Свет мой зеркальце, скажи (СИ) - Страница 17

Я с тоской на него смотрела.

– Я должна притворяться ею?

– Да.

– Зачем?

– Я тебе скажу, когда пойму. Но раз ей нужно было, чтобы тебя видели и принимали за неё, тебе нужно постараться так себя и держать. Так что, давай, подъём. Краситься, мазаться и одеваться.

– А если я не хочу? Если мне всё равно кто и что подумает? Я даже не знаю этих людей!

– Зато они тебя знают. И заметь, под твоим именем и по твоим документам. Этого довода тебе мало? Могу ещё парочку подкинуть.

Я в бессилии стукнула кулаками по одеялу. На Романа посмотрела, снова села.

– Ладно, – проговорила я со всем своим недовольством. – Отвернитесь. – Он молчал, и мне пришлось повторить: – Отвернись!

Он хмыкнул, развернулся и ушёл на кухню.

Наверное, от меня ожидалось больше старательности и ответственного подхода к общему делу. Но я собралась за полчаса, даже душ успела принять. Подкрасила глаза, губы, выбрала наряд. Пришлось воспользоваться гардеробом сестры, отвергла всё яркое и вызывающее, выбрала лёгкий сарафан и широкий пояс со стразами. У Лады, кстати, было очень много разных поясов, видимо, они были её слабостью. Была и ещё одна – бижутерия, и я, вспомнив об этом, надела на руку объёмный браслет, а на шею круглые, тяжёлые бусы. При моей работе в банке, излишества не приветствовались, и в своей обычной жизни из украшений я носила только золотую цепочку с крестиком и часы на запястье. А вот у Лады выбор был огромный.

– Как я выгляжу? Похожа? – спросила я, когда на кухне появилась.

Рома обернулся, окинул меня придирчивым взглядом. Ни капли насмешки или бравады, он был сама серьёзность. В конце концов, кивнул, а тон был сдержанным.

– Конечно, похожа. Только не болтай.

– В смысле?

– В смысле, не трещи, как сорока. Липа… тфу ты. В общем, моя жена не любитель обсуждать и рассуждать. Говори, как есть.

Я задумчиво хмыкнула. Аккуратно Романа Евгеньевича обошла, достала из буфета чашку и налила себе кофе.

– Я так не могу, – призналась я. – Я привыкла обдумывать, прежде чем что-то сказать или сделать.

– Так обдумывай, – разрешил он, – только про себя. На твои рассуждения никаких нервов не хватает.

Я возмущённо посмотрела ему вслед, но в спор вступать не стала. Пусть думает, что хочет.

Автомобиль у моего супруга оказался больше похожим на танк. И по стоимости, наверное, отставал мало. Огромный внедорожник, надо будет, он через таёжные дебри проедет. Я машину разглядывала, отстала от Романа на пару шагов, он даже оглянулся на меня в какой-то момент. Потом переднюю дверь для меня открыл и руку подал. Помощь пришлось принять, автомобиль был достаточно высоким. Рома машину обошёл и сел на водительское место, сразу тёмные очки надел, и когда на меня глянул, я про себя посетовала: бандит бандитом. Хотя, возможно, так оно и есть. Что означает «охранная фирма» мне доподлинно неизвестно. Кого они охраняют, что за контингент Роман Евгеньевич под своим началом собрал? И что за тренировочные базы, о которых он упоминал?

Я отвернулась к окну, некоторое время молчала, стараясь справиться с очередной неприятной темой для размышления. И поэтому решила спросить о другом.

– Что мне там нужно будет делать? Как себя вести?

Рома на меня посмотрел.

– Без понятия, если честно. Липа всегда лишь смеялась и отмахивалась. Ну, примеряешь пару нарядов, поулыбаешься фотографу, если надо будет.

– Не люблю фотографироваться, – призналась я. – У меня точно не получится.

Но Роман Евгеньевич лишь отмахнулся. Конечно, ему хорошо говорить.

А потом на одной из улиц я неожиданно увидела на билборде у дороги своё лицо. То есть, не своё, конечно, это была Лада, но впечатление было неизгладимым. Мы проехали мимо, а я даже на сидении назад крутнулась. И чтобы с кем-то поделиться, неожиданно для самой себя схватила Рому за руку.

– Ты видел?

– Что?

– Там я! На рекламе! То есть, не я, Лада, но… Господи, её лицо в центре города!

Роман Евгеньевич жевал жвачку и впечатлённым совсем не выглядел.

– Пара фоток по городу, да реклама самого салона. Но ты права, такую красавицу на капоте дорогой тачки увидишь, долго не забудешь. По собственному опыту тебе говорю.

Я аккуратно разгладила подол сарафана на коленях, раздумывала.

– Вы так и познакомились?

Он не ответил, зато я заметила, что его подбородок отяжелел, и жевать он ненадолго перестал. Мой вопрос ему почему-то не понравился, хотя, вопрос был банальным и не опасным.

Вскоре мы подъехали к автомобильному салону. Трёхэтажное здание, стена фасада полностью стеклянная, через неё видно ряд новеньких, сверкающих автомобилей. На втором этаже, у самого стекла стоял красный кабриолет. Я застыла, задрав голову и открыв рот. Даже собственную физиономию на плакате рядом не сразу заметила.

– Закрой рот, – попросил меня Роман Евгеньевич, останавливаясь за моей спиной. Рот я закрыла, а он меня за плечи обнял и повёл к распашным дверям. Я плечом пару раз дёрнула, пытаясь избавиться от его руки, но добилась только того, что его пальцы крепче моё плечо сдавили.

Как только мы вошли в салон, к нам тут же направился серьёзный охранник, и поприветствовал Романа, а не меня.

– Роман Евгеньевич, доброе утро.

– Здорово, – лёгко отозвался мой «супруг». – Как дела?

– Всё хорошо, – отрапортовали ему, и уже после этого обстоятельно кивнули мне. – Олимпиада Викторовна.

Я вяло поздоровалась, а когда мы с Романом направились через зал к лифту (зачем в трёхэтажном здании лифт, никто не знает?), я негромко спросила:

– Все охранники города вам отчёт дают?

– Только те, кто на меня работает.

Я в лифт вошла, руки на груди сложила.

– А в «Canape»?

Роман на меня посмотрел.

– Почему ты спрашиваешь?

– Вспомнила одного заботливого охранника…

Роман кивнул.

– И в «Canape».

Аркаша оказался мужчиной колоритной внешности. Достаточно высокий, дородный, абсолютно лысый, как бильярдный шар, а на переносице у него была морщинка беспокойства и непроходящей заботы. Сразу становилось понятно, что угодить этому человеку трудно. К тому же, выяснилось, что он является владельцем автосалона, и, стало быть, забот у него и, правда, достаточно.

При виде нас с Романом, он не улыбнулся, из-за стола поднялся и выразительно развёл руками. И обратился непосредственно ко мне.

– Душа моя, как я рад тебя видеть! Спасибо, что почтила!

Это была откровенная ирония, и я послушно изобразила вину.

– Прости. Так вышло…

Роман Евгеньевич незаметно пихнул меня в спину. А Аркадию улыбнулся, тёмные очки снял.

– Ладно, Аркаша, не зверствуй. Я всё оплачу.

– Оплатишь, оплатишь, – заверил его находчивый владелец салона. – Я тебе всё посчитаю, и свои нервы заодно. А это, знаешь ли, дорогое удовольствие.

А я взяла и брякнула:

– Коньяком пахнет. Кто-то нервы с утра лечит.

Мужчины на меня посмотрели, а я отвернулась от них. А Аркаша указал рукой на дверь.

– Иди, тебя там второй день ждут. Сама ведь этого дизайнера мне сосватала, весь мозг мне вынесла, и сама же не явилась.

Роман Евгеньевич рядом усмехнулся. Снова меня за плечи обнял, на этот раз прижав к себе, а Аркаше сказал:

– Заноза она, но за это и люблю. – А в следующее мгновение я заполучила крепкий поцелуй в губы. На меня пахнуло теплом, незнакомым одеколоном и мятным ароматом зубной пасты. На несколько секунд я всерьёз растерялась, Роман Евгеньевич уже отстранился, а я всё глаза на него таращила. Ему снова пришлось осторожно меня толкнуть кулаком в поясницу. Я очнулась, моргнула и повернулась к Аркаше. Он смотрел на меня странно, непонимающе, потом снова указал пальцем на дверь. Я направилась туда, но Рома меня за руку удержал. Я обернулась.

– Я заеду за тобой в двенадцать.

Я кивнула.

Оказывается, он, при всей своей фактуре и твердолобости, весьма неплохой актёр. Вон как душевно мне улыбается.

Следующие два часа ничем мне особо не запомнились. Да, дизайнер, да, новые наряды, наверное, дорогие, и я, вроде как, модель. Меня фотографируют, причёсывают, подкрашивают глаза и губы, но я чувствовала себя куклой и удовольствия точно не получала. Меня крутили из стороны в сторону, просили улыбнуться, принять то одну позу, то другую. И это всё ещё были примерки, ко мне в новом образе только присматривались. И я довольно быстро затосковала. Наверное, платили Ладе на этой работе неплохо, но у меня наслаждаться, даже своей красотой, о которой все твердили, никак не получалось. И поэтому я, вырвавшись наконец на волю, готова была плеваться. Аркаша меня ещё задержал, за талию приобнял и зачем-то принялся выспрашивать, чем я вчера занималась. Даже сделал попытку в глаза мне заглянуть. И тогда я тоже заинтересовалась: