Супргуа Архангела (СИ) - Страница 65

Отступив, Елена встала, смотря на поднимающуюся Калианну — элегантная женщина, несмотря на раны и порванную одежду. Чёрные шрамы уже заметно сгладились. Она впилась взглядом в Елену.

— Мой сын назвал тебя своей супругой.

— Я и есть его супруга, — возразила она, не отступая.

У Калианны не было жуткости Ли Дзюань, но архангел такая же стерва, как Микаэла… а ещё в ней было что-то чуждое, то, что Елена никогда не чувствовала у другого архангела, каким бы древним он ни был. Будто Калианна прожила так долго, что стала чем-то действительно иным, несмотря на то, что продолжала поддерживать осязаемой облик, непохожий на Ли Дзюань. Калианна подняла руку, неожиданно жёлто-зелёное пламя появилось на её пальцах, и Елена услышала свист меча, который Иллиум вынул из ножен. Она поняла, что Иллиум встанет перед ней.

— Иллиум нет.

Синекрылый ангел не подчинился.

— Елена, ты сказала выбрать, кому я верен. И моя преданность отдана Рафаэлю, а ты — его сердце.

Зная, что не сможет сдвинуть его с места, она шагнула в сторону и встретилась взглядом с Калианной.

— Он не хочет тебя разозлить. — Она ожидала вспыльчивости — архангелы не любят, когда с ними так разговаривают смертные или новоиспечённые ангелы. Но Калианна повернула голову, и на ветру её волосы развивались.　

— Мой сын, — произнесла она с необузданной гордыней. — Он от Надиэля и меня, но лучше нас обоих.

Рафаэль взмахнул крыльями и приземлился перед Калианной, а Иллиум отодвинулся в сторону так, чтобы Елена видела, как мать и сын встретились лицом к лицу впервые за более чем тысячу лет.

Сердце Рафаэля, сердце, которое, как он думал, превратилось в камень до встречи с Еленой, пронзило кинжалами боли от выражения любви на лице матери. В этот момент вернулись воспоминания, которые обычно прорывались только во время аншары, самого глубокого из исцеляющих снов.

Он вспомнил не только то, что она оставила его изломанным на заброшенном поле, но и как она обнимала его, когда он плакал в детстве, вытирая слёзы длинными изящными пальцами, потом целовала его с нежностью, а он обнимал мать и крепко прижимался к ней.

— Мама, — произнёс он тихо и хрипло от воспоминаний

Её ответная улыбка была неуверенной. Потянувшись, она поднесла руку к его щеке, и её пальцы были холодными на фоне его щеки, будто кровь ещё не начала по-настоящему бегать по венам.

— Ты стал таким сильным.

Словно его сны стали явью, и Рафаэль задумался, что же она помнит?

— Мама, я не могу дать тебе свободу.

Он должен был это сказать, несмотря на весь шок от её присутствия. Она опустила руку ему на плечо.

— Я не ищу свободы. Пока что.

Поддавшись желанию, которое жило внутри уже больше тысячелетия, он заключил мать в объятия. Она обняла его в ответ, опустив голову к груди, где билось сердце, и на какое-то застывшее мгновение они были всего лишь матерью и сыном, стоящими под невероятным небом.

«Я не должна была пережить твоего отца, Рафаэль. Мы были двумя половинками одного целого».

От печали в её голосе, Рафаэль ещё крепче сжать мать. Надиэль не мог жить. Мать долго-долго молчала, но когда отстранилась, выражение её лица было другим — официальным.

«Значит, у тебя смертная супруга».

— Елена, — вслух произнёс он, не позволяя Калианне отгородить себя от женщины, которая сделала идею вечности захватывающим обещанием. Он положил руку Елене на поясницу, когда она подошла и встала рядом, — она больше не смертная.

Калианна перевела взгляд с Рафаэля на Елену и обратно.

— Вероятно, но она не пара архангелу.

Елена опередила Рафаэля и произнесла:

— Может, и нет, но он мой и я не сдамся.

Калианна моргнула.

— По крайне мере, у неё есть сила духа. — Сложив крылья, которые расправила после его объятий, она снова посмотрела на Рафаэля. — Даже твоя кровь несёт в себе следы смертного. — С этими словами Калианна повернулась и подошла к краю крыши. — Мне нужно позаботиться о своём народе.

— Твоё пробуждение меняет баланс Совета. — Ли Дзюань больше не самая сильная, а после сна Калианна совершенно чужая.

— Позже. — Она подняла руку. — Пока у меня нет никакого желания заниматься политикой. Однако дай понять, что этот регион теперь мой.

Поскольку Ли Дзюань вряд ли в ближайшее время вернётся к Калианне, Рафаэль знал, что это требование останется неоспоримым.

«Невозможно узнать, что она будет делать, — сказал он своей супруге. — Если у меня и есть шанс убить мать, то только сейчас».

Елена взяла его за руку.

«Она пока не сделала ничего такого, чего не сделал бы другой член Совета. Воздействие на тебя, Илию и остальных было бессознательным, ты не можешь винить её за это».

«Она не раз пыталась навредить тебе».

«Я остаюсь при своём — даже твоя Семёрка не уверена во мне, так что я не ждала, что твоя мать примет меня с распростёртыми объятиями».

Рафаэль посмотрел на свою охотницу, на серебряное кольцо вокруг радужки и понял, что Елена сделала бы всё, чтобы ещё раз увидеть свою мать, что её боль и желание могли бы не дать увидеть всей жёсткой правды.

«Если мы ошибёмся, погибнут тысячи».

«Мы такого не допустим», — решительно заявила она.

После её слов сбоку сверкнула серебристо-голубая вспышка, а затем рядом с Еленой встал Иллиум, касаясь её крыла своим. На то Рафаэль выгнул бровь. Иллиум порочно улыбнулся, не скрывая накала эмоций.

«Сир, я не хочу ещё раз увидеть, как ты умираешь».

Он крепко сжал запястье Иллиума и посмотрел прямо в золотистые глаза, которые веками были рядом.

«Даже если такое случится, я буду знать, что ты сбережёшь моё сердце».

Иллиум посмотрел на Елену.

«Всегда».

— Я присмотрю за твоей матерью.

— Нет, Иллиум. — Проведя рукой по волосам Елены, он покачал головой. — Пошлю Наасира.

Голубокрылый ангел стиснул зубы.

— У Наасира нет крыльев, чтобы преследовать Калианну

— В этом ему поможет Джейсон. — Тряхнув головой на желание Иллиума поспорить, Рафаэль добавил. — Ты понадобишься мне, когда прибудет Эйдан.

Когда и охотница и Иллиум с интересом посмотрели на него, он добавил:

— Позже. Пока мы оставим Калианну. Мама говорила правду — она всегда заботилась о своём народе и не отважится покинуть его, пока они снова не расцветут.

Бросив последний взгляд на затерянный город Аманат — больше не затерянный — Рафаэль поднялся со своей супругой в небеса, сквозь щит силы и в дождливую тёмную ночь.

Стоя в огромной ванной комнате пентхауса в округе Кагосима-Ши, Елена смотрела на себя в зеркало, замечая, что ран больше нет. Рафаэль направил в её тело исцеляющее тепло, прежде чем она вошла в душ, настаивая именно на этом, хотя она больше беспокоилась о нём.

Почувствовав облегчение, Елена как можно плотнее завернулась в мягкое белое полотенце и вышла в спальню, направляясь к окнам. В этом городе не было башни ангелов, но поразительное здание напротив, казалось, было центром, учитывая постоянно улетающих и прибывающих ангелов.

Наблюдая за их силуэтами на фоне мерцающего неба, уже больше не хмурого от дождя, она размышляла о событиях прошедшего дня. Что было бы с ней, если Маргарита вдруг восстанет из могилы? Будет больно. Потом очнётся желание обнять, затем придёт вина, любовь и, наконец, гнев.

От такой невероятной смеси перехватывало дыхание. Елене пришлось с усилием взять себя в руки, чтобы унять эту смесь. Сегодня дело не в ней, а в архангеле.

Рафаэль.

Он быстро принял душ, а затем отправился поговорить с ангелом, который управлял этим городом. Елена не хотела отпускать его. Её пронзил ужас, когда зло Ли Дзюань распространилось по венам Рафаэля живым, дышащим существом, но она охотница, а он архангел.

«Я вижу тебя, охотница Гильдии».