Свадебный огонь - Страница 3

Кассандра закрыла глаза.

— Мы похоронили их как положено. Алекс вспомнил несколько слов из Библии.

Она кивнула. Почему ей вдруг показалось, что ее отец может остаться в живых?

— Как тебя зовут, мисс?

— Уитни. Кассандра Уитни.

Он уже отвернулся, когда девушка вдруг спросила:

— А твое прозвище Пелт из-за твоих волос?

Гигант нахмурился, и Кассандра поняла, что допустила бестактность. Пелт, или «лохматый», было его настоящим именем. Она обидела его, и теперь он может ей отомстить, бросить ее и исчезнуть со своим другом и лошадьми.

Хихиканье ее другого спутника — по имени Алекс, который все еще возился возле костра, удивило ее. Как давно она не слышала обычного смеха!

— Его зовут ван Пелт. Это голландское имя. Но приставка ван его мало волнует. Я прав, Никодемус?

Гигант утвердительно кивнул головой.

— А меня зовут Александр Харт. Я из Нового Орлеана, но сейчас на пути в Техас, как говорят у нас про тех, кто не любит сидеть на месте.

Значит, его акцент объясняется действительно тем, что он южанин. Но почему он здесь? Скрывается от кредиторов или просто любит быть бродягой? Кассандра слышала о Новом Орлеане, как обители роскоши и морального разложения. И еще он славился работорговлей. По всем этим причинам его недолюбливали в пуританской Новой Англии, осуждавшей рабство.

Она с любопытством и опаской еще раз оглядела Алекса, пытаясь представить его в одежде южного джентльмена и работорговца. До этого Кассандре доводилось встречаться лишь с молодыми студентами и их профессорами из Гарварда, чопорными родственниками по материнской линии — сторонниками религиозной автономии, и индейцами. Такие, как этот Александр Харт, там не попадались. Но она хорошо помнила предостерегающие слова матери в отношении красивых мужчин.

Был ли этот Харт настоящим джентльменом? Скорее всего, нет. Иначе зачем ему путешествовать по стране индейцев в компании с гигантом по имени Пелт и кучкой вьючных лошадей? Может быть, общество изгнало его из своих рядов за какие-нибудь грехи? Она где-то читала, что у южан до сих пор бывают дуэли. Возможно, он убил кого-нибудь из-за женщины на дуэли?

Кассандра сама удивилась тому, насколько глубоко она успела развить эту тему. Очевидно, ее воображение чересчур разгорячили долгие дни лихорадки, решила она. Лучше думать о том, насколько он образован, чем о том, сколько у него было любовниц до того, как он оказался в прериях.

— Она снова отключилась, — объявил Никодемус.

— Да, но все же это хороший знак. Я видел женщин, которые после нападения индейцев совершенно теряли дар речи.

* * *

Они двигались на юг. Кассандра подслушала их разговор о тех, кого они должны встретить, и опять заволновалась. Что будет с ней, если остальные мустангеры не захотят ее взять с собой? Тогда она погибнет уже через несколько дней. Даже если они оставят ей лошадь и что-нибудь из припасов, вряд ли она сама сможет добраться до какого-нибудь поселения. А вдруг они оставят ее у себя, потому что им нужна женщина, чтобы?.. Кассандра едва не расплакалась. Нет, она не должна позволить, что такое случилось. Во время путешествия в Бостон ей несколько раз попадались на глаза подобные жалкие существа, и ее мать вкратце объяснила ей их незавидную судьбу. Кассандра решила, что лучше умрет, чем согласится на такую жизнь.

Ей надо придумать для себя какое-нибудь занятие, которое будет полезно для их команды. Может быть, потом попадется кто-нибудь, кто сможет отправить или сопровождать ее домой в Массачусетс? Чем же все-таки занимаются мустангеры? Этот вопрос не давал ей покоя.

Этим же вечером, все еще слабая и ощущавшая головокружение, но твердо настроенная найти себе здесь занятие, Кассандра сидела возле костра и ела из общего котелка. Для кофе ей пришлось поделить кружку с Александром Хартом. Еще совсем недавно сама мысль об этом показалась бы ей дикой: пить из одной кружки с незнакомцем? Она осторожно пристроилась с ее противоположной стороны. Он же сделал вид, что не замечает такого соседства, поскольку постоянно прикладывался губами именно к ее половине.

Чтобы они не думали, что она обжора, девушка старалась есть мало. После ужина она произнесла:

— Я умею готовить на костре и могу быть полезной.

— Поговорим об этом позже, — предложил Алекс. — Пока ты выглядишь не слишком бодро для работы по хозяйству.

Кассандра не смогла скрыть вздох облегчения от его ответа, а слово «позже» свидетельствовало о том, что у них нет планов оставить ее одну.

— Сколько тебе лет, мисс? — вдруг спросил Никодемус.

— Семнадцать.

— Я так и подумал.

Он многозначительно посмотрел на Харта. Этот взгляд вызвал у Кассандры ощущение неловкости. Семнадцать — это слишком мало или слишком много?

— Ты говорила, что была здесь со своим отцом, но не рассказывала, как вы оказались в стране команчей. Твой отец, наверное, был проповедником, пытающимся привести заблудших индейцев к богу? — спросил Никодемус. — А может, он продавал им виски или оружие, чтобы они уложили как можно больше белых?

— Мой отец был ученым, мистер Пелт, — ответила Кассандра, смущенная его сарказмом. — Он изучал языки индейских племен.

Во взгляде обоих мужчин появилась неловкость.

— Папа занимал должность профессора в Гарвардском колледже, — добавила она. — Латынь, древнегреческий, древнееврейский. Он придумал теорию о связи языков индейцев с древнееврейским. Он предположил, что индейцы — одно из затерявшихся иудейских племен. Он составлял словари.

— Следы показали, что вы прибыли в ваш последний лагерь вместе с индейцами, — уточнял Алекс. — Вы что, были уже их пленниками?

— Нет, они, наоборот, предложили нам свое гостеприимство. Не понимаю, почему вдруг они убили отца.

— А мне непонятно, почему они не убили тебя, — пробормотал Никодемус, — или хотя бы не увезли с собой. Обычно они убивают мужчин и забирают с собой женщин и детей.

— Я пыталась спасти отца, — прошептала Кассандра. — Один из индейцев стал снимать с него скальп, а я на него напала.

— Каким образом? — спросил Харт, с трудом представляя себе, как молодая девушка может атаковать команчу.

— Я схватила широкий нож индейцев кейова, когда наш проводник был уже мертв, и ударила команчу по лицу, — пробормотала она, — но потом он сбил меня с ног и... остальное вы видели сами.

— Значит, его ранила женщина, — подытожил Никодемус. — Тогда понятно, почему он не взял себе отличный белый скальп, а просто оставил тебя стервятникам. — Гигант задумчиво почесал свою бороду.

— Все-таки почему команчи нарушили свои собственные правила гостеприимства и убили твоего отца?

— Они хотели отнять у него бумагу, а он не соглашался: ни на чистые листы, ни на свои записи. Бумага была для него очень важна, ведь науке он посвятил всю свою жизнь. Он пытался объяснить им, что бумага для ученого, как лошади для команчей. Я уверена, что команчи вряд ли расстались бы со своими лошадьми.

— Это не совсем так, — возразил Никодемус. — Если у команчи есть две лошади, одну он может подарить, надеясь, что вскоре возместит потерю, украв или поймав новую.

— Понятно, — отозвалась Кассандра.

— Но команче не понять, почему пачка бумаги может по цене сравняться с лошадью.

— Я тоже не понимаю, зачем индейцам нужна была бумага.

— Команчи ценят бумагу больше, чем ты думаешь, — поднялся сидевший у костра Алекс.

Кассандра отметила про себя, какие у него мускулистые плечи и грудь, даже через рубашку виднелись бугорки мышц. Она поспешно опустила глаза: рассматривать мужское тело недостойно леди.

— Бумага им нужна для щитов, — добавил Алекс. — Когда они делают набег на поселение, их интересуют живность, женщины, дети, а также книги.

— Значит, они убили моего отца из-за материала для набивки щитов?

— Хороший щит с успехом спасает от стрелы и пули, — пояснил Алекс.

— Это факт, мисс, — добавил Никодемус. — А твой отец не пытался защищаться?