами,

Захочет нас переманить?

И пред вселеньем в новый дом

Мы в ней узнаем лик любимый —

И в лоно к ней, в тайник родимый,

Юркнем извилистым ужом?

31 января

Опушилися мимозы,

Вспухли почки миндалей,

Провожая Водолей.

А свирепых жерл угрозы

Громогласней и наглей.

За градой олив грохочет

Дальнобойная пальба,

Вся земля воскреснуть хочет;

Силе жизни гробы прочит

Мертвой силы похвальба.

1 февраля

Милы сретенские свечи

И Христы-младенцы в святки;

Дух лаванды — в ночь Предтечи,

В праздник Агнии — ягнятки;

Благодатной ожерелья —

Нежных Ave[9] розы-четки;

В среду заговин, с похмелья,

На главах золы щепотки…

Где бормочут по-латыни,

Как-то верится беспечней,

Чем в скитах родной святыни,—

Простодушней, человечней.

Здесь креста поднять на плечи

Так покорно не умеют,

Как пред Богом наши свечи

На востоке пламенеют.

Здесь не Чаша литургии

Всех зовет в триклиний неба:

С неба Дар Евхаристии

Сходит в мир под видом хлеба.

Пред святыней инославной

Сердце гордое смирилось,

Церкви целой, полнославной

Предвареньем озарилось…

То не гул волны хвалынской

Слышу гам: «Попал ты в лапы

Лестной ереси латинской,

В невода святого папы».

2 февраля

И поэт чему-то учит,

Но не мудростью своей:

Ею он всего скорей

Всех смутит иль всем наскучит.

Жизнь сладка ль на вкус, горька ли,

Сам ты должен распознать,

И свои у всех печали:

Учит он — воспоминать.

11 февраля

Даром жизни скоротечной

Кто пугливо дорожит,

Кто при слове Смерть дрожит,—

Как забудется, беспечный,

Чуя, что с каких-то пор

Каждый час его сосчитан,

Зная, что над ним прочитан

С детства смертный приговор?

Но когда б Она слетела

И рукою костяной

Взять из уст его хотела —

Душу?— нет, а наливной

Сладкий плод, что закусил он,—

Не отсрочки бы просил он

Зова Божья на года —

А душистого плода.

12 февраля

К неофитам у порога

Я вещал за мистагога.

Покаянья плод творю:

Просторечьем говорю.

Да и что сказать-то? Много ль?

Перестал гуторить Гоголь,

Покаянья плод творя.

Я же каюсь, гуторя,—

Из Гомерова ли сада

Взять сравненье?— как цикада.

Он цикадам (сам таков!)

Уподобил стариков.

Чтоб на ветках все сидели,

На зеленых в лад скрипели,

Гуторком других учу:

Не вещаю, — не молчу.

l3 февраля