Суперлуние - Страница 9
Доехав до Наличной, Тая выскочила из троллейбуса и бегом бросилась к дому. Нужно было срочно высказать Елесиной все, что она думает о такой выходке, и Тая взлетела вихрем по лестнице и принялась звонить в соседскую дверь.
Открыло ей нечто, обмазанное жирным слоем крема и облепленное кружочками огурцов. Тая вздрогнула, не сразу вспомнив, что так Вера Павловна по вечерам наводит красоту.
– А Ира дома? – забыв поздороваться, выпалила Тая.
– Та-ак, – прогудела тетя Вера, изменяясь в лице так, что огурцы дружно шлепнулись на пол. – А я ей звонила только что, и она сказала, что вы с ней пошли на ночную экскурсию в Ботанический сад, там расцвели какие-то редкие пальмы. И что вернетесь первым автобусом на рассвете. И где она сейчас шляется? Будешь мне врать, что слушает лекции в Ботаническом саду, да?
– Между пальмами застряла, – пробормотала Тая, только сейчас вспомнив, что Ирка в данный момент отрывается в ночном клубе.
От наседающей на нее Веры Павловны пришлось пятиться обратно в свою квартиру и невежливо захлопнуть дверь прямо перед ее носом.
Тетка с работы еще не возвращалась: послонявшись по квартире, Тая зажгла зачем-то свет во всех комнатах, даже в ванной. Включила на полную громкость телевизор, плотно задернула занавески, полезла в кухонные шкафы за кормом для Бандита, громко разговаривая с котом и грохоча жестяными банками.
Кот ел совершенно спокойно, не оглядываясь, а потом принялся усиленно умываться, сосредоточенно облизывая лапу. Вспомнились рассказы о котах и собаках, которые начинали метаться по квартире, если там проявлялось что-то сверхъестественное. Бандит, к счастью, оставался совершенно спокоен и сыт, в квартире было светло и даже шумно от телевизора, который вопил голосами «Уральских пельменей».
Решив пойти спать, Тая отправилась в ванную, намылила лицо, чтобы смыть косметику.
И вдруг… странное, неприятное ощущение нахлынуло невесть откуда, будто в спину кто-то посмотрел тяжелым взглядом.
В ванной никого больше не было, дверь-то на задвижку закрыта. Слышался только плеск воды, вопли телевизора и мяуканье Бандита, который царапался в дверь и требовал, чтобы с ним немедленно поиграли.
Это было глупо – поверить словам Громова и бояться неизвестно чего в совершенно пустой ванной, будто ощущая чье-то присутствие за спиной.
И все-таки слова Макса, которые он бросил ей вслед, вдруг всплыли в памяти.
«Он уже идет за тобой…»
Не выдержав, Тая резко выпрямилась и обернулась, тараща глаза на пустую ванную.
Ничего и никого.
Только висящие на крючках халаты: цветастый тети Риты и собственный темно-розовый, да еще ворох полотенец. Совершенно ничего, что может напугать: просто складки махровой ткани, в которых только человек со слишком богатым воображением мог увидеть чье-то страшное лицо. Мыло попало в глаза, в них остро защипало, и Тая, фыркая и вслух ругая себя, принялась умываться.
Глава 4
Страх
Воскресенье началось с гневного трезвона в дверь, который разорвал сонную тишину.
У тетки были ключи, да и прийти с ночного дежурства она должна была только около полудня. Поэтому Тая долго не вылезала из кровати, гадая, кто может ломиться в дверь в такую рань. Но этот кто-то настойчиво обрывал дверной звонок и не собирался уходить, поэтому пришлось вылезти из кровати и брести походкой зомби к двери, завернувшись в одеяло.
Растрепанная и красная как помидор, Ирка Елесина ворвалась в прихожую, оглушив ее возмущенным визгом.
– Спасибо тебе огромное, подруга! – завопила Ирка. – Сдала с потрохами меня матери, да?! Огромное тебе спасибо! И Дашку сдала, потому что моя мать позвонила ее родакам! А сама вся такая правильная, пай-девочка, домой явилась до полуночи… На мобилу мне позвонить ума не хватило?!
– Ир, не ори, – Тая поморщилась. – Прости, я не подумала.
– Не подумала она! – продолжала орать разъяренная Елесина. – А мы с Дашкой теперь в полном дерьме, у нас дома такое было, такое… Нас Бугаев в ночной клуб позвал… я что, должна все матери докладывать?! Да ты хоть знаешь, чего я наслушалась?
– Ты бы хоть спросила, что у меня случилось! – начала защищаться Тая, пытаясь перекричать Елесину. – Громов этот мало того что психом оказался, так еще и…
– Ты просто… Предательница ты! – не слушая, орала Ирка. – Красотка, да?! Блондинка она, альбиноска она, только и слышно со всех сторон – ах, Таисия Темнич как фарфоровая статуэтка, ах, какая красота неземная… А я с моим весом восемьдесят кило рядом с тобой как бегемот! Вообще, мы с Дашкой как фон для тебя, нам достается внимание от парней только тогда, когда они понимают, что с тобой у них полная безнадега! Бугаев – вот всё, что мне светит, пока ты рядом!
– Елесина, ты обалдела? – вспылила Тая. – Да у тебя хоть Бугаев есть, а у меня ни одного романа в жизни не было до сих пор! С Громовым вообще позор. Зачем ты разболтала ему про мой срыв, я ведь только тебе одной рассказала! Он меня начал специально пугать, чтобы я домой к нему прибежала! Спасибо тебе за это…
– Ничего я ему не говорила, не ври! И к нам с Дашкой больше не подходи! – зло рыкнула Ирка, выбежала на лестницу и хлопнула дверью так, что с вешалки рухнула на пол теткина зимняя куртка.
Что и говорить, воскресенье началось так же отвратительно, как и закончилась вчерашняя суббота: со скандала и мерзкого настроения.
Остаток такого дня лучше бы пробездельничать дома, но ждала подработка – раздавать листовки у метро. Деньги платили небольшие, но к теткиной зарплате это было необходимое подспорье бюджету – кроме карманных денег, без которых в семнадцать лет не проживешь, еще и оплата «коммуналки» за квартиру.
Завтракать, возиться с кофеваркой и обновлять свой блог в Инстаграме настроения уже не было. Покормив кота и наскоро глотнув растворимый кофе, Тая выскочила из дома.
Василеостровская станция метро – несуразная и вечно переполненная народом, а близлежащие к ней улицы, которые по-питерски назывались линиями, густо облеплены вывесками, кафе и всевозможными магазинами и салонами. В одном из таких салонов и ждала подработка: Тая поднялась в небольшой офис на втором этаже над салоном красоты «Блонди», где пахло парикмахерской, чужими мокрыми волосами и приторно-сладкими духами менеджера Лилии.
– Ага, Темнич явилась! Свои листовки получай, распишись… – Лилия заполняла ведомости со скоростью принтера. – И запомни: увидим больше десяти листовок в ближайшей урне – оплаты не будет.
– Но это же не я их выкидываю! – возмутилась Тая. – Многие берут и выбрасывают сразу…
– Ты просто бездарно их раздаешь. Улыбайся! – Лилия изобразила фальшивый оскал белых зубов в обрамлении яркой помады. – Но не парням, потому что они не наши клиенты. А то вечно к тебе прицепятся какие-нибудь гопники. Улыбайся женщинам с плохими прическами и говори, что ты только что вышла из нашего салона. И волосы распусти.
– Но это же вранье будет! Я не крашу волосы, я альбинос.
– Ой, все, иди работай, честная ты наша, – поморщилась Лилия. – И отгоняй своих вечных воздыхателей, а то распугивают клиентов от салона мерзкими рожами…
Тая, решив не вступать в перепалку, расписалась, забрала увесистую пачку, остро пахнущую типографской краской, и выпорхнула из офиса в мартовский день.
Хорошо, что есть такие дни – яркие и очень-очень весенние, наполненные слепящими солнечными искрами и нежным ароматом мимозы. Мимозой торговали в окрестных лотках около метро: близилось Восьмое марта, и мохнатые охапки желтых шариков бойко расходились по рукам.
То ли так подействовала весна, то ли солнце, но плохое настроение постепенно улетучивалось. Тая подумала и вдруг поняла, что – нет, не делилась Елесина ни с кем ее сокровенными признаниями. Когда знаешь человека всю жизнь, а Ирку она и правда считала роднее сестры, то всегда можно определить, когда этот человек врет, когда нет. Да и редко врала Елесина, скорее уж рубила правду в силу своего ураганного характера, а потом огребала неприятностей. Ирка позвонит первой – будет разговаривать обиженно, сквозь зубы и спросит что-нибудь про грядущие экзамены. Тогда можно будет извиниться, но не раньше – иначе Елесина просто швырнет трубку. Да и Дашка через пару дней успокоится и захочет мириться.