Свет и Тень (СИ) - Страница 122

– Кого к кому?

– Взаимной, надо понимать... – вздохнул путник. –Только так “свеча” может стать человеком.

Помолчали, вспоминая ситуацию.

– Что-то я этой привязанности тогда не заметил, – фыркнул Жар. Немного подумал и покачал головой, – Нет, – увереннее добавил он, – Я ведь всё это от начала до конца видел. Альк у нас всегда только себя любил. А Рыска... Она ведь крыс и саврян всегда больше всего на свете боялась и ненавидела. Так что, он ей в любом виде был неприятен... – покосился на супругов, – Тогда, я имею в виду... Там о привязанности и речи быть не могло. Если только потом... Но тогда не срастается ваша версия!

– Ты не прав, мой друг, – снова вздохнул Крысолов, – То есть, по началу так оно всё и было, но затем, в связи с произошедшим отношение их друг к другу начало меняться. – он улыбнулся, – Лично я с первого взгляда всё понял. Я вот эту картину идиллическую, – он кивнул на Алька и Рыску, – Ещё тогда себе представил и не ошибся. И потом, всё логично: Рыска у нас очень добрая. Не может оставить живое существо в беде, даже крысу. Тем более, после такого рассказа. Ей стало его жалко, а от жалости недалеко до симпатии , а там и привязанности. А Альк... Он, похоже, был ей благодарен, не смотря на всю свою зловредность, особенно после того, как она не оставила его путнику, а решила всё же забрать с собой. С этого-то всё и началось.

То же самое произошло в случае Витторы: она общалась с парнем с первого курса, а когда он стал крысой, она забрала его себе. Любовь-не любовь, а привязанность у них точно возникла за семь лет. И в итоге у них вышло то же, что и у вас.

– Да такого же быть не может! – возразил Альк, – Когда становишься “свечой”, не то, что через два года – через пару недель начинаешь чувствовать себя крысой. И я это, как ты понимаешь, не по наслышке знаю.

– Всё так, Альк, – согласился старый путник, – Но, я думаю, ты согласишься, что не то что ты или я, а многие мудрецы и мыслители, проведшие свою жизнь в исследованиях – и то не знают о даре абсолютно всего. Все наши знания, выводы и измышления – это лишь малая толика, крошечная частичка того, чем дар является на самом деле. К тому же, многие по этому поводу вообще не заморачиваются: научился дороги менять – и хватит с него.

Альк согласно кивнул. А Крысолов продолжал:

– Но есть и те, кто мыслит нестандартно, любит докапываться до истины, до глубин, до истоков. Виттора принадлежит именно к этой категории. Всегда такой была... И вот, её старания, помноженные на талант, дали свои плоды: её “свеча” осталась человеком и не потеряла разума. И возможно, я бы сумел разобраться в ситуации, да вот беда: мне ни разу так и не удалось найти их. Да и за такой срок, надо полагать, парень всяко умер. По-другому и быть не может. Восемь с лишним лет с тех пор прошло... Мне казалось, и года достаточно, но, видимо, это было просто совпадение... – добавил он задумчиво, но вдруг умолк и отвёл взгляд с таким видом, будто сообразил, что сболтнул лишнего.

– Это ты о чём? – не понял Альк.

– Да так...

– Что значит – да так? – прицепился к нему саврянин, – Начал – теперь говори, – с нажимом произнёс он, – К тому же, я давно обо всём догадался. Мог бы и раньше рассказать... про свое... хм, совпадение.

– Не мог... – устало уронил Крысолов.

– Нет мог! – рявкнул Альк, – И это значительно облегчило бы мне задачу!

– Да-а? – с ухмылкой произнёс путник, – И каким образом? Почему ты разделился с крысой, до сих пор никто не выяснил, а в человека тогда ты и без меня превращаться научился. Зачем тебе было это знать?

– Затем, что я бы сразу тогда понял, что могу тебе доверять, – процедил Альк.

– Вы о чём? – попыталась вклиниться Рыска, садясь на кровати, но сжигающие друг друга взглядом Альк и Крысолов даже не обратили внимания на ее реплику.

– Да ни хрена бы тогда не понял! – вызверился Крысолов, – И сейчас не понимаешь! Ты просто от любопытства умираешь – и всё! Ничуть не изменился, каким в двадцать лет был, таким в сорок и остался! – лицо старика на миг исказило страдание, но он быстро справился с собой. – У всех есть тайны, Альк... А это – моя! Я никогда и ни с кем не собирался ее обсуждать.

– Почему же сейчас передумал?!

– Оговорился! А ты и рад стараться – вынь тебе да положь истину! Может сам расскажешь, раз всё знаешь? Как тогда, как раз перед тем, как кое-кто, – он покосился на Жара, – меня камешком угостил!..

Ещё с десяток щепок путники, наставник и ученик, пристально смотрели друг на друга. Давние разногласия, недосказанность, обиды готовы были прорваться наружу.

Почувствовав это, Рыска легонько, незаметно для окружающих погладила Алька по спине, раз, другой, третий... От первого прикосновение Альк недовольно дёрнулся. После второго через плечо покосился на жену. После третьего вздохнул, нахмурился сильнее, но уже более мирно проговорил:

– Может, всё же расскажешь, а то ведь и правда, любопытно? И не только мне.

– Да, расскажите, учитель, пожалуйста! – поддержала мужа Рыска.

– Ты тоже догадалась? – посмотрел ей в глаза Крысолов.

– Мне Альк говорил... – потупилась она, – Да и вообще... Расскажите, пожалуйста.

Путник помолчал немного.

– Боюсь, это охарактеризует меня не с лучшей стороны, доча. Я буду выглядеть... как Райлез. И даже еще хуже, чем он.

– Да говори уже! – раздражёрно бросил Альк, не глядя на наставника, – Кем она была?

– Она? – удивился ничего не понимающий Жар, – Действительно, интересно! – забыв об удобстве, он снова пересел на табуретку. Пусть она шаткая, зато поближе к расказчику.

Крысолов долго смотрел в огонь камина и молчал.

– Вобщем, если не расскажешь, – не выдержал Альк, –Я действительно озвучу свою версию. И тебе придётся постараться её опровергнуть.

Крысолов смерил саврянина взглядом.

– Я расскажу, Альк, – устало уронил он, – Но не потому, что боюсь твоего злого языка... Я сделаю это потому, что вы – мои близкие люди. Ближе, чем у некоторых людей бывают родственники. И потому, что мне до смерти надоело носить это в себе.

Старый путник ещё немного помолчал, обдумывая, с чего бы начать... а потом заговорил, совсем другим голосом – словно помолодев.

– Ее звали Зарина... – начал он, – Она поступила в Пристань на следующий год после того, как я стал путником. Мне тогда было двадцать шесть лет, ей – восемнадцать...

В молодости я особо не стремился стать вольным наёмником. Мне всегда больше нравилась стезя наставника, поэтому, окончив обучение, я остался в Пристани. В первый же год мне дали группу адептов. Среди них я Зарину и встретил. Она была в тот год единственной поступившей девушкой...

Такая милая, красивая, юная... Истинная ринтарка: глаза как вишни, губки алые, косы чёрные... Я полюбил её с первого взгляда – она меня тоже. – Крысолов улыбнулся своим мыслям, немного помолчал и продолжал, – Я заговорил с ней о свадьбе уже через неделю после нашего с ней знакомства. Но она отнеслась к этому так легкомысленно! Словно я ей по городу прогуляться предложил: нет, что ты, я пока не хочу замуж! Вобщем, учёба и дальнейшее путничье звание интересовали её куда больше, чем спокойная семейная жизнь. А вот я тогда был действительно готов всё бросить, покинуть Пристань, оставить все мечты, лишь бы быть с ней.

Хотя, в итоге мы пришли-таки к соглашению: чуть более через год после знакомства, в начале зимы в общежитии Пристани забился дымоход. Топить печи стало невозможно. Было холодно, и адепты мёрзли в своих комнатах, как забившиеся под стреху воробьи. Конечно, всё быстро устранили: на то и столичная Пристань. Уже через три дня дымоход исправили... Но за эти три дня я сумел уговорить Зару переехать ко мне. Мы стали жить вместе.

Так продолжалось четыре года. И за эти годы я полюбил её ещё сильнее. Правда, стал ненавидеть лето, потому что летом она уезжала домой, к родным, и тогда я начинал с нетерпением ждать осени.

Нашу размолвку я спровоцировал сам...

К сожалению, как и один мой хороший знакомый, – Крысолов метнул на Алька быстрый взгляд, – верностью я никогда не отличался. И в один далеко не прекрасный день Зара застукала меня с другой и ушла от меня. Позже мы помирились, но больше она в мой дом так и не вернулась...