Сумерки эльфов - Страница 61

Она погрузилась в прорубь, на несколько секунд исчезла под водой, а потом вынырнула на другой стороне ручейка, сломав тонкий лёд. Утёр едва видел её, но различил, как она наполовину высунулась из воды, с длинными густыми прядями чёрных волос, прилипшими к коже – такой бледной, такой обнажённой…

– Ты идёшь?

Утёр поспешно сбросил одежду и подошёл к ледяному ручью. Он резко вздрогнул ещё до того, как попробовал ногой воду. Ллиэн расхохоталась.

– Лучше не надо! – закричала она. – Слишком холодная для тебя!

Утёр заколебался, но Ллиэн уже снова нырнула и в следующий миг выскользнула из воды, блестящая и резвая словно рыбка, – прямо возле него. Ему оставалось лишь протянуть к ней руки и обнять.

– Согрей меня, – прошептала она.

Утёр поднял замёрзшую Ллиэн и отнёс на ложе из опавших листьев. Она обхватила рукой его затылок и привлекла к себе, потом резким движением опрокинула его на землю и легла сверху. Утёр задрожал с головы до ног и застучал зубами. Он хотел погладить спину Ллиэн, но она перехватила его руку и опустила её на землю.

– По-моему, это мне придётся тебя согреть, – прошептала она ему на ухо.

Утёр закрыл глаза. Все ещё дрожа, он чувствовал, как тепло тела Ллиэн мало-помалу передаётся ему, в ритме их медленных движений. Её длинные пальцы скользили по его плечам, груди, бёдрам. Он вздрагивал от прикосновений её длинных чёрных волос, её губ и закрывал глаза, испытывая сладкое головокружение, забывая о лесных шорохах и ночном холоде – обо всём, что не было ею. Потом Ллиэн приподнялась и улыбнулась ему. Её бедра раздвинулись, и влажная двустворчатая раковина медленно скользнула к его напряжённому орудию, охватывая его. Утёр, едва не задохнувшись, открыл глаза, но Ллиэн слегка отстранилась. Она больше не улыбалась, пристально и серьёзно глядя на него, не прекращая слегка раскачиваться, словно её бедра двигались сами по себе. От их дыхания в холодный воздух ночи поднимались лёгкие облачка пара, и даже их тела были окутаны этой дымкой. Утёр медленно провёл рукой от живота к груди Ллиэн, обводя кончиками пальцев голубоватый ореол вокруг её сосков.

– Ты так прекрасна! – прошептал он.

– Покажи мне твою любовь.

Он обхватил Ллиэн за талию, слегка приподнял её тело – такое лёгкое и хрупкое – и проник в неё. Это длилось долго. Это было необузданно, лихорадочно, опустошающе. Это было инстинктивным союзом двух тел, созданных одно для другого и наконец нашедших друг друга Это была битва и поражение, откровение и ослепление… Они так и заснули – не размыкая объятий, обнажённые, словно первые любовники на земле.

Проснувшись, Утёр едва удержался от крика. Вокруг грохотали тяжёлые шаги, мелькали факелы, освещая силуэты вооружённых людей и бросая отблески на их стальные доспехи.

Он вскочил одним прыжком, встав между ними и Ллиэн, и тут же послышался чей-то раскатистый хохот.

– Я же говорил! – воскликнул голос, который он сразу же узнал.

– Фрейр!

– Я тебе всегда говорил: ты влюблён!

Варвар, выступивший из толпы своих спутников, протянул ему меховой плащ и снова расхохотался, увидев, что рыцарь покраснел до корней волос. Но Ллиэн тоже расхохоталась, как маленькая девочка, быстро вырвала у него плащ и завернулась в него сама.

– Смертельно влюблён! – с одобрительным видом добавил Фрейр.

Утёр проследил за его взглядом и увидел, что вызвало такой взрыв веселья у варвара. Он подобрал свою тунику и кое-как натянул её на себя.

– Мы вас всю ночь искали, – продолжал Фрейр. – Даже вернулись в пещеру… Пошли! У нас найдётся что поесть и выпить.

Даже не взглянув на Утера, который принялся облачаться в доспехи, чтобы сохранить последние остатки достоинства, Ллиэн подобрала с земли свою одежду и дёрнула Фрейра за рукав.

– Они из твоего разрушенного поселения? – спросила она, глядя на его спутников.

Их было около дюжины – мужчин, женщин и детей. Все, как и Фрейр, одетые в звериные шкуры, они своим телосложением напоминали медведей. Их густые белокурые волосы были заплетены в косички. У большинства из них были шрамы от недавних ран.

– Нет, они не из Скалистого Порога, – ответил Фрейр, – кроме Торна…

Он указал на нескладного подростка, державшего в руке стальную рогатину, который смущённо опустил голову, услышав, что речь идёт о нём.

– Не знаю, как он уцелел, – сказал Фрейр. – Оддон со своей семьёй нашли его в лесу… Остальные пришли из восточных поселений. Это всё, что осталось от жителей Приграничных Земель!

– Может быть, есть и другие?..

Фрейр ожесточённо кивнул.

– Если есть, мы их найдём. И построим город, один-единственный, но сильнее прежних, ещё красивее, чем был Скалистый Порог. И когда они вернутся, мы будем готовы!

Большинство варваров не говорили на общем наречии Свободных народов, но при этих словах их глаза возбуждённо заблестели в свете факелов. Ллиэн плотнее запахнула меховой плащ и улыбнулась Фрейру.

– Мы идём? – спросила она. – Умираю от голода!

Они двинулись в путь и через некоторое время вышли к небольшому лагерю, состоявшему из шалашей, похожих на те, в которых жили эльфы в Гврагедд Аннвх, – всем, кроме размеров. Ни изгороди, ни ворот, ни сторожевого поста. Простые убежища из веток и листьев. Даже не деревня.

Поужинали все вместе, собравшись вокруг костра, на котором жарили оленя, – безмятежные и уверенные в своей силе, словно стая волков. Утёр искоса наблюдал за Фрейром. С тех пор как он нашёл своих соплеменников, это был уже совсем другой человек – словно он вновь почувствовал бремя ответственности за них.

Фрейр перехватил его взгляд, и рыцарь пришёл в замешательство.

– Ты даже не поставил часовых? – задал он первый пришедший на ум вопрос.

– А что защищать? – вопросом ответил Фрейр. – Ты видишь здесь что-то такое, что нуждается в охране?

– По крайней мере, ваши жизни…

Фрейр серьёзно взглянул на него и ответил:

– Когда у человека остаётся только жизнь, не нужно попусту трястись над ней из страха её потерять.

Потом снова улыбнулся и обрушил на плечо Утера мощный удар, как умел только он.

– Не бойся! Этой ночью мои люди будут охранять ваш сон!

И слегка подмигнул, кивнув в сторону Ллиэн.

Вокруг костра раздался дрркный громовой смех. Утёр засмеялся вместе со всеми, но один лишь взгляд, брошенный на Ллиэн, с новой силой пробудил в нём желание.

– Завтра, – продолжал Фрейр, – мы найдём лошадей, когда они придут на водопой. И поедем обратно в Лот.

Ллиэн поднялась, обошла костёр и, опустившись на колени перед варваром, взяла его огромную грубую руку в свою.

– Нет, Фрейр. Ты останешься.

Она с нежностью улыбнулась ему и заговорила с ним на отрывистом наречии варваров Севера. Вскоре остальные разговоры стихли, и все начали прислушиваться к её голосу. Были слышны лишь ночные шорохи и потрескивание костра.

Ллиэн говорила долго. Когда она поднялась, в глазах Фрейра стояли слёзы.

Наконец она протянула руку Утеру и спросила:

– Ты идёшь?

К вечеру второго дня город, охваченный пожарами, стал похож на извергающийся вулкан. Всё пошло скверно с самого начала.

Семья из десяти гномов – отец, мать, их дети и слуги – обычные торговцы, прибывшие в Лот продавать стальные бруски, выкованные в горных кузницах, подверглись нападению монаха с выбритым черепом и толпы фанатиков. Мужчины и женщины, вооружённые чем попало, с безумными глазами и помутнённым рассудком, размахивая факелами и сбивая с ног случайных прохожих, неслись по улицам, вопя, что демоны-гномы погубили ангелов-эльфов, что Бог это увидел и призвал к отмщению.

Никто из убитых гномов не был воином – но они прибыли из Красной Горы, были приземисты и крепки, словно корни деревьев, и неуклюжи, как медведи, и этого было достаточно.

Прежде чем они успели понять, что происходит, какая-то городская кумушка вонзила вилы в их младенца, которому было от силы лет тридцать, и это стало началом ужасающего побоища. Мать ребёнка задушила её собственными могучими руками, прежде чем рухнуть под ударами толпы. Тогда остальные члены семьи наконец вышли из оцепенения (гномы иногда туго соображают) и вооружились теми самыми стальными брусками, которые приехали продавать. Когда схватка закончилась, стены домов, выходившие на узкую улочку, были забрызганы кровью, а на мостовой в кровавых лужах вперемешку лежали тела людей и гномов.