Сверкающая Звезда - Страница 2

«Я так давно оставил её, покинул одну в горах… Я так тоскую, мама. Мне так хочется прижаться к тебе, почувствовать тепло твоей шерсти…»

— Сделай всё, чтобы твоя мать могла гордиться тобой! — раздался за его спиной скрипучий голос врачевательницы. — Никогда не забывай, кто ты такой и откуда пришёл. Я говорю тебе это только потому, что знаю: у тебя хватит сил выслушать и принять мои слова. Тебя и твоих друзей ждёт великая судьба, Серое Крыло. Но помни: судьба не ждёт вечно!

— Пора похоронить погибших, — обронила Длинная Тень.

Гром вздрогнул. Слова Длинной Тени вывели его из оцепенения, вернули в мир, где царили смерть и разрушение. Трава на поляне Четырёх Деревьев была примята и изодрана когтями, повсюду валялись клочья вырванной шерсти, лунный свет озарял чёрные лужи подсыхающей крови. На вытоптанной траве лежали мёртвые коты. Их остекленевшие глаза были открыты, на перекошенных мордах застыли гримасы боли и смертельного ужаса. Ярость, кидавшая их в бой, ушла вместе с жизнью, испарилась, как роса под утренним солнцем. Сейчас все — живые и мёртвые — выглядели одинаково испуганными и беззащитными.

Что-то мелькнуло сбоку от Грома, краем глаза он уловил промельк чёрных крыльев. На нижнюю ветку дуба уселась тяжёлая серая ворона. Взгляд её крошечных блестящих глазок с жадным нетерпением обшаривал поляну. Гром содрогнулся от отвращения, шерсть на его хребте встала дыбом.

«Длинная Тень права. Эти коты отдали свои жизни в страшной битве, поэтому ни одного из них мы не можем оставить на корм падальщикам».

Гром вздохнул. Он чувствовал усталую гнетущую тяжесть, словно вместо сердца в его груди появился огромный холодный камень. Гром не мог бы объяснить этого словами, но в глубине души твёрдо знал, что эта страшная битва была предопределена и ничто не могло её предотвратить. Что бы ни делали коты, какие бы решения ни принимали, — всё шло к кровавой бойне. Кот против кота, когти против клыков — и всё из-за споров по поводу территории.

Гром зажмурился, вспомнив, как кровь — чёрная в лунном свете — брызгала на траву и стволы деревьев. Когда битва была окончена, духи умерших явились к живым, чтобы предостеречь от грядущей гибели.

«Я не хочу ничего, кроме мирной жизни, — подумал Гром. — Но как всем нам выйти из этого кровавого кошмара к миру?»

Он не видел пути из тупика, в котором они все оказались. Это было всё равно, что искать в тумане путь через сплошное болото.

«По крайней мере, теперь мы своими глазами увидели, что когтями и клыками нельзя добиться ничего, кроме смерти, боли и несчастья, — думал Гром. — Но неужели те, кого мы предадим земле на рассвете, погибли только ради того, чтобы мы осознали такую простую истину?»

— Их так много, — проронил Гром, подходя к Длинной Тени. Он оглянулся на лежащих среди травы мертвецов: — Как мы сможем уберечь их всех от хищников?

Длинная Тень вытянула лапу и задумчиво посмотрела на свои когти.

— Вот этим мы проливали кровь, — коротко ответила она, — этим же и будем всё исправлять.

«Исправлять?! — содрогнулся Гром. Он понимал, что Длинная Тень имела в виду всего лишь то, что они должны отдать последний долг умершим, но его сердце сжалось от боли и горечи. — Ничего уже не исправить…»

— Мы выроем в лесу яму, — продолжала Длинная Тень. — Такую глубокую, чтобы все наши друзья лежали вместе. Пусть в жизни они были разлучены, но смерть вновь соединит их.

От этих слов тело Грома обожгло такой болью, что он стиснул зубы. «Объединитесь! — велели им духи погибших. — Вы либо объединитесь, либо умрёте!»

— Да, мы обязаны это сделать, — хрипло ответил он.

Серое Крыло, Обгоняющая Ветер и Зыбкая Река, подошедшие ближе, согласно закивали.

— Но это отнимет у нас много сил, — предостерёг Серое Крыло.

— Значит, мы отдадим эти силы нашим павшим, — твёрдо ответила Длинная Тень. — Только так мы сможем защитить их от жадных клыков и клювов стервятников!

Коты молча взялись за работу. Гром направился к ним и вдруг заметил Чистое Небо, стоявшего в нескольких хвостах поодаль. Поколебавшись, тот с напряжённым видом приблизился к вчерашним врагам, потом развернулся и направился прямо к Грому.

«А ведь совсем недавно мы с тобой дрались насмерть», — подумал тот, глядя на приближающегося отца.

Чистое Небо опустил голову, в его глазах промелькнуло что-то похожее на стыд.

— Это моя вина, — медленно, с усилием выдавил он. — Это сделал я. Всему виной мой страх и мой гнев. Мой гнев породил раздор, мой гнев привёл котов на битву, из которой им не суждено было выйти живыми, — шёпотом добавил он. — Их так много, так много…

Гром потрясённо молчал. Его захлестнули воспоминания. В первый раз Чистое Небо отвернулся от него очень давно, когда Гром был беспомощным котёнком. И после долго не хотел ничего знать о собственном сыне, росшем в лагере на пустоши, однако отец смягчился, когда Гром сам захотел перебраться в его лагерь. Здесь их пути разошлись во второй раз. Гром не смог вынести жестокости Чистого Неба и с болью в сердце ушёл. Их пути разошлись — казалось, навсегда. Но сейчас, вопреки всему, Гром не смог подавить искреннего сочувствия.

— Давай сделаем это вместе, — сказал он. — Мы обязаны отдать последний долг тем, кто пал в бою.

Чистое Небо не проронил ни слова, только кивнул. Следом за Громом он тихо прошёл мимо усердно копающих котов и принялся за работу.

Очень скоро Гром почувствовал смертельную усталость. Кровавая битва истощила его силы, его лапы ныли, когти притупились от копания и почернели от грязи. Но он стиснул зубы и продолжил работать. Над его головой закаркала ворона, и этот зловещий звук подхлестнул Грома, заставив его копать ещё усерднее.

Наконец Длинная Тень распрямилась и отряхнула перепачканные землёй когти.

— Думаю, этого хватит, — пропыхтела она, с трудом переводя дух. — Давайте перенесём сюда погибших.

Разделившись на пары, коты разбрелись по поляне. В скорбном молчании они брали мёртвых котов за загривки и волокли их безжизненные тела к вырытой яме.

Грому пары не досталось, и он оказался над телом Полёта Ястреба совсем один. Рыжеватая шерсть его приёмной матери слиплась от запёкшейся крови, на её горле зияла глубокая рваная рана. Гром зажмурился от невыносимой боли, когтями стиснувшей его сердце.

Снова накатили воспоминания. Разве мог он забыть, с какой нежностью Полёт Ястреба заботилась о нём, когда Серое Крыло принёс его — совсем маленького и беспомощного — в лагерь на пустоши, после того как Чистое Небо отказался принять его?

Гром посмотрел на отца, и его шерсть встала дыбом от гнева. Чистое Небо стоял над телом Дождевого Цветка, которую сам убил в самом начале битвы.

«Чистое Небо и Дождевой Цветок знали друг друга с рождения, они вместе выросли и вместе совершили великое путешествие с гор в долину!»

В горле Грома заклокотало рычание, на него снова накатило отвращение. И тут он услышал срывающийся хриплый шёпот, в котором не сразу узнал обычно надменный и властный голос отца.

— Прости меня, прости… — с ужасом и болью шептал Чистое Небо. — Мне так жаль…

«Значит, он всё-таки раскаялся в том, что совершил? — поразился Гром. — Выходит, Чистое Небо способен страдать, как и все мы?»

У Грома не было сомнений в том, что отец искренне оплакивал свою погибшую подругу. Он понимал, что раскаяние в содеянном будет терзать Чистое Небо гораздо дольше и гораздо страшнее, чем раны от самых острых кошачьих когтей.

«Но его раскаяние всё равно не вернёт жизнь погибшим», — с горечью подумал Гром. Окаменевшее от горя сердце тяжело колотилось в его груди. Он опустил голову, чтобы взять Полёта Ястреба за загривок. Её шерсть пропиталась запахом смерти, и Грому пришлось собрать всё своё мужество, чтобы не отшатнуться. Тело погибшей кошки сделалось тяжёлым и негибким, каждый шаг давался Грому с неимоверным трудом. Он не успел далеко отойти, когда краем глаза различил мелькнувшую чёрную тень.