Свет и тени (ЛП) - Страница 5

Чтобы завершить данные заметки, процитируем следующий отрывок из Якова Бёме, терминология и несколько тёмные формулировки которого представляются нам правильным выражением взаимоотношений ангелов и божественных аспектов:

«Творение ангелов имеет начало, но силам, из коих они были сотворены, никогда не было ведомо начало, они присутствовали при рождении вечного начала… Они рождены из ниспосланного в откровении Слова, из вечного, тёмного, пламенного и ослепительного естества, из жажды божественного откровения, и превращены в «тварные» образы»[8], то есть расщеплены на отдельные создания

В другом месте Бёме также говорит: «Каждый ангелический князь есть качество, изошедшее из гласа Бога, и он носит великое имя Бога»[9]. А. К. Кумарасвами, цитируя последнее предложение и сравнивая его с различными текстами о «богах» в греческой и индийской традициях, добавляет, в точном соответствии с тем, что мы сказали выше, следующее: «Вряд ли есть необходимость заявлять о том, что такая множественность богов не является политеизмом, ибо все они подчинены Высшему Божеству, от которого они происходят и с которым, как это часто говорится, они вновь становятся единым целым»[10].

Зависимое существо может быть определено как не являющееся самодостаточным, не содержащее в себе самом цели собственного существования. Из этого следует, что такое существо есть по своей природе ничто, и оно само по себе не владеет ничем, что могло бы его возвысить. Таков случай человеческого существа, пока оно является индивидом, как и всех иных проявленных[11] существ, в каком бы состоянии они ни находились: ибо, как бы велика ни была разница между различными ступенями универсального Бытия, она всегда является ничем по сравнению с Принципом. Эти существа, человеческие или нет, во всём, чем бы они ни были, находятся в состоянии полной зависимости от Принципа, «отдельно от которого нет ничего, абсолютно ничего существующего»[12]; именно это осознание зависимости несколько традиций называют «духовной нищетой».

В то же время обретшее это осознание существо вследствие этого немедленно отделяется от других проявленных существ, так как оно знает, что все эти существа, как и оно само, являются ничем, и что они не обладают никакой важностью по сравнению с абсолютной Реальностью. Это отделение в своей основе и прежде всего – в случае человеческого существа – включает в себя безразличие к плодам действий, как учит, в частности, Бхагавад-Гита, что даёт существу возможность выскользнуть из бесконечной цепи последствий, которую вызывает действие; это «действие без желания» (nishkama karma), в то время как «действие согласно желанию» (sakama karma) – это действие, осуществлённое с намерением получить его плоды.

Таким образом существо превосходит множественность: оно ускользает, согласно выражению даосского учения, от превратностей «потока форм», от изменения состояний «жизни» и «смерти», от «сгущения» и «уплотнения»[13], переходя от окружности «космического колеса» к его центру, а само оно называется «пустотой» (непроявленным), которое соединяет спицы и превращают его в колесо (Дао-дэ-цзин, XI). «Тот, кто достиг максимально возможной пустоты», – также сказал Лао-цзы, – «будет надёжно зафиксирован в покое… Возвращение к корням (то есть к Принципу, который является как первоначалом, так и концом всех существ, альфой и омегой) означает вхождение в состояние покоя» (Дао-дэ-цзин, XVI). «Мир в пустоте», – сказал Лао-цзы, – «это неопределяемое состояние: его нельзя ни взять, ни даровать; человек просто основывается в нём» (Ле-цзы, гл. I). Этот «мир в пустоте» является «великим миром» (as-sakinah) исламской эзотерики[14], и в то же самое время он является «божественным присутствием» в центре существа, вытекающим из его союза с Принципом, который можно вызвать только в этом самом центре.

«Все существа проявляются для того, кто остаётся в непроявленном. Следовательно, существо, объединённое с Принципом, находится в гармонии со всеми существами. Существо, объединённое с Принципом, знает всё при помощи общих высших причин, и, следовательно, более не пользуется своими чувствами для получения частного и детального знания. Истинная суть вещей невидима и не может быть понята при помощи определений. Она может быть постижима с помощью глубокого созерцания тем, кто восстановил в себе состояние совершенной простоты, и более никем» (Ле-цзы, гл. IV). «Простота» означает объединение всех внутренних сил существа, – это свойство возвращения к «первозданному состоянию»; и здесь видна вся пропасть, разделяющая трансцендентное знание мудреца от обычного и «профанического» знания. Это «простота» является также тем, что иначе называется состоянием «детства» (на санскрите «балья»), что нужно понимать, конечно же, в духовном смысле, и это «детство» в индуизме рассматривается как обязательное условие получения истинного знания.

Это напоминает соответствующие слова в Евангелии: «Кто не примет Царство Боже как дитя, не войдет туда мудростью» (Лк. 18: 17), «Скрыл ты это от мудрецов и открыл младенцам» (Мф. 9: 25; Лк. 17: 17). «Простота» и «детство» здесь на самом деле эквивалентны «нищете», так часто упоминаемой в Евангелии, и обычно понимаемой крайне неверно: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное» (Мф. 5: 3).

Эта «нищета» (по-арабски al-faqr), ведёт, в соответствии с исламским эзотеризмом, к al-fana, то есть к исчезновению «эго»[15]. И с этим «исчезновением» достигается «волшебное место» (al-maqam al-ilahi), являющееся центральной точкой, где все внутренние различия во всех внешних воззрениях оставлены и где все противоположности исчезли, разрешившись в совершенном равновесии. «В первозданном состоянии эти противоречия не существуют. Все они происходят от разнообразия существ (укоренённых в проявлении и, так же, как и оно само, зависимых) и от их взаимодействий, вызванных вселенским круговращением, то есть вращением «космического колеса» вокруг своей оси. Они более не влияют на существо, которое свело своё отдельное эго и его движение почти к нулю» (Чжуан-цзы, гл. XIX). Это уничтожение «отдельного эго», которое в итоге исчезает, будучи поглощённым в единую точку, является тем же самым, что и al-fana, а также вышеупомянутая «пустота». Кроме того, согласно символизму колеса по мере приближения к центру «движение» существа становится всё меньше. «Это существо более не конфликтует с другими, потому что оно укоренено в бесконечном, ушло в неопределяемое[16]. Оно прибыло в начальную точку трансформаций и пребывает в ней. Это нейтральная точка, где конфликтов не существует. Концентрируя свою природу, питая свой жизненный дух, собирая воедино все свои силы, оно объединяется с принципом всех рождений. Его природа является целостной (синтетически завершённой в главном единстве), его дух невредим, ничто не может повредить ему»[17].

«Простота», упомянутая выше, соответствует объединению «без измерений» первородной точки, обозначающей окончание движения к источнику. «Абсолютно простой человек властвует при помощи своей простоты надо всеми существами так умело, что ничто не восстаёт против него в шести областях мира, ничто не враждебно ему и огонь с водой не причиняют ему вреда» (Ле-цзы, гл. II). Фактически он остаётся в центре, из которого исходят шесть направлений, и там, где их движение возвращает их обратно, они попарно нейтрализуют друг друга, так что в этой единой точке их тройственное противоречие полностью угасает, и ничто происходящее из них или расположенное в них не может достигнуть существа, пребывающего в неподвижном единстве. Поскольку оно не противопоставляет себя ничему, ничто не может противопоставить ему себя, ибо для противопоставления необходимы взаимные отношения, то есть существование двух, что не может быть совместимо с изначальным единством; и враждебность, являющаяся лишь результатом или внешним проявлением противопоставления, не может существовать по отношению к существу, находящемуся за пределами любых противопоставлений. Огонь и вода – типичные противоположности «мира стихий» – не могут причинить ему вреда, ибо на самом деле они более не являются для него противоположностями: они вернулись в недифференцированность изначального эфира, сбалансировавшись и нейтрализовав друг друга при помощи воссоединения своих качеств, которые, хотя и очевидно противопоставлены друг другу, на самом деле являются комплементарными.