Сверхчувствительная натура. Как преуспеть в безумном мире - Страница 15

И, наконец, глазурью на этом психологическом торте стала смена ассоциаций между гендерной принадлежностью и сверхчувствительностью. Сверхчувствительным оказался мальчик Роб, а не девочка Ребекка. Сломан был не только один стереотип: размерами Роб уступал Ребекке.

Читая о Робе, не удивляйтесь, если испытаете эмоциональную реакцию. Весь смысл приведенного здесь описания в том, что отчасти оно может быть применимо и к вам: в итоге к вам могут вернуться смутные воспоминания и чувства из давнего прошлого. Отнеситесь к этим чувствам спокойно. Просто понаблюдайте за ними. Пожалуй, полезно будет даже делать записи о них. Эта информация пригодится вам при чтении следующих нескольких глав и работы с ними.

В первые же несколько дней после рождения Роба и Ребекки разница в характере проявлялась особенно ярко, когда малыши уставали. Ребекка легко засыпала и спала без промежуточных пробуждений. Роб же никак не мог уснуть и плакал, особенно после каких-нибудь перемен – гостей, поездок. Значит, маме или папе приходилось носить его на руках, укачивать, баюкать, гладить, чтобы привести в умиротворенное состояние.

Когда речь идет о сверхчувствительных детях чуть постарше, в настоящее время рекомендуется уложить ребенка в постель и дать возможность тишине и темноте постепенно вытеснить избыточную возбужденность – истинную причину плача. Всем СЧЛ известно состояние «слишком устал, чтобы уснуть». На самом деле им не спится, потому что они вконец вымотаны.

Но большинство родителей просто не в силах оставить плачущего ребенка на час, вероятно, потому, что это не самый разумный подход. Как правило, новорожденных лучше всего успокаивает движение. Родители Роба в конце концов обнаружили, что особенно успешно навевают сон электрические качели.

Затем возникла новая проблема: как избежать периодических пробуждений. У каждого человека в цикле сна наступают моменты, когда просыпаться особенно легко или, наоборот, чересчур трудно, но у сверхчувствительных детей, по-видимому, случается меньше периодов глубокого, беспробудного сна. А когда они просыпаются, снова уснуть им гораздо труднее. (Имейте в виду, что все это относилось и к вам, даже если вы сами этого не помните.) С нашим сверхчувствительным ребенком я пользовалась следующим решением: набрасывала сверху на кроватку покрывало. В этой маленькой палатке становилось тихо и уютно, особенно когда приходилось укладывать малыша спать в незнакомом месте. Порой сверхчувствительные дети прямо-таки заставляют своих родителей проявлять чуткость и изобретательность.

Когда Робу и Ребекке было почти три года, у них родился младший брат. Мы с мужем приехали к ним в гости с ночевкой и устроились в постели родителей близнецов, которые в то время находились в больнице с новорожденным. Нас предупредили, что Роб обязательно проснется хотя бы один раз, напуганный страшным сном. (Страшные сны он видел гораздо чаще, чем его сестра, – обычное явление для СЧЛ.)

Как мы и ожидали, в 5 часов утра в спальню забрел тихо всхлипывающий Роб. Когда он увидел в родительской постели чужих людей, то сонные всхлипы сменились воплями.

Я понятия не имела, что ему представилось в эту минуту. Возможно, его мозг сигнализировал: «Опасность! Мама пропала! На ее месте какие-то страшилища!»

Большинство родителей согласятся, что любую ситуацию становится проще разрешить, как только ребенок начинает понимать слова. Это справедливо в первую очередь для сверхчувствительного ребенка с разыгравшимся воображением. Весь фокус заключался в том, чтобы успеть вставить несколько быстрых успокаивающих слов между его всхлипами. К счастью, у Роба прекрасное чувство юмора, и я напомнила ему недавний вечер, когда я присматривала за близнецами и дала им до ужина печенье «для аппетита». Всхлипнув, он уставился на меня, потом улыбнулся и, видимо, мысленно вычеркнул меня из списка «чудовищ, которые забрали маму»: я стала просто глупышкой Элейн. Я спросила, хочет ли Роб лечь с нами, но уже знала, что он предпочтет свою кроватку. Вскоре он уже лежал в ней и крепко спал.

Утром прибежала Ребекка. Увидев, что родителей в спальне нет, она улыбнулась, выпалила: «Привет, Элейн, привет, Арт!» – и ушла. Вот вам разница между СЧЛ и не-СЧЛ.

Страшно подумать, что могло случиться, если бы я принадлежала к людям, способным прикрикнуть на Роба, велеть ему замолчать и отправляться спать. Скорее всего, он так и сделал бы, чувствуя себя всеми покинутым в опасном мире. Но уснуть не смог бы. Его интуитивный разум обрабатывал бы полученный опыт часами, в том числе пришел бы к выводу, что виноват в случившемся он сам. (Не обязательно наносить физические удары или причинять травмы сверхчувствительным детям, чтобы вызвать у них боязнь темноты.)

Когда близнецы в первый год жизни побывали вместе с родителями в мексиканском ресторане, оркестр музыкантов-мариачи в нем привел Ребекку в восторг, а Роба заставил плакать. На втором году жизни Ребекку восхищали океанские волны, посещение парикмахерской и карусели, а Роб боялся их, по крайней мере поначалу, как в первый день в детском саду и во время суматохи, неизбежно связанной с каждым днем рождения и праздником. Мало того, у мальчика развивались страхи – он боялся сосновых шишек, рисунков на своем покрывале, теней на стене. Страхи были странными, нам верилось в них с трудом, но для него они были совершенно реальными.

Словом, детство Роба прошло с некоторыми трудностями и для самого ребенка, и для любящих, уравновешенных, опытных родителей. Но как бы несправедливо это ни звучало, трудные аспекты любого характера проявляются тем ярче, чем стабильнее атмосфера в доме. В противном случае ради выживания ребенку приходится всеми силами приспосабливаться к тем, кто его опекает, особенности характера подавляются и вновь всплывают на поверхность позднее, возможно, в виде физических симптомов, связанных со стрессом. Но Роб мог оставаться самим собой, поэтому окружающие видели его сверхчувствительность. Он мог выражать свои чувства и в итоге узнавал, какие действия эффективны, а какие – нет.

Например, в первые четыре года жизни в случае избыточных волнений Роб часто разражался гневными рыданиями. В такие моменты родители терпеливо помогали ему справиться с чувствами. С каждым месяцем он все лучше избегал перегрузок. Например, когда Роб смотрел страшный или грустный фильм, он научился говорить себе то же, что сказали бы родители: «Это просто кино» или «Я-то знаю, все кончится хорошо». А иногда он закрывал глаза и зажимал уши или на некоторое время выходил из комнаты.

Вероятно, из-за большей осторожности Роб медленнее приобретал некоторые физические навыки. В присутствии других мальчиков он неуютно чувствовал себя в разгар бурных и шумных игр. Но ему хотелось быть таким, как они, он старался, и его принимали. Благодаря пристальному вниманию, уделяемому его адаптации, он очень любит школу.

Есть и другие подробности, касающиеся Роба и неудивительные, учитывая его особенность: у него поразительное воображение. Его привлекает все, что связано с искусством, особенно музыка (это справедливо для многих СЧЛ). Он забавен и демонстрирует отличные актерские способности, когда аудитория не вызывает у него неловкости. Начиная с трехлетнего возраста он «мыслит, как юрист», быстро замечая мелкие детали и почти неуловимые отличия. Он заботится об окружающих, он вежливый, добрый и внимательный – за исключением, пожалуй, тех случаев, когда раздражающие факторы оказывается для него избыточными. У сестры Роба тоже есть многочисленные достоинства, и одно из них – ее постоянство, в жизни брата она служит якорем.

Почему же Роб и Ребекка такие разные? Что побудило вас согласиться с таким количеством пунктов теста в начале книги, хотя большинство людей не согласны с этим?

Психолог из Гарварда Джером Каган посвятил немалую часть своей карьеры изучению нашей характерной черты. Для него она является таким же заметным отличием, как цвет глаз или волос. Конечно, он называет эту особенность иначе – заторможенностью, стеснительностью, робостью у детей, – и я не могу согласиться с терминами, которые он выбрал. Но понимаю, что при взгляде извне, особенно в лабораторных условиях, дети, которых он изучает, действительно выглядят главным образом заторможенными, застенчивыми или робкими. Читая про Кагана, помните, что сверхчувствительность – действительно существующая характерная особенность и что ребенок, который стоит неподвижно и наблюдает за остальными, может быть отнюдь не заторможенным в том, как он мысленно обрабатывает нюансы увиденного.