Свет, сошедший на землю (СИ) - Страница 57

- Метен, - проговорила Хат, словно в бреду. Едва ли она понимала, кто с ней и где она.

- Я здесь, здесь, - проговорил Метен, отчаянно надеясь, что услышит ответ. Но Хат опять замолчала и, казалось, перестала дышать…

Метен, как мог бережно, перевязал ее рану. Но он же не знал, что у нее разрушено внутри!.. Хат даже не стонала, когда муж приподнимал ее и стягивал повязку – лишилась чувств. Метен чуть не плакал снова. Он совсем не умел лечить. И не знал, как добудет пропитание для жены и для себя.

Воин выпрямился и огляделся, точно надеялся найти помощь. Никого, только песок и вода…

Метен, стиснув зубы, поднял бесчувственную Хат и снова понес ее к вимане. В этот миг он благословлял высшие силы, даровавшие ему такое преимущество – Метен не подумал, что получил свою машину от Ра. Как и о том, что все свое искусство получил от Ра. И о том, что Ра больше нет…

Он думал только о том – отчаянно, как голодный хищник – как вернуть жизнь жене и найти для них двоих пристанище.

Вимана снова взлетела над землей, все еще ничего не знавшей о том, что случилось с ее богом.

Метен нашел прибежище в одной из деревень – слишком голодной, чтобы возмутиться появлением своего угнетателя, и слишком забитой, чтобы задать ему какие-нибудь вопросы.

Метена впустила в свою хижину одинокая старуха. У нее не осталось никого, за кого она могла бы бояться – и весь вид Метена говорил о том, что и он сейчас не опасен. Во всяком случае, безоружен. Хотя вполне способен насмерть пришибить такую, как она, старуху ударом кулака…

- Начальник прогнал. Поссорились из-за жены, ранили ее, - сказал Метен, указывая на Хат.

Старуха кивнула. Спрашивать дальше она не решалась, конечно.

Если бы только она поняла, что в действительности совершили эти двое…

- У меня есть нечего, господин, - боязливо предупредила женщина.

Метен усмехнулся.

- Рыболовная снасть от мужа осталась? – спросил он. – А раненых лечить ты умеешь?

Старуха обрадованно закивала. Она даже не подозревала, что принесли с собою ее нежданные высокие гости.

Стражники вернулись в пирамиду ни с чем. Они были настолько потрясены, что не знали, что говорить друг другу, даже не могли смотреть друг другу в лицо. Хотя они и так не смотрели друг другу в лицо, будучи на посту – одна чудовищная морда видела другую чудовищную морду. И слышала голос нелюдя, отвечая таким же голосом…

Бог убит. Ра убит. Как такое может быть?

Небеса должны были обрушиться на землю, светило погаснуть, погрузив страну в первозданную тьму*. А солнце сияло в полную силу, как и прежде. Не в одном из сердец людей, ставших свидетелями неосуществленного конца мира, в этот миг зародилось сомнение насчет природы своего властелина…

Начальник дворцовой стражи, “Анубис”, первым выступил из портала. Он двигался, точно оглушенный. Что теперь будет?

Воин малодушно оглянулся на своих подчиненных, точно ожидая ответа от них; потом пошел вперед. Туда, где произошло немыслимое. По пути “Анубис” нашарил кнопку на маске и открыл смуглое лицо, теперь пепельное от ужаса. Черная обводка глаз растеклась от пота. Этот могучий человек, лишенный своего бога, сейчас был поистине жалок.

Люди сами не заметили, как нужда в божественной длани, созидающей порядок на земле, потребность в ясных речениях небес подменила их собственную волю…

Стражники нестройной группой вернулись в зал, где был застрелен Ра. Они и ожидали, и страшились того, что найдут там; но, к их изумлению, там не было ничего… никого.

“Анубис” расширенными глазами смотрел на кровь на полу. Это была кровь бога. Все они видели, как она пролилась… но, может, то было наваждение?

- Что здесь случилось? – человеческим голосом спросил он своих демонических солдат.

Один из них, подражая своему начальнику, сложил маску. Он был так же бледен, как и его командир, а боялся еще больше.

- Может быть… бог воскрес? – наконец выговорил стражник.

- Воскрес? – скрывая за яростью свой страх, обрушился на него “Анубис”. – Разве великий бог может умереть? Болван!..

“Мы все видели, как он был подстрелен”, прозвучало в уме у каждого из стражников; но ни один не произнес этого вслух.

“Анубис”, решившись выяснить, что произошло, направился дальше, а его люди последовали за ним. Они прошли несколько пустых залов, пугаясь этой неизвестности еще больше, чем вида окровавленного тела Ра. Что случилось? Не вознесся ли господин, в самом деле, на небо, покинув своих верных слуг?..

И у дверей одного из залов солдаты наконец наткнулись на стражника-“Хора”, стоявшего там, точно на часах. На нем не было маски, но копье он держал наперевес. При виде товарищей воин мгновенно подобрался, сверкнув глазами; копье уставилось в грудь начальнику стражи.

- Ты с ума сошел? – спросил “Анубис”, застыв на месте. – Что ты делаешь?

Четыре копья прицелились в этого безумного часового, но он не дрогнул. Напротив, на лице его выразилась какая-то предельная решимость.

- Ни с места, - прорычал солдат. – Там, в зале, возлежит Ра! Он покоится в саркофаге!

Копье угрожающе щелкнуло. Этот воин действительно был готов застрелить своего начальника, если тот шагнет ближе. “Анубис” онемел.

- Ра? – наконец выговорил он. – Как наш повелитель оказался в саркофаге? Отвечай!..

- Он лежал смертельно раненый на полу, и я перенес его туда, - сказал стражник. И тут же понял, что произнес невероятную вещь: глаза его противников выкатились из орбит. У “Анубиса” отвисла челюсть.

- Что ты болтаешь? – сказал он. – Ты умрешь за это под пытками!

Солдат резко двинул копьем. Он побледнел от такой угрозы, но сознания долга не лишился.

- Уходите отсюда! – сказал часовой. – Не смейте тревожить покой господина!

“Анубис” стремительно шагнул к нему, и копье так же стремительно взлетело, в упор прицелившись в его незащищенную грудь. Обезумевшие взгляды встретились и, казалось, накалили воздух между “богами”…

Миг противостояния мог кончиться страшно; но он миновал.

“Анубис” огромным усилием воли заставил себя отступить, хотя все существо его рвалось узнать истину. Он заставил себя поверить этому солдату – грудь и руки которого были окровавлены…

Но так солгать этот стражник не решился бы. Даже он сам не решился бы. “Я прикажу содрать с него кожу, если он сказал ложь, - подумал начальник стражи. – Если он что-то сделал повелителю!”

И тут же мысли оборвались, точно ухнули в пропасть: что-то сделал повелителю? Богу можно повредить?..

“Анубис” словно сам, вместе с такими мыслями, падал в пропасть… Тонул и замерзал в темных водах, над которыми погасли последние лучи надежды.

“Анубис” уставился в окно-щель, точно кто-то вздернул его голову за косу.

Ослепительное желтое солнце будто насмехалось над священной особой повелителя.

Начальник стражи резко махнул рукой своим солдатам и, круто повернувшись, направился прочь. Его люди молча последовали за ним: они так и не посмели вмешаться в происходящее.

Ра, покоившийся в своем саркофаге, казался беспомощным и бессильным. Но пока его бывшая наложница стонала и металась в бреду, как пламенем, охваченная своей болезнью, тело бога полностью восстановилось. Над Хат сидел ее муж - человек, осмелившийся подняться против бога; и этот человек ничем не мог помочь своей женщине. Ра был один. Но он ни в ком и не нуждался.

Гоаулд лежал, смежив веки, но не спал ни минуты – разум его бодрствовал и был необычайно активен. Ра восстанавливал свою информационную матрицу, как восстановил энергетическую, работая над своей памятью и ментальными навыками. Ненужные впечатления, особенно эмоционально окрашенные, блокировались. Нужные, необходимые для выживания и полного контроля над ситуацией, восстанавливались. Эмоциональная память – необычайно долгая – освобождалась от лишней нагрузки и приводилась в рабочее состояние. Ра становился очень… эффективен, когда восставал из саркофага.