Судья (Адвокат-2) - Страница 44
До Челищева не сразу дошло, что вопрос адресован ему.
– А? Нет, спасибо… господа.
И, раскланявшись с адвокатами, Сергей медленно пошел к своему «вольво».
До начала банкета в «Венеции» Челищев бесцельно кружил по городу, непрерывно курил и терзался одной-единственной мыслью – что происходит сейчас между Катей и Олегом? Он сам не заметил, как вырулил на Кировский, и лишь потом, поняв, что едет к их дому, выругался и развернул автомобиль.
В «Венеции» собрались все «сливки» бандитского Петербурга: Миша-Стреляный со своей свитой, Ледогоров, братья Рыбаковы, бывший вор в законе Слава Поленников (с одноименным погонялом – Полено), братья Ивановы, Азамат, Ноиль-Белый, Саша Кучерягин и многие, многие другие. Все чувствовали себя уверенно и комфортно: мужчины – в дорогих костюмах и золотых цепях, женщины – в мехах и бриллиантах. Когда приехали Олег с Катериной, Сергей уже толкался среди встречающих, пожимал руки и, так сказать, общался. Не успели Званцев с супругой войти в зал – цыганский хор грянул древний «хит»: «К нам приехал наш любимый Олег Андреич дорогой». Пока Олег выпивал поднесенную рюмку водки, Челищев впился взглядом в Катино лицо. Но по нему ничего нельзя было понять: было у них что-то с Олегом – не было… Рассаживались долго, и официанты сбились с ног, отодвигая и придвигая стулья. Челищеву досталось место между Катей и Стреляным. Правее от Кати сидел Олег, а дальше один стул был свободен – он явно предназначался Антибиотику, который появился ровно в половине четвертого – одновременно с боем часов…
Тостов было много – за дружбу, за верность, за тех, кого ждут, и за тех, кто ждал… Сергей опрокидывал в себя рюмку за рюмкой, опьянеть никак не мог и все пытался поймать Катин взгляд, чтобы попытаться прочесть в нем ответ на мучивший его вопрос. Но Катя от него все время отворачивалась, Сергей начал заводиться и получил под столом легкий толчок коленом – мол, уймись, прошу тебя, люди же кругом… Примерно через час после начала обеда слово взял Антибиотик. Когда он встал, держа в руке бокал своей любимой «Хванчкары», стало очень тихо. Виктор Палыч обвел взглядом присутствующих и негромко начал:
– Есть одна старинная французская легенда: злая девушка сказала парню, который был в нее влюблен: «Иди, вырви сердце у своей матери и принеси мне. Докажи мне свою любовь!» И он пошел, убил мать и взял ее сердце. Но когда бежал со своим подарком к возлюбленной, споткнулся и упал. А материнское сердце и говорит: «Не больно ли тебе, сыночек, не расшибся ли ты…» Понял парень, что истинная любовь была лишь у той, которую он убил, – у матери, зарыдал, пошел и утопил свою жестокую красавицу… Так выпьем же за истинную любовь и дружбу, за наше братство, за то, чем мы сильны, за бескорыстную помощь и поддержку друг другу всегда и всюду!
Зал зашумел от странного тоста Антибиотика. Сергей почувствовал, как напряглась Катерина, увидел недоумевающий взгляд Олега, обращенный к Виктору Палычу. А Антибиотик, выдержав театральную паузу, наклонился к Олегу, чокнулся с ним, потом с Катериной, неожиданно улыбнулся и крикнул:
– За вас, дорогие мои! Горько!
Все сразу зашумели, захохотали, задвигали стульями. Олег тоже рассмеялся, выдохнул с каким-то подсознательным облегчением, потому что в тосте-легенде Антибиотика почудился ему непонятный намек. И, кстати, не ему одному почудился. Пока Олег под одобрительные выкрики братвы целовался с Катериной, Челищев сидел, опустив взгляд в тарелку. Подняв голову, он перехватил насмешливый взгляд Гуся с другого края стола. Впрочем, Гусь тут же отвернулся… Через несколько минут Антибиотик откланялся, и гомон в зале резко усилился. Челищеву сидеть было уже невмоготу, он опрокидывал в себя новые порции водки, а она все никак не брала…
Он уже собирался встать, попрощаться с Олегом и Катериной и, сославшись на головную боль, уйти, как вдруг в зал ворвались автоматчики в масках и синей милицейской форме. Они быстро взяли под прицел весь зал, три овчарки рвались с поводков и лаяли. Появление милиции казалось таким же невероятным, как прилет марсиан, и Сергей даже зажмурился, чтобы проверить – не начались ли у него пьяные галлюцинации… Но все происходило наяву. В центр зала вышел Степа Марков и громко сказал:
– Спокойно, граждане, проверка документов! У кого есть паспорта – все будет нормально. А вам, гражданин Званцев, придется проехать с нами…
– Да ты че, мент, ополоумел? – взорвался Олег. – Я только из «Крестов» вышел!
– Туда и вернешься. – Пока Марков объяснялся со Званцевым, омоновцы в масках уже начали шмонать собравшихся, с видимым удовольствием укладывая некоторых из них лицом в пол.
Челищев решил, что пора и ему вмешаться в этот странный спектакль:
– Что происходит? Я – адвокат Званцева!
Марков мельком, как на незнакомого, взглянул на Сергея:
– Вам тоже придется проехать с нами, гражданин адвокат.
– Это на каком же основании?
– Да на законном, на каком же еще… – Степа достал из кармана сложенный лист бумаги: – Вот постановление об аресте Званцева Олега Андреевича, а к вам, господин адвокат, у нас несколько вопросов имеется…
– Никуда я не поеду, – мотнул головой Сергей.
Марков пожал плечами и бесцветным голосом ответил:
– Неповиновение властям неразумно и чревато последствиями. Как адвокат, вы должны это знать.
Сергей сжал кулаки и прорычал, как выплюнул:
– Ну что ты пыжишься, Степа, смотри не лопни!
Марков чуть поджал губы, но тона не изменил:
– Вы оскорбляете государственного служащего при исполнении им служебных обязанностей. Я предупреждаю вас в последний раз…
В разговор вмешалась очнувшаяся от шока Катерина. Она вскочила со стула, схватила одной рукой за рукав Олега, другой – Челищева и с невыразимым презрением бросила:
– Меня, очевидно, вы тоже пожелаете забрать с собой, господин милицейский начальник, или как вас там?..
Степа взглядом ее не удостоил.
– Забирают, мадам, в вытрезвитель. А мы доставляем. Ваша персона нас пока не интересует. И хватит разговоров. Поехали!
Омоновцы ушли, уводя с собой Олега, Сергея и еще человек восемь из молодых быков, оставив в зале растерянных цыган и тяжело молчавших гостей. Когда двери за милицией закрылись, Стреляный вскочил и запустил им вслед фужером.
– Мусорня вонючая! Лишь бы радость людям обосрать!
Всех задержанных в «Венеции» доставили на третий этаж Литейного, 4, где располагалось воспетое Александром Невзоровым ОРБ.
В коридорах ОРБ царила привычная рабочая атмосфера. На стульях лицами к стене на расстоянии полутора метров друг от друга сидели человек десять крепких парней явно бандитской наружности. У некоторых, видимо, для надежности, и ноги были скованы никелированными кандалами, причем их цепочки были пропущены через ушки двухпудовых гирь. В конце коридора лицами в пол лежал пяток лиц пресловутой «кавказской национальности». Над ними стояли трое громил в масках с прорезями для глаз и в бронежилетах. Громилы прохаживались мимо задержанных, давая им понять, что в этой ситуации жаловаться на судьбу и родную милицию, пожалуй, не стоит.
Сергей, шагая по знакомым коридорам, чуть было не стал раскланиваться с бывшими коллегами, но вовремя вспомнил, что последний раз на этом этаже он был в несколько ином качестве. Попадавшиеся навстречу оперативники выглядели достаточно колоритно: одни, подражая киношным американским детективам, щеголяли в мятых костюмах и нечищенных ботинках, другие, частично одетые в камуфляжную форму, куда-то неслись с короткими автоматами в руках, третьи, в спортивных штанах и оттопыривающихся под мышками кожаных куртках, смахивали на приезжих бандитов средней руки.
Всю привезенную из «Венеции» группу в коридоре поставили лицами к стене, в том числе и Сергея. Олега через несколько минут увели в какой-то кабинет, остальные стояли молча и ждали.
– Ба, какие люди! – услышал Сергей знакомый голос, и в тот же момент его запястья охватили холодные кольца наручников. Повернув голову, Челищев увидел осклабившуюся физиономию Валеры Чернова.