Суетящийся демон (СИ) - Страница 3

Пластиковая обивка стен уже начинала темнеть и скукоживаться от жара.

Он уже не видел как Виктор достал из кармана горсть песка и одним движением рассыпал его вокруг кресла. После чего потные ладони Тито, оставляя жирные следы на бывшей всего тридцать минут назад такой белой рубашке, сильно вдавили молодого человека в пол. Пол стал вязким и рыхлым, принялся осыпаться вниз, постепенно погружая в себя всю троицу.

— Сколько ему лет, Виктор? — толстяк непринуждённо глазел по сторонам, словно ехал в лифте, а не стоял по колено увязнув в разверзшемся под ними зыбучем песке.

— Двадцать девять, Тито.

— Совсем ещё молодой! Ты привыкнешь парень, поверь. Мы, люди, ко всему привыкаем, не то, что эти… — он кивнул в сторону своего коллеги.

— Забавно, конечно, прозвучит в текущих обстоятельствах, но психологи говорят, что существует всего пять этапов принятия смерти: отрицание, гнев, торг… что там дальше, Виктор?

— Депрессия, Тито.

— Депрессия и, наконец, принятие. Ты примешь парень, тебе придётся принять.

— Просыпайся! Просыпайся давай!

Тито хлопал кандидата по щеке, пытаясь привести в сознание. Виктор стоял рядом и невозмутимо поглядывал по сторонам.

— На вот, водички попей. Всегда прихватываю с собой бутылочку, — Тито заботливо приподнял голову молодого человека и влил ему в рот щедрую струю воды, попутно намочив лицо и волосы.

Холодная жидкость неприятно скользнула за шиворот, но взбодрила. Кандидат откашлялся, открыл глаза и медленно моргнул. Кружилась голова и слегка подташнивало. Дул пронизывающий ветер.

Постепенно картинка начинала обретать внятные очертания. Всё вокруг было усеяно опавшими жёлтыми листьями, хотя и на деревьях ещё трепетало изрядное их количество.

Ухо прорезал электрический визг включенного микрофона и бодрый женский голос начал жизнерадостное вещание:

— Осень! Прохладный, непрекращающийся ветер лишь иногда берёт паузу, чтобы вдохнуть поглубже и подарить природе ещё одно длинное промозглое дуновение. Нарядные дети в выглаженных брюках и белых рубашках толпятся перед школой, со страхом и нетерпением сжимая ладошки своих мам и пап!

«Что происходит? Я всё-таки умер и попал в школу?! Только не это».

Его взгляд заметался по сторонам:

Школа. Самая обычная, знакомая с детства. Пасмурное небо. Вот-вот начнётся дождь. Девочка за партой, имитирующей трибуну, с улыбкой поздравляет детей с первым днём осени, а значит учёбы. Только детей нет. К ступеням серого трёхэтажного здания со всем сторон подтягивались взрослые. Они были разбиты на группы по три человека. Двое, как правило, вели одного, поддерживая под руки, что-то тихонько рассказывали и показывали по сторонам.

— Пойдём быстрее, вставай, ну! Нам пора! Виктор, помогай давай!

Вдвоём им удалось поставить на ноги успешно прошедшего отбор соискателя, и они поволокли его непослушное тело к сцене.

— Мы специально попытались воссоздать подробный, привычный и любимый каждому антураж, чтобы ваша адаптация прошла максимально безболезненно. Вы опять примерите на себя роль учеников, а ваши наставники, словно любящие родители, помогут вам на этом пути.

— Тебя как звать, кандидат-ступор? — вполголоса обратился к нему толстяк, когда они примкнули к толпе человек в тридцать у подножья лестницы, ведущей к школьному крыльцу.

— Где мы и что происходит? Какого чёрта?! — возмутился молодой человек.

— Хватит дёргаться, тише, — зашипел толстяк, — видишь высматривает тут всех, сука! Это наш завуч. Говорят, у неё память фотографическая, не испорть всё в первый же день! Я и так с ней не в ладах. Хотя, по-моему, с ней вообще все не в ладах. Наш директор в отлучке, она наслаждается, командует. Здесь тебе не там! Лучше сразу принять правила игры. Разберёшься что к чему, не отсвечивая, всем легче будет. Думаешь, я вписался сюда по своей воле?!

— Каждая деталь этого места будет напоминать вам о доме, а внутри нашего уютного учебного заведения вы быстро получите все необходимые навыки для выживания и развития. Не беспокойтесь, мы прекрасно понимаем, что в вашем возрасте учёба даётся гораздо сложнее, поэтому нагружать вас слишком сильно никто не будет.

— Тимофей, — кандидат повернулся через левое плечо и протянул руку. — Можно Тим.

— Ага, — быстро и вяло пожал её толстяк, — не повезло. Имя, больше подходящее для какого-нибудь дворового кота, чем человека.

Следом Тимофей пожал руку и Виктору. Тот ответил, продолжая блуждать взглядом по окружающим людям и окнам школы, из которых выглядывали любопытные.

— Почему она такая молодая? — Тимофей кивнул в сторону непрерывно говорившей со сцены девочки, — ей, наверное, и пятнадцати нет, если краску с лица смыть. Лет двенадцать-тринадцать, не больше.

— Она законтрактовалась по глупости, когда мелкой была. Ты на её внешность не ведись, Рикка — старая карга. По возрасту и по характеру. Я тебе всего сразу рассказать не могу, у нас тут программа постепенной адаптации. Чтобы у новичков крыша не поехала.

— Школьный совет и администрация школы каждый день плечом к плечу усердно работают над тем, чтобы наши ученики становились умнее и сильнее, постигали основы мастерства и быстрее начинали приносить пользу нашему немногочисленному сообществу.

Её пламенную речь прервал возмущённый голос из толпы:

— Эй! Ты вообще кто?! Что тут происходит?! Что это за место?!

— Да! Пустите же меня! — смахнул с себя руку наставника ровесник Тимофея, парень лет тридцати, стоявший рядом. — Это что похищение? Верните меня назад!

Их поддержало ещё несколько гневных возгласов.

— Хорошо-хорошо! Не шумите, пожалуйста! Я сейчас всё объясню! — Рикка примирительно развела руками, и её чёрная шляпка-котелок забавно подпрыгнула. Из-под котелка показался зверёк с красными глазками и грязно-жёлтой шёрсткой, похожий то ли на белку, то ли на хорька. Зверёк проворно скользнул по плечу девочки и удобно устроился у неё на руках.

— Сейчас самый мерзотный момент будет, — поморщился Тито. — Я когда пытаюсь поменьше есть, всегда его себе представляю. Отбивает аппетит. Хотя тебе не понадобится, ты тощий.

— Простите, сейчас будет немного неприятно, но уверяю вас, что это лучший способ быстро развеять все ваши мысли о возвращении, побеге и всяческих грёзах о прошлой жизни. Не беспокойтесь, моему питомцу будет почти не больно, к тому же он уже привык. Мы проделываем это не в первый раз. — Девочка перевернула животное пузиком вверх, запрокинула ему голову и поднесла ко рту. Раздался пронзительный писк, переросший в хрип и через несколько мгновений пушистое тельце обмякло.

Кого-то в толпе вырвало. Горло Тимофея тоже сдавило спазмом, он отвернулся.

— Это не настоящая кровь, парень, это часть ритуала, — успокоил его Тито. — Точнее сама кровь настоящая, но этот чёртов хорёк её имитирует, чтобы ритуал состоялся. Это всё их сатанинские штучки! Потом поймёшь.

— Мангуст, Тито, — вмешался Виктор. Его лицо не выражало никаких эмоций, он внимательно наблюдал за происходящим.

-Мангуст, хорёк…какая разница, всё время забываю это слово.

Покрасневшие губы девочки задвигались, беззвучно нашёптывая слова. Мангуста она заботливо спрятала в шляпку, после чего растопырила пальцы, быстро складывая в воздухе сложные, но читаемые геометрические узоры. Глаза её закатились, зрачки исчезли под веками. Её жесты напоминали язык глухонемых, только верхние конечности двигались не отдельно, а синхронно с движениями всего остального тела. Левая рука резко выпрямилась влево, сильно, до громкого щелчка в локте. Пальцы сложились в кольцо. Присела, выпрямилась, замерла.

Тело девочки было напряжено, подрагивая в статичной и неудобной позе. В затихшей толпе был слышен хруст вывернутых суставов. Со стороны действо выглядело довольно жутко. Девочка как будто находилась в гипнотическом трансе.