супермаркет(СИ) - Страница 30
Разговор с отцом был тоже не из легких. Соня позвала его в свою комнату и, прикрыв дверь, сказала тихо, чтобы не услышала мама:
- Папа, я уезжаю с бабушкой.
Отец внимательно посмотрел на дочь и так же тихо спросил:
- Это совершенно необходимо?
- Да, - кивнула головой Соня.
- Это как-то связано с тем молодым человеком? Ты решила с ним все-таки расстаться?
Отец даже не захотел назвать Веню по имени, и Соня еще раз убедилась в правильности своего решения. Ее ответ был таким же кратким.
- Да.
- Что с учебой?
- Переведусь на заочное.
- Соня, если уж ты решилась, то не возвращайся к нему ни за что, - в печальном голосе отца прозвучали просящие нотки. - Он такой, как отец, они не способны никому дать счастья. Вы не можете быть вместе, не забывай, что случилось с мамой.
- Папочка, не суди меня строго, я все помню, я решила, но это так трудно. И, пожалуйста, как-нибудь объясни мой отъезд маме. Мы с бабушкой уезжаем восьмого утром.
Отец согласно кивнул головой, а потом попросил звонить чаще и пообещал каждый месяц присылать деньги.
- Только до тех пор, пока я не устроюсь на работу, - уточнила Соня, и они, как когда-то прежде, обнялись.
Как-то так получилось, что Соня никогда не звонила Вене, всегда это делал он. Может, так сложилось потому, что, по его словам, он постоянно жил с матерью и бабушкой и говорить было не всегда удобно. Как бы то ни было, звонил он почти каждый день. Соня уже давно перенесла телефон в свою комнату, чтобы никто не мешал их длинным разговорам, и теперь сидела, гипнотизируя его мрачным взглядом.
Эта ночь была последней перед отъездом, и она надеялась услышать голос Вени еще хотя бы раз. Шел уже двенадцатый час ночи, когда отчаявшаяся Соня, сама не зная почему, набрала номер его квартиры. Правда, Веня всегда убеждал подругу в том, что без нее туда не приходит, но Соня была в этом совсем не уверена.
Женский голос ответил сразу.
- Пожалуйста, позовите Веню.
Губы девушки одеревенели и совершенно не хотели слушаться.
- Венчик, милый, тебя к телефону, - прокричала куда-то в глубину квартиры незнакомка, а потом обратилась к Соне. - Подожди немного, он в ванной.
Надо было положить трубку, но Соня не смогла этого сделать. Сидела и прижимала ее к уху.
- Идиотка, - услышала она злой голос приближающегося Вени, - я же запретил тебе даже подходить к телефону!
Соня сбросила звонок. В глазах потемнело, дышать стало трудно, и она медленно и осторожно откинулась на спинку кресла. Вот и конец истории. Старой, как мир, и поэтому совершенно не интересной. Девушка всегда догадывалась о другой стороне жизни Вени, но боялась в это верить, потому что слишком страшно было потерять ощущение избранности и единственности. Сейчас вот потеряла окончательно. Но что это меняло? В сущности, ничего.
Восьмого марта Соня на свидание не пришла, не отвечала на звонки. Веня попытался перехватить ее возле подъезда, но вскоре понял, что она не живет дома. В институте он узнал, что заявление о переводе на заочное отделение приносил отец, однако нового адреса Сони не оставил. Сначала Веня разозлился. Куда и зачем ей надо было уезжать, не поговорив с ним?
Он уже давно догадывался о ее беременности, но ждал, когда она скажет об этом сама. Просто, так было правильно. Да, он пошел на поводу у отца, правда. Что в этом нет ничего особенного, Веня убедил себя уже давно и в своей правоте не сомневался. И что с того, что ребенок родится раньше, чем хотелось бы Соне? Можно подумать, что это всегда происходит у людей по обоюдному согласию и после долгих размышлений! Нет, конечно. А жениться он был готов хоть завтра.
Но время шло, и злость сменилась отчаянием. Он все больше склонялся к мысли, что Соня уехала еще и потому, что узнала о его неверности. В этом не было ничего хорошего, Веня это понимал, но всегда надеялся, что его похождения останутся для нее тайной. Он ни с кем не завязывал длительных отношений. Так, ничего не значащие интрижки. Да он и не искал специально никого, все получалось как-то само собой. В конце концов, все его друзья жили так, весело и свободно, а он не хотел быть среди них белой вороной. К тому же, а в этом он был убежден твердо, это никак не отражалось на его отношениях с Соней. Она была его миром, родным и теплым, желанным. И расставаться с ним он не собирался, как, впрочем, и с другими привычными радостями жизни тоже.
Отца Сони Веня дождался у подъезда их дома.
- Прошу Вас, поговорите со мной. Я хочу узнать адрес Сони.
Тон его слов не был просительным, он хотел разговора на равных. Мужчина, на минуту остановившись, равнодушно скользнул по юноше взглядом и молча шагнул в сторону, намереваясь обойти.
- Она не сказала, почему уехала? - продолжил Веня, загораживая ему дорогу. - Так я Вам скажу. Дело в том, что Соня беременна и очень боялась огорчить Вас и Тамару Андреевну.
- Продолжай, - глухо сказал отец, поворачиваясь к юноше.
На его лице отразилось столько боли, что Вене стало жаль этого большого доброго человека, на долю которого стараниями его непутевого папаши выпало столько несчастий.
- Мы любим друг друга и должны пожениться, - тихо сказал он. - Я никогда и ни за что не откажусь от Сони и ребенка.
- Знаем мы про вашу любовь, - пробормотал отец.
- Так получилось, - стараясь придать твердость и убедительность голосу, сказал Веня, - да и не должны мы отвечать за родителей.
Они некоторое время постояли молча. Мужчина упорно не поднимал головы и смотрел на носки своих ботинок, словно там можно было найти какое-то решение. Веня его не торопил: хорошо было уже то, что отец Сони не ушел, а остался стоять рядом.
- Ну что же... - мужчина устало вздохнул и потер висок рукой. - Если так, то делайте, как считаете нужным, лишь бы Тамара не узнала. И вот еще что... Дочь у меня одна, и если ты с ней что-нибудь сотворишь по примеру своего папаши, тебе не жить.
Веня хотел было на прощанье протянуть отцу Сони руку, но не решился. Вроде бы он все сделал так, как надо, но на душе почему-то было гадко.
Поездку Веня откладывать не стал и уже утром сел на поезд. Часы, проведенные в дороге, показались ему невыносимо длинными. Юноша сидел и смотрел в окно, думая о том, что начинается новая жизнь для него и Сони, а уж он постарается, чтобы все в ней было тихо и спокойно. Вечером перед отъездом он рассказал бабушке и маме о своем решении жениться на Соне и о скором рождении ребенка. Ночью Веня слышал приглушенные голоса за стеной и плач мамы, потом кто-то на кухне наливал в стакан воду, чтобы, видимо, запить таблетку. Наверно, надо было встать и успокоить маму и бабушку, но он этого не сделал, потому что не был виноват, равно как и Соня, в их слезах. Было жаль, что они этого не понимали.
Серая пятиэтажка, которую Веня разыскал довольно быстро, стояла в ряду таких же унылых домов. Дверь нужного подъезда казалась пестрой из-за наклеенных и частично сорванных объявлений, но сам подъезд был на удивление чистым. Веня остановился перед нужной квартирой, пригладил рукой волосы, хотя знал, что прическа, как всегда, в идеальном порядке, поправил воротник рубашки и лишь после этого нажал на звонок. За дверью было тихо, и он позвонил еще раз.
- Кто? - услышал он, наконец, голос Сони и сразу же успокоился.
- Это я, Веня.
За дверью долго молчали, потом раздалось тихое:
- Уезжай, так будет лучше для всех.
- Сонечка, - он говорил спокойно и ласково, как говорят с больным ребенком, - я не уеду, пока не поговорим.
На этот раз она ответила сразу же:
- Не хочу никаких разговоров.
- Хорошо, - без какого-либо раздражения сказал Веня, - я сяду на лестнице и подожду, пока захочешь.
Он и вправду уселся на ступеньку и прислонился плечом к прохладной стене, намереваясь ждать столько, сколько потребуется. Соня выдержала два часа. Когда она, наконец, тихо открыла дверь и осторожно присела рядом, он не сделал даже попытки обнять, просто повернулся к ней и улыбнулся.