Свет мира - Страница 145

В тот вечер я спросил себя: «А что может дать писателю успех? Что может принести с собой слава?» Конечно, материальное благополучие, которое достигается деньгами. Но если исландский писатель забудет о том, что он вышел из глубин народных, где живет сага, если он утратит связь с гонимыми и несчастными людьми, забудет о своем долге перед теми, кого моя старая бабушка учила меня уважать превыше всех других, то успех такого писателя, равно как и материальное благополучие, основанное лишь на деньгах, не будет стоить ровным счетом ничего.

Ваши величества, дамы и господа. Наиболее волнующим из происходящего представляется мне то, что столь высокоавторитетное учреждение, каким является Шведская Академия, упомянула мое имя рядом с великими творцами прошлого, безымянными создателями исландских саг. Мотивы, которыми руководствовалась Шведская Академия, принимая свое столь лестное для меня решение, будут служить мне пожизненным стимулом в моем дальнейшем творчестве. Полагаю, что изложение этих мотивов доставило глубокое удовлетворение также и моему народу.

За все это я прошу Шведскую Академию принять мою глубокую благодарность и мое самое глубокое почтение. Хотя я и принял сегодня премию по литературе из рук

самого короля, мне кажется, будто она присуждена не мне, а тем, которые были моими духовными отцами и наставниками, создателями литературного наследия Исландии.

Халлдоур Лакснесс — один из самых самобытных и значительных писателей XX века. Он родился, вырос и живет в Исландии. Многое в его книгах может показаться странным, чуть ли не экзотичным, читателю, воспитанному на иных литературных традициях или мало знакомому с историей и культурой Исландии.

Суровый климат, географическая изолированность от остальных европейских стран, многовековая борьба за независимость, наконец, особая роль национальной литературы в общественном сознании — все это наложило особый отпечаток на образ жизни и характер жителей этой страны.

Халлдоур Лакснесс — писатель подлинно национальный, обладающий при этом своим видением мира и яркой индивидуальной манерой письма. Многие герои его книг (к слову сказать, всегда — исландцы) давно живут своей собственной жизнью, их имена стали нарицательными, как имена персонажей Гоголя или Достоевского в России. Нет ни одного исторического периода, ни одной возрастной или социальной группы, которые так или иначе не занимали бы писателя. На страницах его книг мы встречаем рыбаков и крестьян, коммерсантов и философов, древних викингов и членов современного парламента, взрослых и детей, жителей Рейкьявика и глухих деревень. Неудивительно, что у себя на родине Лакснесс давно стал человеком легендарным. Еще со времен викингов литература имеет огромное влияние на жизнь общества, книги Лакснесса люди цитируют целыми страницами, наряду с древними сагами и национальным эпосом — Эддой.

Его творчество примечательно и тем, что при всех, казалось бы, сугубо исландских атрибутах, оно обращено к проблемам общечеловеческим, планетарным. Лакснесс и сам говорит: «Если читателю наскучит представлять местом действия исландскую провинцию, он может вообразить, что оно происходит в английском поместье или где-нибудь в Китае, в башне из слоновой кости». Эта черта была свойственна и Брехту, с которым Лакснесс познакомился в 30-е годы, он высоко ценил творчество немецкого писателя и много переводил его на исландский.

Вторым важным ключевым моментом, особенностью его произведений следует назвать отношение писателя к категории времени. Лакснессу важна не столько эпоха (хотя подчас мы видим у него очень достоверное изображение конкретного исторического периода), сколько человеческая суть как таковая, глубинные проблемы бытия, от времени не зависящие. Порой он достигает такой степени художественного обобщения, что его произведения обретают черты притчи, образы становятся символами. Колоритные, сугубо реалистичные картины точно невидимой дымкой когда окутаны очарованием мифа, саги, точно в волшебном тигле Лакснесс сплавляет в одно целое реальность и сказку. Его книги рассчитаны на вдумчивого, пытливого читателя, готового к сотворчеству с автором. Это примета искусства нашего времени. Читая Лакснесса, нужно уметь читать между строк, додумывать. Типичная его скупая, короткая фраза насыщена емким смыслом, который не так легко уловить. Читателю вое время приходится быть начеку, поскольку излюбленный прием Лакснесса — ирония, подчас тщательно скрываемая. Каждый сам волен понимать, когда писатель его разыгрывает, а когда говорит серьезно.

Итак, Халлдоур Гвюдйоунссон — таково настоящее имя писателя — родился 23 апреля 1902 года в Рейкьявике, в семье дорожного мастера, который вскоре после рождения сына Халлдоура стал фермером-хуторянином. На отцовском хуторе, расположенном к югу от

Рейкьявика, прошли детство и ранняя юность будущего писателя. У хутора было название «Лакснесс» — «Лососий мыс». Имя родного дома и стало псевдонимом писателя, он подписал им свой первый же юношеский роман. Его теперешний дом, Глюврастейдн («Камень ущелья»), расположен среди дикой каменистой равнины, неподалеку от отцовского хутора. Здесь, в этом белом двухэтажном домике, в котором он поселился после второй мировой войны, прошла большая часть его жизни, написаны почти все книги.

Летом 1992 года, когда вся Исландия торжественно отмечала 90-летие писателя, автору этих строк довелось во второй раз побывать в Глюврастейдне, удивительно теплом, гостеприимном доме. Участников юбилейной конференции, устроенной университетом Исландии, пригласили на чашку кофе. Кажется, за двадцать пять лет, прошедших с момента последней встречи, Лакснесс ни капельки не изменился: все такой же высокий, прямой, на нем все тот же твидовый пиджак, в котором он заснят на многих фотографиях. Для своих лет писатель выглядит просто великолепно, и все то время, пока маленькая, но дружная интернациональная группа лакснессоведов находилась в доме, с лица хозяина не сходила такая знакомая, добрая и приветливая улыбка. Прощаясь, он долго махал нам рукой, стоя у дверей дома, и не собирался кутаться в теплый шарф, заботливо наброшенный ему на плечи женой Ойдур, — июньский день был по-исландски ветреный и прохладный.

Творческий в жизненный путь его достаточно сложен. Он рано осознал свое писательское призвание. Первые стихи появились в одной из столичных газет еще до конфирмации, первый роман «Дитя природы» — когда автору минуло 16 лет. Не дождавшись выхода своего «первенца», он бросает училище в Рейкьявике, где охотно посещал лишь уроки музыки, и едет за границу. «Бежал, убоявшись провала», как потом признается Лакснесс. С этого отчаянного побега начинается многолетняя юношеская одиссея, прерываемая редкими возвращениями домой. В своем отечестве, как известно, пророков нет, и он, исколесив основательно Скандинавию, потом всю Европу, отправляется пополнять писательский багаж в США, а оттуда а в Канаду.

И действительно, где бы он ни оказывался, он с азартом впитывает все достижения культуры и интеллектуальной жизни той или иной страны. Он стремится постичь всевозможные философские и эстетические концепции, вникнуть в суть литературных и художественных школ и течений, приобщиться к религиозной и политической жизни современной Европы и Америки. Будучи натурой цельной я увлекающейся, он на какое-то время безоговорочно принимал постулаты того или иного учения. Его мировоззрение и эстетические взгляды менялись неоднократно, причем менялись порой радикально. Эти необъяснимые, на первый взгляд, перемены для Лакснесса вполне органичны. Ему всегда были отвратительны рутина, самоуспокоенность, он всегда в поиске нового, пусть даже ценой самоотрицания.

В двадцать лет он принял католичество, взяв себе имя ирландского католического святого — Кильян. Вознамерившись посвятить свою жизнь Богу, чуть было не постригся в монахи. Конечно же, это был юношеский бунт против официозной протестантской религии, он не желал быть таким, как все, он искал свой идеал. По словам самого писателя, католицизм оказал серьезное влияние на его становление.