Судья и палач (СИ) - Страница 12

— Понятно, — вступил в разговор майор, сообразив, что вчерашнюю ссору магичка поминать не собирается. — Тогда скажи, что ты знаешь о прослушке? Мы можем как-то защититься? Или придется напрячь Ленчика?

— Хм… Хороший вопрос, — задумчиво протянула девушка. — Я, конечно, могу просто выжечь все радиоприборы в радиусе сотни метров. Но тогда мы останемся без телефонов, телевизора, интернета и так далее…

— Нет, — проворчал Николай. — Это слишком кардинальное решение.

— Тогда маскировочное плетение. Любой наблюдатель будет видеть только смутные тени и скрип вместо слов. Такое подойдет?

— А если запись?

— Тут сложнее. Магическая запись не прокатывает гарантированно. А вот электронная… Не знаю.

— Поймаю этого любопытного, руки с ногами местами поменяю, — проворчал майор. — И плевать, какую контору он представляет…

— Макс! Ты гений! — воскликнула девушка.

— Да, я знаю, — шутливо кивнул майор.

— С проблемой справится обычное контрольное плетение! Если кто-то появится возле нашего жилья или машин, а уходя, что-нибудь оставит, я сразу об этом узнаю. Это очень просто и не требует много сил. На Ории его используют, чтобы не подкинули какую-нибудь дрянь, например, подложные документы.

— А в нашем случае она среагирует на микрофон или маячок?

— На что угодно, — улыбнулась магичка, — вплоть до взрывного устройства.

— Хорошо, — кивнул Николай. — Тогда навесишь эти свои плетения на наши машины. И квартиру тоже. Ты сама-то где носилась весь день?

— О… Это отдельная песня. Мне позвонил один знакомый. У них нарисовался интересный трупик. Цитирую: «Тело без определенного места жительства загрызли собаки предположительно несколько дней назад».

— Классная формулировка, — заржал Макс.

— Ага. Мой знакомый видел, что у нас по сводкам нечто подобное проходило, и решил попробовать спихнуть головняк.

— Шустрый товарищ. И, как? Наш клиент?

— Наш, наш. Для следователя подтверждение напишет Чирик, на основе вскрытия…

— А ты уже и тело прихватизировать успела? — усмехнулся Николай.

— Ага. И огрести от Бурундука тоже успела. Сперва за то, что мы забили на дело невинно убиенного Лакса. А потом за самоуправство. Он мне посоветовал следующий приглянувшийся гнилой труп забирать сразу домой. Тут, правда, быстро сменил гнев на милость.

— Не похоже на него.

— Он сказал, что основную порцию пилюлей я получу от Чирика, когда ему на стол упадет труп с чужого участка. Но уж это — фигушки. С Чириком у нас полное взаимопонимание.

— Так с чего ты все-таки решила, что это был наш клиент?

— Труп нашли собачники в довольно оживленном месте. Вчера не было, а сегодня нарисовался. Место обнаружения местом смерти не является. И, самое главное, в покусах — следы той самой собачей зубной пасты

— Так что же это у нас? Серия нарисовалась?

— Ну, про серию говорить, пожалуй, еще рано, — задумчиво проговорила девушка. — Но автор у этих жмуриков один, это точно.

Середина августа. Вторник

Этим утром майор Ребров, вынужденный выезжать из дома до начала пробок, в очередной раз оказался на рабочем месте раньше всех. Вчера друзья снова засиделись у Николая глубоко за полночь. Стеснять хозяев Макс не захотел и, не смотря на приглашение остаться, уехал домой. В результате поспать ему удалось всего лишь несколько часов.

Отчаянно зевая, майор глотнул крепкий кофе, обжег язык и, замысловато выругавшись, посмотрел в пустой вордовский файл, красовавшийся на экране монитора. К завтрашней планерке у Бурундука надо было подготовить план мероприятий по двум, а если Агафья не ошиблась в своих предположениях, трем убийствам. Всю жизнь ненавидевший бумажную работу во всех ее проявлениях, Макс снова выругался. Писать такие планы было его обязанностью, как старшего оперативной группы. Но в последнее время Агафья брала эту ненавистную повинность на себя. До сегодняшнего дня.

Вчера же девушка ехидно заявила, что Макс хочет побыстрее отвести ее в загс, чтобы с полным правом свалить на жену делопроизводство. Майор резонно ответил, что до появления в его жизни одной языкатой магички пятнадцать лет как-то справлялся самостоятельно. За что теперь и расплачивался.

Трубку проснувшегося телефона Макс схватил, как утопающий спасательный круг. Звонили с проходной.

— Леша, — с надеждой воскликнул он, услышав голос знакомого сержанта, — скажи, что где-то кого-то убили, и мне срочно надо туда отправляться!

— Что Макс, опять с отчетами завяз? — заржал дежурный. — Не повезло тебе. Трупов нет. Тишь да гладь. Так что, пиши, Достоевский. Как закончишь — дай почитать. Мы твои старые протоколы всей дежуркой читаем. Сборники анекдотов нервно курят в сторонке. Кстати, я недавно слышал, как Бурундук вашу Полозкову чихвостил за то, что она вместо вас с Корбовым бумаги готовит. В общем, ждем новых шедевров.

— Я тебе покажу шедевры, — проворчал слегка пристыженный майор. О выволочке девушка друзьям не рассказала. — Доприкалываешься у меня.

— Виноват, ваше благородие, исправлюсь!

— Ты чего звонил-то, раз выездов нет? — вспомнил Макс, с тоской посмотрев на компьютер.

— Точно, чуть не забыл. Тут дедок пришел. Говорит, что явился по поводу гражданина Голикова. А его убийство вроде у тебя в производстве?

— У меня, у меня, — с энтузиазмом подтвердил майор. Появился повод отодвинуть ненавистное бумагомарательство. — Сейчас спущусь.

Около двенадцати в кабинет ввалился взъерошенный и злой Николай:

— Ну, до чего же народ сознательный пошел! Аж тошно!

— Ты в общем, или о ком-то конкретном?

— Да обо всем сразу! Представляешь! Просыпаюсь утром — проспал! Агафья как всегда, унеслась спозаранку, а у меня вчера мобильник разрядился. Оделся и выскочил на улицу. Смотрю — впопыхах джинсы перепутал. Надел те, в которых как-то в лужу машинного масла сел. Думаю, черт с ним, не буду возвращаться, кто меня в машине увидит? А на работе переоденусь. А черта с два! Жигуль, собака, не завелся. Пока я его пытался реанимировать — еще и куртку выпачкал. Плюнул. Надел ветровку, которая у меня в машине с весны лежит, и погнал в метро. Помог какой-то бабке сумку в вагон занести, сел и еду себе тихонечко. Доехал до нашей станции, переговорил по телефону, поднимаюсь по эскалатору, а на выходе мне руки за спину и мордой в пол!

— Ох, нифига себе! — оторопел майор. — За что?!

— А это вообще песня, блин! — отозвался раздосадованный Николай. — Оказывается, та бабка, которой я помог, свою чертову торбу в вагоне забыла. Народ у нас пуганый. Кто-то заметил, как бомжеватый амбал с сумкой зашел и без сумки вышел. На следующей станции поезд тормознули, дежурный прислушался — из бесхозного объекта доносятся непонятные звуки. И стал действовать по инструкции. Станцию под эвакуацию, саперов вызвали, ну и мое описалово куда следует передали. Оперативно сработали, мать их!

— Так ты у нас в террористы подался, — расхохотался Макс.

— Если б в террористы, — отмахнулся капитан. — Ты дальше слушай. Я омоновцам, которые меня положили, говорю, мол, ребята, вы что, я свой, удостоверение во внутреннем кармане. Они сунулись. А черта с два! Карман этот в жигуле остался вместе с содержимым. Я же куртку поменял! Сержант меня внимательно осмотрел и так многозначительно тянет: «Свой, значит, ну, да, ну, да…» Ну, думаю, все. Заметут в каталажку. Да я бы и сам такого «своего» замел: документов нет, штаны в масле, руки в смазке, а я еще и нос умудрился почесать грязной лапой.

— Это так всегда. Закон природы: чем грязнее руки, тем сильнее чешется нос, — сквозь смех проговорил майор.

— Видел я такие законы знаешь, где?!

— Догадываюсь, — еще громче заржал Макс.

— Веселись, веселись, — пробурчал Николай. — Ты еще финал этой пьесы абсурда не слышал. Где-то минут через сорок саперы бомбу вскрыли… Бабка кота куда-то везла, черт бы его побрал! Ушастый пригрелся и мурчал!

— Все, прекрати, — простонал Макс, который от смеха уже икал. — Не могу больше!