Сватовство к Этайн - Страница 4

– Как же зовут тебя? – спросила Этайн.

– Мидир из Бри Лейт, – отвечал человек.

– Отчего же расстались мы? – спросила Этайн.

– Из-за чар Фуамнах и заклинаний Бресала Этарлама, – ответил ей Мидир. – Пойдешь ли со мной ты сейчас?

– Нет, – отвечала Этайн, – не оставлю я короля Ирландии ради человека не открывшего мне своего рода и племени.

И тогда сказал Мидир:

– Это я вложил в душу Айлиля страсть, что пожрала его плоть и кровь. Я же и отнял у него мужскую силу, дабы не случилось урона твоей чести. Пойдешь ли со мной ты, коли согласится на это сам Эохайд?

– С охотой пойду, – отвечала Этайн.

Потом возвратилась она домой.

– Хорошо встречаемся мы, – сказал Айлиль, – Ибо теперь я здоров, а честь твоя незапятнанна.

– Воистину так, – отвечала Этайн.

Между тем воротился домой Эохайд и возрадовался, найдя брата живым и здоровым. Благодарил он Этайн за то, что совершила она в его отсутствие.

Как-то однажды в ясный летний день поднялся Эохайд Айрем, король Тары, на возвышение крепости полюбоваться на Маг Брег, что ярко сверкала оттенками всех цветов. Вдруг увидел он перед собой незнакомого воина. До плеч, покрытых пурпурным плащом, опускались его золотистые волосы. Светились его голубые глаза, В одной руке держал он пятиконечное копье, а в другой щит с белой шишкой и драгоценными камнями. Молчал Эохайд, ибо вечером ничего он не знал об этом воине, а утром ворота Тары еще не открывали.

Вскоре приблизился воин к Эохайду и тогда сказал король:

– Приветствую незнакомого нам воина!

– Для того-то я и пришел, – ответил тот.

– Мы не знаем тебя, – сказал Эохайд.

– А я тебя знаю, – сказал ему воин.

– Как твое имя? – спросил Эохайд.

– Ничем оно не прославлено, – ответил воин, – я Мидир из Бри Лейт.

– Что ж привело тебя к нам? – спросил король.

– Желание испытать тебя в игре в фидхелл,[23] – сказал Мидир.

– И вправду искусен я в этой игре, – ответил на это король.

– Давай же немедля приступим, – сказал ему Мидир.

– Королева сейчас отдыхает, – сказал Эохайд, – а доска для игры в ее покоях.

– Есть у меня при себе доска, что не уступит твоей, – молвил Мидир.

И была та доска из чистого серебра, а фигуры на ней из золота, и в каждом углу доски сверкал драгоценный камень. Из бронзовых пластин был сработан мешочек для фигур.

Установил Мидир доску и предложил королю начинать.

– Не стану я играть, коли не сделаешь ты ставки, – сказал Эохайд.

– На что же мы будем играть? – спросил Мидир.

– Мне все равно, – отвечал король.

– Если случится тебе победить, – сказал тогда Мидир, – есть у меня пятьдесят темно-серых коней с пятнистыми головами цвета крови, острыми ушами, широкой грудью, огромными ноздрями, тонкими ногами – мощные, резвые, быстрые, крепкие, коих легко запрячь пятьюдесятью украшенными эмалью уздечками. Получишь ты их уж назавтра к утру.

Согласился на это Эохайд и принялись они играть. Выпала в той игре победа Эохайду, и удалился Мидир, забрав с собой фидхелл.

На другое утро, проснулся Эохайд и, взойдя на рассвете на холм Тары,[24] увидел едущего к нему Мидира. Ничего не знал Эохайд о том, куда уходил он и откуда пришел, да только увидел пятьдесят темно-серых коней с изукрашенными эмалью уздечками.

– Это по чести, – сказал Эохайд.

– Обещанное да свершится, – ответил Мидир. – Станем ли мы играть сегодня? – спросил он.

– С превеликой охотой, – сказал Эохайд, – но какую предложишь ты ставку?

– Коли выиграешь ты, – сказал на это Мидир, – получишь от меня пятьдесят свиней-трехлеток с пятнистой щетиной, серым брюхом и голубой спиной. Каждая из них подкована, словно лошадь, а в придачу дам я тебе корзину из терновника, куда поместятся все они разом. И еще ты получишь пятьдесят мечей с золотой рукоятью, да пятьдесят красноухих коров с белыми красноухим телятами, стреноженными бронзовыми цепочками. И еще тебе дам пятьдесят баранов с тремя красными головами да тремя рогами у каждого. Еще дам я тебе пятьдесят мечей с костяной рукоятью, да пятьдесят пестроцветных плащей. Но каждое из обещанного получишь ты в свой срок.

Раз приемный отец Эохайда принялся расспрашивать его откуда добыл он все это богатство.

– Да нужно мне рассказать об этом, – ответил Эохайд.

– Воистину так, – сказал его приемный отец, – надобно тебе поостеречься его, ибо могущественный муж приходил к тебе. О сын мой, задай-ка ему непосильные работы!

Потом явился к Эохайду его соперник, и возложил на него король великие дела: очищение Миде от камней, укрытие тростником всей Тетбы, прокладку гати через Мойн Ламрайге и посадку леса на Брефне. Так пел об этом филид:[25]

Вот каковы были дела и условия.

– Немалого просишь ты от меня, – сказал Мидир.

– Воистину нет, – отвечал Эохайд.

– Тогда исполни мое желание и просьбу, – сказал Мидир, – и пусть везде, где признают твою власть, ни мужчина, ни женщина не выйдет из дома наружу до самого рассвета.

– Обещаю тебе это, – сказал Эохайд.

Не случалось еще никому дотоле ступать на эту трясину.

Потом приказал король своему слуге посмотреть, как осилят они гать. Отправился слуга на болото, и вдруг почудилось ему, что сошлись туда люди со всей земли от востока ее до запада. Сложили те люди холм из своей одежды, и ступил на этот холм Мидир. Принялись люди закладывать в болото стволы и ветви деревьев, а Мидир выкрикивал во все стороны приказания и подгонял их. Казалось, что люди со всего света кричат у него под ногами.

Потом принялись они валить на болото камни, гальку и глину.

Известно, что до этой ночи укрепляли ирландцы ношу на лбу быков, хоть и знали, что народ из сидов ставит ее на их загривок. Так же делал и Эохайд, и оттого зовется он Эохайд Айрем, что первый стал крепить ярмо к загривку быков. А вот что говорили те люди, строя гать:

– Положи туда, положи сюда, прекрасные быки, в час после заката, воистину тяжела работа, неведомо, кому польза, а кому вред от гати на Мойн Ламрайге.

Не бывало бы на всем свете лучше той гати, если бы не следил никто за их работой. А оттого остались в ней изъяны. Тогда воротился слуга к Эохайду и рассказал о небывалой работе, которую он видел, и о том, что на всем свете не сыскать силы чудесней, чем та, что исполнила ее.

Так говорили они и вдруг заметили шедшего к ним Мидира. Был он препоясан и злобен лицом. Испугался Эохайд, но все же приветствовал его.

– Не услышишь ты гневных речей в ответ на свою ярость, – сказал Эохайд, – а лишь просьбу укротить ее.

– Согласен, – отвечал на это Мидир, – а станешь ли ты играть в фидхелл?

– Какая же будет ставка? – спросил Эохайд.

– Та, которую каждый из нас пожелает, – ответил Мидир.

И в этот день выиграл Мидир.

– Ты победил сегодня, – сказал Эохайд.

– Будь на то моя воля, победил бы я и раньше, – ответил Мидир.

– Чего же ты хочешь? – спросил Эохайд.

– Обнять Этайн и получить от нее поцелуй, – сказал Мидир.

Помолчал Эохайд и сказал:

– Приходи через месяц, и тогда получишь то, что желаешь.

А за год перед тем, как пришел Мидир играть в фидхелл с Эохайдом, сватался он к Этайн, но не сумел получить ее. Звал он тогда ее Бе Финд и так говорил ей: