Сверхновая. F&SF, 2007 № 39-40 (выборочно) - Страница 11

Скалолаз глубоко вдохнул морозный утренний воздух и почувствовал слабоватый запах дикой полыни, который он помнил со времени прогулок, на которые ходил с дедушкой в раннем детстве.

Тут на тропу вырулила шумно жужжащая уборочная машина, водитель которой подозрительно покосился на скалолаза, наверно из-за его смешного наряда.

Когда первые лучи восходящего солнца коснулись скалолаза, он облокотился на уступ, чуть запыхавшись. Его утомило не восхождение, а бесчисленные ограждения, барьеры, стены и препятствия, предназначенные для направления многочисленных групп туристов. Он должен был либо двигаться в обход, либо перелезать через них, чтобы добраться до склона.

В последнее время из этой долины туристы начали стартовать в путь по приятному маршруту в Скалистые горы — которые в прошлом были практически недоступны. Многие искали здесь нетронутую экзотику, вытесненную из всех остальных мест буйным развитием туризма. Скалолаз с горечью вспомнил, как гору Рашмор сравняли с землей, чтобы построить крупнейшее казино за пределами Лас-Вегаса. Теперь любой — из тех, кто мог это себе позволить — мог посетить представление живого секса на одном из гигантских плотов, которые скользили вдоль Большого каньона, или пойти на финал бейсбольного чемпионата в амфитеатре Йеллоустоунского национального парка, или отпраздновать наступление Нового Года на гигантских бетонных платформах горы Маккинли, которая для такого особого случая превращалась в один огромный фейерверк.

Эта же долина располагалась не очень далеко от крупных городов, цены тут были относительно недороги, а природа до сих пор достаточно дикая. Даже обычные предупреждения, запрещающие любое схождение с тропы под угрозой штрафа, здесь ещё не появились. Скорее всего, никому из бюрократов не пришло в голову, что кто-нибудь из туристов захочет сделать такую глупость. Это отсутствие запретов было одной из причин, почему скалолаз выбрал здешние места для отпуска. Другой причиной было его ностальгическое воспоминание о приюте Райт из детства.

Полжизни он ждал случая выполнить обет, данный себе тогда: хоть раз снова испытать чувство покорителя гор, испытанное тогда, при первом восхождении.

Скалолаз чувствовал тоску по той глубокой, торжественной тишине, объявшей его, когда он поднялся так невероятно близко к звёздам. Лишь в церкви прежде испытывал он девятилетним мальчиком такое почтительное восхищение, как на тех покрытых снегом склонах. После утомительного дня восхождения, он забрался в спальный мешок деда. Казалось, он едва смежил веки, когда его разбудили. Едва занялся серовато-голубым рассвет, дед указал на противоположный склон и протянул бинокль. Мальчик долго искал между неясными, обманчивыми тенями, прежде чем нашёл небольшое стадо животных. Четыре или пять самок, два детёныша и высоко на тёмном уступе неподвижная фигура гордого горного козла, который подозрительно втягивал ноздрями воздух и глядел в их направлении. Мальчика охватила дрожь. Вид перед его глазами задрожал и, когда он вернул бинокль деду, на глаза навернулись слёзы от необъяснимого восторга.

Скалолаз шёл по узкой тропе, заброшенной десятилетия назад, как можно было судить по выцветшим знакам и обветшавшим предостережениям о смертельной опасности и персональной ответственности туриста. Регулярно поддерживалось только состояние флуоресцентных панелей объявлений. Большинство из них рекомендовали «Пену» — новый, модный напиток, который выпускался в трёх вкусах: мяты, виски и апельсина; а все три содержали слабое возбуждающее средство.

Как только скалолаз достиг первой горной осыпи, над его головой шумно пронеслись моторные дельтапланы: около полдюжины, обычная молодежь, у кого доставало сил после буйной ночи, лететь по прямой линии. Они по одиночке и парами висели на перекладинах машин в многоцветных флуоресцентных костюмах, поддразнивая друг друга. Стоило одному заметить скалолаза, он тут же подал сигнал, выпустив окрашенный дым, чтобы привлечь внимание остальных.

Они собрались в тесную группу, выписывая опасные виражи и стараясь впечатлить девушек своим мастерством. Юнцы что-то кричали, переводя тягу в полный газ, хохоча в полное горло. Вскоре им это надоело, и они улетели; но скалолазу пришлось подождать немного, пока слух не вернулся к норме.

Когда скалолаз пересёк осыпь, то добрался уже достаточно близко к склону и мог приблизительно определить его крутизну. Пока ничего особенного, нужды использовать ледоруб или крюки нет. Плохо только, что приходится некоторое время оставаться в колее под канатной дорогой.

Где-то на середине подъёма приблизительно в двадцати ярдах над его головой медленно проплыла большая, двухэтажная гондола, и несколько пассажиров обеспокоенно помахали ему в поддержку. Но большинство торопливо подбежали к окнам чтобы сфотографировать такую диковину — человека который взбирался в гору! Скалолаз отвернулся, чтобы не ослепнуть от множества вспышек.

Потом он столкнулся с первой сложностью: скала становилась всё более и более сыпучей, и в следующие полчаса ему пришлось использовать ледоруб. Всё это время он слышал надоедливое жужжание вертолёта. Внутренне он проклял пилота за такую усердную демонстрацию туристам горных красот. Когда же, в конце концов, добрался до на узкого уступа, где можно было повернуться, то взглянул вверх и заметил опознавательные знаки ГСС — Горной Спасательной Службы на надоедливом вертолёте.

Из открытой двери вертолёта свешивались ноги человека в форме спасателя. Разобрать слова, долетавшие из мегафона, было практически невозможно: «…проинформи…ны. Вы …нены? Вам ну… мощь?»

Скалолаз жестами попытался объяснить, что всё в порядке. Сильный ветер от несущего винта вертолёта поднимал раздражающие клубы пыли, которая набивалась в рот и нос, и вскоре ему пришлось буквально согнуться вдвое, потому что ветровку раздувало парусом.

Чуть позже скалолаз заметил небольшой предмет, на конце медленно спускавшейся к нему верёвки. Наконец, верёвка отцепилась, и скалолаз поднял виниловую сумку с небольшим мобильником.

Скалолаз нажал правильную кнопку; держа телефон подбородку самого рта он начал кричать в крошечные дырочки.

— Я просто на небольшой прогулке и в полном порядке. Я не нуждаюсь в помощи; я опытный скалолаз.

Некоторое время он слышал только треск, потом мужской голос спросил:

— Что вы сказали — кто вы?

— Скалолаз, тренированный скалолаз.

Казалось, человек на другом конце телефона с кем-то совещался.

— Эй, ты!

— Да, я хорошо вас слышу.

— Попытайся как-нибудь добраться до ровной площадки рядом со следующей колонной. Там мы сможем опустить спасательную корзину с вертолёта и постараемся тебя поднять. Ты понял?

— Я вас понимаю, но вот вы меня не понимаете! Повторяю — я не нуждаюсь в вашей помощи. Я здоров и в хорошей форме. И совершенно не устал, у меня есть необходимое скалолазное оборудование. Большое спасибо за ваше беспокойство. Пожалуйста, занимайтесь своими обязанностями где-нибудь в другом месте. Конец связи.

Скалолаз взмахнул руками и показал международный знак, соединив большой и указательный пальцы в кольцо, — мол, всё в полном порядке. Экипаж вертолёта продолжил поднимать пыль ещё несколько секунд, а потом из мегафона донеслось: «Хорошо, приятель. Делай, как знаешь».

Вертолёт описал грохочущий полукруг и улетел. Скалолаз отёр пыль с лица, сел на покрытый лишайником камень и открутил крышку фляги с фруктовым чаем.

Следующие полчаса скалолаз продвигался по узкой тропе, круто менявшей направление, явно не для склонных к головокружению. Когда в тени появились первые наносы грязного снега, он достиг почти вертикальной расщелины, так называемого камина, тянувшейся вверх несколько сотен метров. Только здесь он сможет проверить свои способности. Он глубоко вдохнул, расставил ноги пошире, упёрся спиной об одну из сторон расщелины и начал осторожно подниматься.