Суховей из поднебесья(СИ) - Страница 8

Дверь нашего купе вдруг с шумом открылась. Заблудившийся пассажир из соседнего купе показался на входе со стаканами чая.

Мои соседи переглянулись и посмотрели на меня. Чай! Пришло время пить чай.

Фу-ух! Я несказанно обрадовался этому. Дальше вести диспут было невозможно. В моей голове воцарился невообразимый бардак. Я был не способен ни на одну связанную мысль, ни на один аргументированный ответ.

За окном уже потемнело, и я начал демонстративно готовиться ко сну...

Кстати чай! Китайцы угостили меня на ночь своим чаем.

Надо сказать, это было нечто! После него мир увиделся мне чудесным и замечательным. Старый китаец тоже сидел, слегка опьянев, широко и по-доброму улыбаясь. Мы, наконец, поговорили не о политике. Мои попутчики рассказали мне о чае, о травах, о рецептах. Разомлевшие глаза собеседников - и без того узкие - полностью скрылись под улыбающимися сдвинувшимися щелочками. Как же они меня умиляли в эти минуты! Я просто влюбился в старика и его внука!

Спустя полчаса я понял еще кое-что - пить на ночь то, что мне дали китайцы, нельзя. По крайней мере, неподготовленному человеку. Мои попутчики сами-то спокойно заснули, а я всю ночь проворочался на полке. Зато мне стало ясно, откуда такая ясность ума у моего сегодняшнего престарелого оппонента.

Я вдруг задумался о том, как удивительно стойко он держался во время диспута. Ведь было видно, что старый человек уже медленно соображал, ему тяжело давались ответы, однако, разговаривая на чужом языке, оказывался способен на длинные, сложнейшие рассуждения. Видно было, что он - опытный спорщик, однако в отличие от себе подобных отличался не гибкостью и способностью быстро реагировать на аргументы оппонента, а невероятной твердостью, напористостью и непреклонной решимостью обратить оппонента в свою веру. И ведь у него были все основания для этого - он демонстрировал удивительную глубину памяти, феноменально ориентировался в теме, которую обсуждал. Он даже в своем старческом маразме великолепен. Понапридумывал своему Мао всяких высказываний и теорий и после того, как был уличен в этом, превосходно выкрутился. Хотя...

Я невольно бросил взгляд на спящего старика.

...Такой ли уж это маразм? Ведь ничего нелепого он при этом не сказал. Действительно, идеи человека могут по-разному выражаться. Могут и через совершенно отвлеченные высказывания и рассуждения, а могут и через дела. Мао Дзе Дун, действительно, судя по делам, придерживался той установки, которую за него совершенно неожиданно сформулировал старик. Ну и дед! Это просто какой-то скрытый гений!

Мда-а! А ведь он крепко прибил меня своими доводами... Это что ж получается: мы шли-шли по истории семимильными шагами, строили мощную индустриальную сверхдержаву, выиграли мировую войну, полетели в космос, а теперь в первый ряд выдвигается Китай? Теперь, получается, ему двигать человечество дальше в светлое будущее? Мы подняли Китай из феодализма, пустили его на путь социализма, а он отбирает у нас эстафету?

Тьфу-ты! Я уже вовсю говорю социалистическим языком... Еще немного и я начну, как и китаец, повторять через каждые десять слов "великий Мао... великий Мао". Хотя, выходит, что в большой исторической перспективе как раз Мао-то и оказался прав. Он клеймил наших лидеров за ревизионизм, и они, действительно, как он и предсказывал, настолько переродились, что пустили свой социализм под откос...

Тьфу-тьфу-тьфу! Нельзя такое говорить, когда едешь на поезде... Я быстро перевернулся на другой бок.

Однако сон все равно не шел. Устав ворочаться, я поднялся и присел перед окном. Мимо нас проносилась лунная ночь. Все так же мерно стучали колеса. Стучали они, накручивая километры, усердно трудились, чтобы поскорее доставить нас из одного края страны в другой. Да уж! Непростая им выпала работа. Слишком велика держава. День-ночь-день-ночь и снова день-ночь... бежать и бежать по ее просторам. Днем нас сопровождает горячее солнце, ночью большая луна. Несутся они вместе с нашим поездом над нескончаемыми полями и лесами, пересекают реки, пересекают горы...

Держава... Когда-то точно так же несущаяся в будущее - влекущая за собой в светлое Завтра и все остальное человечество... Почему теперь ты спишь Держава? Почему из-за твоей спины вперед вырываются другие?

Ай-да старик! Заразил меня своим социалистическим мышлением. Хотя... Если подумать, то где здесь неправда? - В смысле социализма неправда. Мы войну выигрывали и в космос улетали именно как соцстрана. Мы Штатам нос утирали в Африке, Латинской Америке и Азии, как соцстрана. В моей памяти неожиданно всплыл эпизод из одного телевизионного предвыборного диспута. Там ведущий сказал о глобальной катастрофе страны в девяностых из-за развала СССР. Один из участников диспута возразил ему, что катастрофа страны связана не с ее распадом, а с потерей социализма... Вот так! Сейчас у нас нет социализма, и как итог: космос мы сдали, союзников в Европе потеряли, Куба не наша, Вьетнам... Да и Китай побаиваемся - как бы он нашу Сибирь не прибрал...

Образ китайца, как ни крути, однозначно выходил в мировые лидеры. Вон как Китай прёт! - Совсем как мы, будучи социалистическими. Мы ведь точно так же летели в будущее, и были впереди планеты всей. Теперь точно такой же темп выдает Китай. И, главное: именно под точно таким же красным флагом!!!

Обидно! Обидно будет оказаться в светлом будущем вслед за ними. Мы войдем в него, а оно будет уже с китайским лицом. М-да!

Это будет будущее с их песнями, стихами, музыкой. А мы будем мяться у порога со своим томиком Ефремова и его "Туманностью Андрометы".

Да, я не совсем справедлив был к ним. Своя культура у них тоже есть - литература, музыка, живопись. У них все это есть и будет развиваться. Она заполнит их будущее. Но сейчас их двигает не культура, а суровая необходимость. Нас же двигали красивые мечты... Маяковский, Есенин, Шостакович и даже Пушкин и Ломоносов...

Ритмичный перестук колес встряхивал набегающие мысли - встряхивал, перетряхивал, пытался уложить, как фигурки тетриса. Они набегали откуда-то сверху: наши прямые, а китайские - изгибистые, как их замысловатые иероглифы, укладывались криво, косо, с большими пробелами...

Мы всегда боролись за Правду. Правду с большой буквы. Не могу я согласиться с китайцем, - думалось мне уже сквозь подступающую дрему. - Правда - это наше всё! Мы победим, потому что правы!

И вот я уже видел, как я бьюсь за Правду в непростом бою. Даже нет, это был не бой, а такая своеобразная игра. Я увидел себя за огромной доской, которая была полем большой игры. Нас было несколько, кто стоял за ней и двигал фишки. Странная это была игра. Был в ней один ведущий игрок, который почему-то прямо по ходу игры определял ее правила. Когда у него возникало желание захватить фишки соперников, он водил новые правила, которые помогали ему это сделать. В обратной ситуации он быстро отменял ненужные ему законы. Я старался скрупулезно следовать всем его нововведениям, упорно пытаясь доказать всем, что добросовестная игра даже в таких условиях может вести к выигрышу. "Сила в Правде!" - говорил я, но едва мне удавалось развить успех, напрягая все свои умения и смекалку, как вводились новые правила, в результате которых я откатывался назад, теряя ценные фигурки. Утешая и подбадривая себя, я снова повторял: "Сила в Правде!", я твердил как мантру: "Кто прав, тот и сильнее!". Но, увы, эта молитва мне совсем не помогала. Я терял и терял. Рядом с нами стоял еще один игрок, которого я поначалу даже не замечал. И не только я. На него обращали внимание только тогда, когда его действия мешали красивому течению игры - он играл вообще бестолково, то есть, двигал свои фишки без всякой логики. Я злился на него за бессистемность его игры, за неумение влиться в общую колею. Но, может, именно из-за того, что на него обращали внимание только тогда, когда он делал очевидно несистемные ходы, никто даже не заметил, каким образом у него в конце концов накопилось очень много фишек. Ко всеобщему изумлению он побеждал - причем побеждал без всякой логики и вопреки козням ведущего игрока. Я удивленно всмотрелся в этого игрока и узнал в нем маленького щекастого китайчонка с... морщинистыми щелочками-глазами моего сегодняшнего старого попутчика...