Свет далёких звёзд (СИ) - Страница 3

На фоне чёрной космической пустоты и звёзд крейсер был невероятно красив. Вокруг корабля неутомимо сновали дроны-ремонтники, скрупулёзно проверяя каждый сантиметр обшивки. Их серебристые искорки мелькали повсюду. Казалось, рой гигантских светлячков кружит вокруг корпуса, но на самом деле в их движениях была идеальная математическая точность и слаженность. Издалека корабль напоминал веретено, окружённое семью металлическими ажурными лепестками, которые генерировали поле, защищавшее ядро. Оно было сердцем корабля, которое входило в контакт с кольцом и создавало прокол, а также обеспечивало энергией, которой требовалось немало.

Несмотря на свои размеры, жилая площадь крейсера была относительно небольшой, всего около двух тысяч квадратных метров — по одной большой каюте на каждого члена экипажа, общая кают-компания, спортивные залы, мостик, большие лаборатории, а также дополнительные отсеки для обеспечения нормальной жизнедеятельности. Под жилым модулем находился ангар с вездеходом и тяжёлыми шагоходами класса «Титан», двумя катерами типа «Стрела», способными летать как в космосе, так и в атмосфере, несколькими десятками зондов для исследований и командой ремонтных роботов. Остальное место занимало ядро и прилегающие к нему охлаждающие системы, генераторы, механизмы жизнеобеспечения и искусственного тяготения. И конечно же огромный объём занимало разобранное кольцо и роботы для его сборки. Наверное, досконально устройство корабля знал только Ефремов. Остальные инженеры проектировали и собирали отдельные его части, а неутомимый учёный уже много лет не был на Земле, да и Марс посещал лишь изредка, в основном музей и развалины. Ефремов был в числе их первооткрывателей и до сих пор курировал несколько проектов, связанных с раскопками. Виктор, хотя и работал с учёным много лет, поражался невероятной для его возраста энергии.

Наконец несколько часов полёта были позади. Как правило, Виктор каждую минуту старался потратить на что-то полезное, но сегодня он просто расслабился и наслаждался видом из иллюминаторов, которые были редкостью на кораблях. Практически везде они заменялись экранами, хотя и не отличимыми от реальности, но здесь были самые настоящие бронестёкла, а за ними пустота космоса.

Планетолёт медленно приближался, включая боковые движки и поворачиваясь стыковочным отсеком к переборке, уравнивая свою скорость со скоростью вращения станции, пока её громада не заполнила обзорные экраны. Виктор не любил эти моменты. Нет, конечно его вестибулярный аппарат был безупречен, иначе бы он и не прошёл отбор. Но такое вращение было неприятно, хотя он никогда и никому не говорил об этом, опасаясь, что даже малейшее отклонение от нормы будет причиной для его замены. К счастью, это продолжалось недолго, всего несколько минут, пока двигатели на доли секунды включались, корректируя сближение. Даже спустя столетия после первого полёта человека в космос стыковка оставалась довольно сложным делом. Наконец лёгкий толчок завершил её и ворота шлюза стали медленно раздвигаться, готовясь принять корабль. Началась дезинфекция корабля и пассажиров. Строго говоря, необходимости в этом не было, но законы дисциплины в космосе были нерушимы.

Внизу, как всегда, проплывала медная поверхность Марса, на которой виднелись огни городов, а неподалёку от них — искорки научного комплекса и окружавший его экспериментальный лес, который с трудом приживался на крайне негостеприимной почве. Деревья были заметно светлее земных, которые, впрочем, почти повывелись на родной планете. Станция висела относительно низко, да и обзорные экраны значительно увеличивали пейзаж, давая приезжим возможность насладиться видами.

«Молния» стала первым реальным шансом Земли на освобождение от лишних миллиардов людей, по крайней мере, так сообщалось населению. Недовольство переполненной планеты стало сдерживать всё сложнее. Не прекращались бунты из-за недостатка продуктов питания и условий жизни, которые фактически были направлены на то, чтобы сокращать количество жителей. Такое положение дел не могло сохраняться вечно, несмотря на тотальный контроль за обществом.

Меж тем процедура дезинфекции шлюза закончилась, дали разрешение на выход, и пассажиры покинули судно, проходя через охрану, которая отсканировала сетчатку и взяла пробу ДНК. Безопасность проекта была беспрецедентная.

Ефремов сам вышел его встречать, терпеливо дождавшись проверки. Учёный возвышался над всеми, в своей неизменно простой белой форме космофлота, которая вышла из употребления ещё лет тридцать назад. Из-под седых бровей весёлыми голубыми льдинками сверкали глаза.

— Ну что, наконец-то вернулся! — он от души пожал руку Виктору, обходя остальных прибывших. — Я уже заждался. Сказали, на Земле какая-то проблема при старте, и вы опоздаете.

— Да? — Удивился Виктор. — Знаете, я даже не заметил, задумался в полёте, и не обратил внимание на время.

— Космос такое дело, — уголком губ улыбнулся Александр. — Ты знаешь, я сам никогда не упускаю возможность посмотреть на него.

— И корабль. Он великолепен. Ни одна голограмма не передаёт того, как выглядит на самом деле.

— Ты сам знаешь сколько в него вложено сил… И эмоций. Это чувствуется, все так говорят, особенно когда видят его впервые в реальности.

— В полёте как раз многие об этом и говорили, — улыбнулся Виктор.

— Родителю всегда приятно, когда хвалят его детище, — ответил Ефремов. — За эти годы корабль стал для меня ещё одним членом экипажа.

Виктор деликатно промолчал. Они неторопливо двинулись по коридору, по направлению к жилым модулям станции. Гравитация здесь точно соответствовала земной, и никаких неудобств они не испытывали, в отличие от марсиан, которых можно было сразу заметить по их тяжелой походке. Несмотря на недавние войны между Марсом и Землёй, в космосе жители красной планеты всегда были востребованы. Впрочем Ефремов разницы между жителями Земли и Марса никогда не делал.

— Все дела решил? Ты хоть успел отдохнуть? Я просил, чтобы вас не особо гоняли, но ты же понимаешь. — Глянул на него Ефремов. — Между прочим, вашу замену гоняют не меньше.

— Всегда чувствую себя неловко. — Признался Виктор. — Вся слава достанется нам.

— Ну не говори глупостей. Вы потому и летите, что лучшие. А ребята потом отправятся к рубежам системы, там нужны такие кадры, будут возглавлять станции и научные комплексы. Это хорошая работа. И оплата хорошая, так что не думаю, что они останутся в обиде. Хотя конечно же многим хочется на ваше место! Даже мне пришлось уступить… Сам понимаешь. Впрочем, поговорим об этом чуть позже. Расскажи лучше, как всё прошло на Земле?

— А вам разве каждый день не присылали отчёты? — улыбнулся Виктор.

— Само собой! Каждый шаг. Но от тебя интереснее услышать.

— Всё нормально было. Почти… Только когда я летал домой, с Леной разговор был непростым.

— Я говорил, что она не по тебе. Но ты сам должен решить этот вопрос… Ну да ладно, сейчас придём к тебе и всё обговорим. В любом случае хорошо, что ты ничего не оставляешь позади…

— Ну пара лет не такой уж долгий срок, — сказал Виктор. Ефремов в ответ что-то невнятно буркнул себе под нос.

Станция представляла из себя торроид, в центре которого находился космопорт, а по окружности — жилые и технические модули. Половина из них была пуста с тех пор, как заложили «Молнию». В первую очередь из-за соображений безопасности, а ещё и потому, что на данный момент, когда завершилась сборка, проект не требовал много людей. Основную работу выполняли машины с псевдо-интеллектом, способные самостоятельно устранять и исправлять неполадки. Люди же только контролировали этот процесс. Впрочем, Ефремов сам часто проверял результаты.

Жилые каюты располагались по внешней стороне станции-кольца, поскольку оттуда был наиболее удобный и широкий обзор. Станция вращалась медленно, делая полный оборот за час. Установленный на ней генератор тяготения мог бы и освободить станцию от вращения, но это делалось ради того, чтобы в обзорных окнах сотрудники наблюдали хоть какое-то разнообразие.