Сущность Альфы (СИ) - Страница 420

С заданием было покончено, спустя долгие семь лет шпионажа, подкупов, умасливания, слежки, устранений, заговоров, интриг и ещё много чего, в том числе лжи, притворства и обмана. Но он сделал это, перехитрил всех - Поднебесную, генералов и даже Министерство - и предотвратив войну, и уладив конфликт, и пресекая государственный переворот, и сохранив посты генералам, и сам выйдя сухим из воды. Даже сейчас Какаши поражался тому, что он таки смог провернуть столь сложную и длительную операцию, не желая вспоминать о том, чего ему это стоило, в том числе и человеческих жертв, и падения его, как личности, потому что… Да, в этой ситуации цель оправдывала средства. Он далеко не был святым и безгрешным в своих действиях, убивал сам и отдавал приказы лишить жизни другим, не хранил верности возлюбленному, подкладывал агентов-омег под нужных ему людей, сам спал с теми, кто должен был стать целиком и полностью зависим только от него, но при всем при этом Хатаке Какаши остался человеком, надеясь на то, что ещё не поздно вернуться.

Найти свою семью ему не составило особого труда, ведь он за ними наблюдал, точнее, наблюдали его люди под бдительным руководством Майто Гайя, не раз, в прямом смысле этих слов, спасавшего ему жизнь, чтобы в случае опасности спрятать, скрыть, уберечь, что, слава богам, так и осталось всего лишь предосторожностью, а вот подойти и предстать перед возлюбленным было сложно. Хатаке видел, насколько гармонична эта маленькая семья из двух человек, и поэтому сомневался в том, что он имеет право вмешиваться в её жизнь, но и оставаться в стороне всего лишь наблюдателем альфа больше не мог. Если его не любят, если его присутствие будет в тягость, если он привнесет смятение своим появлением, Какаши готов был отступить, поэтому и выбрал именно этот момент, когда Аэми, так похожая на него девочка, была далеко и не могла его увидеть. Интересно, Аэми знает о нем? Ирука рассказывал девочке о её отце-альфе? Показывал ей эту фотографию, которую он сейчас держал в руке? Впрочем, сейчас это было не так уж и важно, главное, реакция Умино, его первые слова после столь длительной разлуки и его чувства.

Омега ощетинился, и Какаши даже отступил на шаг, не понимая, что, собственно, вызвало такую реакцию. Он же просто посмотрел, даже биополе свое не раскрыл, хотя, наверное, именно в этом и была его ошибка, та ошибка, которую он совершал уже много раз. Возможно, сейчас он не имел права поступать именно так, бесцеремонно, нагло, самоуверенно, но альфа ощутил, что Умино почувствовал в нем угрозу, увидел её в его закрытости и поверхностном взгляде, в том, что, как отпечаток, наложил на него Корпус. Объяснять слишком долго, хотя Ирука, скорее всего, и не захочет его слушать. Развернуться и уйти ему не позволяла сущность, отчаянно вырываясь из-за внутренних барьеров, чтобы, наконец, почувствовать своего омегу. Молчать и дальше – чревато последствиями, потому что Ирука, защищая себя и ребёнка, готов был атаковать в любую минуту, поэтому Какаши не оставалось ничего, как уже в который раз просто пойти напролом, широко шагнув вперед, обняв, притянув к себе, раскрыв свое биополе, опутав ментальными нитями и собственнически прильнув к губам возлюбленного, решив, что только так, в поцелуе, он сможет объясниться без слов и будет понят.

Ирука застыл в крепких объятиях, отказываясь верить в то, что все слова, все фразы, все речи оказались ненужными, бессмысленными, потому что, оказывается, все было так просто. Теперь он чувствовал, пусть ещё и не отвечал на поцелуй, но уже ощущал, что альфа пришел за ним, к нему, ради него. Нет, за ними, к ним, ради них. Он догадывался, чувствовал, что не остался без присмотра, хотя старался не думать об этом, чтобы не прорастить в своем сердце зерна неуместных надежд, но ментальные ощущения были слишком сильны, чтобы отгородиться от них, тем более тогда, когда его собственное биополе с жадностью впитывало в себя энергетику альфы, а сущность покорно урчала внутри. Его любят – омега чувствовал это. Несмотря ни на что. Оставив все связи, все обиды, все недопонимание в прошлом. Теперь его альфа будет с ним, с ними. Это он тоже почувствовал. И они начнут с чистого листа. Прямо сейчас. С этого жаркого, долгожданного, сладкого поцелуя.

- Немедленно отпусти папу, альфа! – на высокой ноте, но требовательно прозвучало совсем рядом, и Ирука, фыркнув в поцелуй, но не спеша покидать крепкие объятия, повернулся к своей маленькой защитнице, умиляясь её воинственному виду, строго нахмуренным бровям и крепко сжатым кулачкам

- Это не просто альфа, Аэми, - утопая в нежности ментальных прикосновений возлюбленного, задыхаясь в вихре их обоюдных чувств, не желая терять тепло долгожданной близости, едва слышно от переполняющих его эмоций, ответил Ирука. – Это Хатаке Какаши. Твой отец

- Отец? – девочка, закусив губу, скептически посмотрела на высокого, широкоплечего военного, замечая, как натянуто, неловко, слегка виновато, альфа улыбается ей в ответ, при этом явно не собираясь отпускать папу. – Тот, который герой? – решила на всякий случай уточнить Аэми, потому что, да, мужчина был похож на героя, вон как звезды на плечах блестят и глаз странный, как у персонажа из комиксов. К тому же, как она знала, герои всегда появляются в самый нужный момент, а папе он был нужен, потому что тот грустил и все чаще смотрел на какую-то фотографию, которую не показывал даже ей. Теперь папа улыбался, значит, альфа перед ней добрый, пусть и смотрит странно, как злодей. Но папе можно доверять. Папа её защитник. Пока что, пока она сама не стала сильной альфой. Папа больше не будет грустить и плакать. И девочка улыбнулась, протянув вперед ладошку, на которой аккуратно сомкнулись пальцы сильного мужчины.

- Герой, значит? – хмыкнув, переспросил Какаши, одной рукой придерживая своего омегу за талию, а второй бережно сжимая теплую ладошку дочери

- Да, - вместо папы ответила Аэми, потому что она слышала эту историю много раз, сама просила рассказать её ещё и ещё, пока не выучила наизусть. – Ты очень любил папу, но ушел, чтобы спасти мир, пообещав вернуться, когда спасешь. Ты ведь спас? – со всей серьезностью спросила девочка, понимая, что если это так, то отец больше не уйдет и будет с ними

- Ну, как бы… – даже выдержка корпусника перед столь настойчивой малышкой с непоколебимым упрямством во взгляде серых глаз дала трещину, и Какаши замялся, боясь и оттолкнуть ребёнка своим молчанием, и разрушить, похоже, красивую сказку, которую о нем сложил омега. – Спас, - выдохнул альфа, надеясь, что этого короткого ответа будет достаточно, чтобы больше не ворошить прошлое

- И больше не уйдешь? – не унималась Аэми, потому что ей самой не хотелось, чтобы этот альфа уходил, чтобы отец снова исчез на много лет, даже ради спасения мира

- Нет, - Хатаке выразительно, чтобы ни у дочери, ни у его омеги не осталось сомнений, поцеловал возлюбленного в висок. – Не уйду

- Какаши, - робко позвал Умино, подавая дочке ладонь так, что девочка теперь держала обоих родителей за руки, а после посмотрел своему альфе в глаза, чувствуя, что каждое слово, сказанное мужчиной, было правдой: любимый, отец их дочери, рядом, любит в ответ, навсегда, - с возвращением.

- Вы уверены, что заказ прибудет в первых числах следующего месяца? – слегка нахмурив тонкие светлые брови и пристально посмотрев на молоденького омежку, явно подрабатывающего в магазине сувениров и подарков в свободное от учебы время, Ино требовательно постучала ноготком по стойке, чем ещё больше взволновала пытающегося угодить знатной даме мальчишку

- Конечно! – пылко заверил строгую покупательницу омежка, вструнившись и начиная спешно бормотать заученную речь. – Торговый дом «Идзанаги» сотрудничает с Рицу-сама, который является признанным во всем мире мастером резьбы по мрамору и огранке драгоценных камней, уже более десяти лет. Все его работы проходят сертификацию и являются авторским произведением искусства. В случае вашего заказа каждая кость для сеги будет вылита с индивидуального слепка, а рисунки…