Суть тантры - Страница 14

Тантра говорит, что нужно понять секс, разгадать секс. Если секс настолько жизненный, что из него выходит жизнь, тогда там, должно быть, что-то есть. Это что-то еще — ключ к божественному, к Богу.

Пятый вопрос: Возлюбленный Ошо, что со мной не так? Я понимаю, что ты говоришь. Я читаю твои книги и наслаждаюсь ими необычайно, но все же что-то очень важное упускается.

Медитируйте на эти прекрасные слова Вордсворта. Вот что упускается:

Мир слишком тесно связан с нами; рано или поздно,

Получая и растрачивая, мы напрасно тратим наши силы.

Мало мы видим в природе,

Мы отвергли свои сердца, убогий дар.

Море, что обнажает свою грудь луне,

Ветра, что будут завывать всегда,

И собранные теперь подобно спящим цветам.

С этим всем мы не сонастроены —

Это не трогает нас...

Вот что упущено. “Это не трогает нас...” Мы не сонастроены с существованием. “Этот мир слишком тесно связан с нами... мы напрасно тратим наши силы. Мало мы видим в природе...” Как вы можете найти Бога и как вы можете найти блаженство, если вы не заглядываете в природу? Природа — это проявление Бога. Природа — это тело Бога, Божественная форма, Божественный храм. “Мы отвергли свои сердца...” Вот что теряется. “С этим со всем мы не сонастроены — это не трогает нас...”

Поэтому, если вы читаете и слушаете меня, это не окажет большой помощи. Начните чувствовать. Слушая, чувствуйте тоже, не только слушайте. Слушая, слушайте также и сердцем. Позвольте ему раствориться в порыве чувства. Это означает то, что имеют в виду все религии, говоря шраддха — “вера”, "доверие”, вот что нужно. Доверие означает слушание от сердца: не через сомнения, не через логику, не через рассуждение, не через интеллект, но через глубокое участие, через сердце.

Так же, как вы слушаете музыку, слушайте и меня. Не слушайте меня так, как вы слушаете философа; слушайте меня так, как вы слушаете птиц. Слушайте меня так, как вы слушаете водопад. Слушайте меня так, как вы слушаете ветер, дующий в соснах. Слушайте меня не через дискутирующий ум, но через участливое сердце. И тогда то, что вы всегда чувствовали упущенным, не будет упущено.

Голова стала слишком большим экспертом, она дошла до самой крайней точки. Это хороший инструмент. Да, как раб голова прекрасна, но как хозяин она опасна. Она дошла до самой крайней точки, она забрала всю вашу энергию, она стала диктатором. Конечно, она работает, но так, как она работает, вы стали от нее слишком сильно зависеть. Человек всегда может двигаться к крайностям, и ум имеет тенденцию доходить до крайности.

Молодой Уоррен был очень честолюбив, и когда он получил работу курьера, он решил изучить все, что можно, чтобы произвести впечатление на босса и продвинуться. Однажды босс вызвал его и сказал:

— Скажи в транспортном отделе, чтобы мне заказали билет на “Королеву Мэри”, которая отправляется одиннадцатого.

— Извините меня, сэр, — сказал парень, — но это судно отправляется не раньше двенадцатого.

Озадаченный, босс посмотрел на него. Затем он сказал:

— Пусть закупочный отдел сделает срочный заказ на шестимесячный запас алюминия.

— Могу я сделать предложение, — ответил Уоррен, — лучше заказ сделать завтра, потому что цены будут снижены. Кроме того, закажите лишь месячный запас, потому что тенденция на рынке указывает на то, что цены будут снижены.

— Очень хорошо, молодой человек, вы на высоте. Пришлите сюда мисс Кейт, я дам ей кое-какие указания.

— Мисс Кейт сегодня нет.

— Что с ней, она больна?

— Нет, сэр, не раньше девятого.

Вы знаете слишком много, вы зашли слишком далеко. Вот что произошло с человеческим умом: он зашел слишком далеко, он пересек свои границы. И он забрал всю энергию, так что ничего не осталось для сердца. Вы полостью прошли мимо своего сердца. Вы не идете через сердце, вы больше не движетесь этой дорогой. Сердце — это почти мертвая вещь, мертвый груз, оно упускается.

Вы можете слушать меня головой, и конечно, вы будете понимать, что я говорю — и все же вы ничего не поймете, ни единого слова, потому что это понимание совершенно другое. Это понимание сродни скорее любви, чем знанию.

Если вы любите меня, лишь тогда... Если вы начали испытывать ко мне чувство, лишь тогда... Если любовь растет между вами и мной, если это любовь, лишь тогда...

И последний вопрос:

Возлюбленный Ошо, каково ваше определение хорошей речи?

Трудно сказать. Я в своей жизни ни разу не произнес ни одной речи. Вы спрашиваете не того человека. Но я слышал определение, которое мне понравилось, и я хотел бы, чтоб вы знали его... Хорошее начало и хороший конец составляют хорошую речь — если они расположены близко друг от друга, начало и конец. Конечно, лучшая речь вообще не имеет середины, а самая лучшая никогда не произносится.

И я всегда произносил самую лучшую... непроизнесенную. Я никогда не произнес ни единой речи в своей жизни. Я имею дело с тишиной, а не со словами. Даже когда вы слышите слова, они не являлись целью. Даже тогда, когда я использую слова, слова используются лишь как необходимое зло — потому что они должны быть использованы, вы еще не можете понять тишины.

Я не говорю с вами. Мне нечего сказать, потому что то, что у меня есть, не может быть сказано, это нельзя обсуждать. Но вы не понимаете ничего, кроме слов, поэтому мне приходится страдать, мне приходится использовать слова, которые лишены значения. И мне приходится говорить вещи, которые не должны быть сказаны, в надежде, что постепенно вы начнете более правильно вглядываться в меня, постепенно вы будете слушать не слова, а послание.

Запомните: посредник — не послание, слова — не послание. Послание бессловесно.

Я пытаюсь произнести непроизносимую речь. Это выход за пределы слов, поэтому лишь те, кто соединился со мной через свои сердца, смогут услышать ее.

На сегодня достаточно.

23 АПРЕЛЯ 1977 ГОДА

Как облако, которое поднимается с моря, вбирая дождь, что обнимает землю, таким же, как и небо, остается море, не уменьшаясь и не расширяясь.

Так из уникальной спонтанности, насыщенной совершенством Будды, все чувствующие существа рождаются, и в ней находят отдых свой, но она ни конкретна, ни абстрактна.

Они идут другими дорогами и так оставляют истинное блаженство в поисках удовольствий, производимых возбуждающими веществами.

И мед, что в их устах и близок им настолько, исчезнет, если пить его не захотят они.

И не считают звери мир печали местом, равно как мудрецы, нектар блаженства пьющие, в то время как звери жаждут наслажденья чувств.

Все меняется... и Гераклит прав: вы не можете войти в одну и ту же реку дважды, река меняется, и вы меняетесь тоже. Это все движение, это все поток; все непостоянно, моментально. Лишь на мгновение это есть, затем уходит, и вы никогда не найдете его вновь. Его уже нельзя вновь вернуть. Если оно ушло, то ушло навсегда.

И ничто не изменяется — это тоже правда. Ничто никогда не изменяется. Все всегда одно и то же. Парменид также прав; он говорит, что нет ничего нового под солнцем. Как оно может быть? Солнце старо, как и все другое. Если вы спросите Парменида, он скажет, что вы можете войти в какую хотите реку, но вы всегда будете входить в одну и ту же реку. Ганг ли это, или Темза, нет никакой разницы, вода та же самая, это все Н₂О. И входите ли вы в реку сегодня, или завтра, или спустя миллионы лет, это будет та же река.

И как вы можете быть другим? Вы были ребенком, вы помните это. Вы были молодым человеком. Вы помните это тоже. Затем вы стали стариком; и это тоже вы помните. Кто тот, кто продолжает помнить? В вас должен быть неизменяющийся элемент — неизменяющийся, постоянный, абсолютно постоянный. Детство приходит и уходит, также приходит юность и уходит, также пожилой возраст — но что-то вечно остается тем же самым.