Судьбы хуже смерти (Биографический коллаж) - Страница 25

Лично для меня самой скверной информацией было установление факта, что природа сама себя не сохраняет. Ей не требуется наша помощь, чтобы планета развалилась на куски, а потом опять воссоединилась, но уже в другом качестве, и не обязательно лучшем, если исходить из интересов живущих. Ударяют молнии и вспыхивают лесные пожары - это природа поработала. Извергаются вулканы и лава опустошает пахотные земли, которые теперь для поддержания жизни имеют такую же ценность, как автостоянки в больших городах, - это тоже природа. А вдруг она повелит льдам двинуться с Северного полюса вниз, и ничего не остается на их пути через Азию, Европу, Северную Америку. Никаких гарантий, что природа что-нибудь такое снова не выкинет. Вот сейчас она превращает в пустыни африканские пахотные земли, и в любой момент можно ожидать, что она нашлет на нас наводнения или обрушит из космоса добела раскаленные валуны. Она не только, глазом не моргнув, покончила с некоторыми высокоразвитыми видами, но еще осушила целые океаны и затопила целые материки. Считающие, что природа - друг человека, могут не наживать себе других врагов.

К тому же вам-то, живущим через сто лет после нас, а вашим внукам и подавно, должно быть ведомо, что природа бессердечна, когда дело идет о том, чтобы обеспечить необходимым запасом продовольствия определенное количество живых существ,'в такоето время оказавшихся в таком-то месте. Как вы с природой решили проблему перенаселенности? Мы, жившие в 1988 году, осознавали себя чем-то вроде ползущих ледников, только с теплой кровью и мозговыми извилинами, что не мешало нам сметать все подряд, а затем любить друг друга, чтобы нас, неостановимых, стало еще вдвое больше.

Впрочем, поразмыслив, я что-то утратил любопытство к тому, как вы с природой управились, когда надо было слишком скудным запасом пищи удовлетворить потребность слишком многочисленного человечества.

Я только хочу предложить вам вот какую дикую идею:

а что, если, обзаведясь ракетами с ядерными боеголовками, которые полетят куда надо, только нажми на кнопку, - что, если, нацеливая эти ракеты друг на друга, мы старались таким способом отвлечься от проблемы посерьезнее:

не хотели задуматься, до чего жестоко может с нами обращаться природа, да, природа как таковая, сама по себе?

Поскольку вам дано разобраться во всем этом кавардаке, среди которого мы существовали, надеюсь, уж вы-то перестали выбирать себе в лидеры удручающе невежественных оптимистов. Толк от них был лишь до тех пор, пока никто не мог разгадать, что реально происходит последние примерно семь миллионов лет. А в мое время они, возглавляя всякие серьезные учреждения, от которых многое зависело, довели нас черт знает до чего.

Сегодня нам нужны не те лидеры, которые сулят полный триумф над природой, если мы и дальше безропотно будем существовать, как существуем, а другие: им хватит мужества и понимания реальности, чтобы не скрывать, на каких условиях природа готова принять нашу почетную капитуляцию; вот эти условия:

1. Население должно быть сокращено и больше не расти.

2. Хватит отравлять атмосферу, воды и почвы.

3. Хватит готовиться к войне, надо заняться по-настоящему безотлагательными делами.

4. Надо научить детей, да и самим научиться, каким образом, существуя на нашей маленькой планете, не способствовать ее разрушению.

5. Хватит иллюзий, будто наука, если в нее вкладывать миллиарды долларов, все в мире устроит, как следует.

6. Хватит иллюзий, будто с нашими внуками ничего страшного не случится, как бы бездумно и беспечно мы себя ни вели, - они, дескать, просто отправятся на другую планету с помощью космических кораблей. Вот уж поистине глупое и вредоносное заблуждение.

7. Словом, хватит. А не то...

Вы находите, я слишком пессимистичен в своих прогнозах, какой будет жизнь сто лет спустя? Может быть, это оттого, что я много общался с учеными и недостаточно - с теми, кто пишет речи для политических лидеров. Насколько я могу судить, даже бродяги, собирающие хлам по помойкам, к 2088 году обзаведутся персональными вертолетами или местами на космических кораблях. И никому больше не придется покидать дом, чтобы сходить в школу или на работу, даже телевизор смотреть будет не нужно. Всего-то и надо будет поигрывать на клавиатуре компьютеров, подсоединенных к самым разным банкам информации, да потягивать через соломинку апельсиновый сок, совсем как астронавты".

Вот так завершается мое послание живущим в 2088 году. Не исключено, что Лили Воннегут будет еще жива и прочтет его. Правда, ей к тому времени исполнится 105 лет!

А я все не перестаю огорчать человечество, поэтому в журнал "Лир" я продал этот вот букетик из шуток да прибауток:

"В детской сказке "Белый олень", написанной покойным американским юмористом Джеймсом Тербером, королевский астроном - дело происходит в средние века - оповещает придворных, что звезды гаснут одна за другой. А дело-то в том, что астроном стареет и слепнет. Тербер, когда писал эту сказку, тоже слепнул от старости. Но посмеивался над дряхлым старичком, решившим, что всему на свете настал конец, раз приходит конец ему самому. По примеру Тербера я тоже называю королевскими астрономами всех ветхих старичков, пишущих книжки, где говорится, что мир или, во всяком случае, их страна обречены, а само это занятие называют королевской астрономией.

Поскольку я и сам, наконец, сделался ветхим старичком, мне бы, наверное, тоже следовало сочинить такую вот книжку. Но как-то не могу я освоить правило, принятое в королевской астрономии с незапамятных времен, может, с тех самых пор, как две тысячи лет назад китайцы изобрели книгопечатание. Правило это, вы уже догадались, такое: "Все стало хуже, чем было. Молодежь ужасно глупая и ничему не хочет учиться. Началось время ужасного упадка".

В самом деле началось? Когда я был подростком, недели не проходило, чтобы не линчевали какого-нибудь черного, и никогда за это никто не сел. Апартеид в моем родном городе Индианаполисе проводился так же твердо, как проводится сегодня в Южной Африке. Многие университеты, включая самые престижные, не допускали в свои стены евреев просто за то, что это евреи, а уж среди преподавателей ни одного еврея, тем более негра, днем с огнем было не отыскать.

А теперь вопрос - прошу вас, президент Рейган, воздержитесь от ответа: это вот и называлось доброе старое время?

В годы моей юности, совпавшей с Депрессией, когда самым болезненным способом доказали мысль, что процветание не является естественным следствием свободы, книжки королевских астрономов пользовались такой же популярностью, как теперь. А в этих книжках говорилось, как и сейчас чаще всего говорится, что страна разваливается по этой вот причине: молодые не желают читать Платона, Аристотеля, Марка Аврелия, Блаженного Августина, Мон-теня и всех остальных, чья совокупная мудрость должна составлять основание любого разумно устроенного, справедливого, благоденствующего общества.

Тогда, в Депрессию, королевские астрономы твердили, что Соединенные Штаты, оставшись без этой мудрости, оказываются страной, помешанной на радиовикторинах и музыке, импортированной прямиком из непролазных африканских джунглей. А теперь они твердят, что без этой мудрости мы оказываемся страной, помешанной на телелотереях и рок-н-ролле, то есть, по их словам, шествующей прямиком к безумию. Но вот мне представляется, что раболепие перед великими мыслителями далеких времен, когда не допускается и возможности отнестись к ним критически, - скверная привычка, поскольку почти все эти мудрецы считали естественным и правильным, чтобы женщины, а также расовые меньшинства и обездоленные так бы себе и пребывали безропотной, в поте лица трудящейся, почтительной, верной обслугой белых мужчин, которым предназначено серьезно думать и ответственно руководить.

Если основанием становится эта мудрость, строить на таком фундаменте могут лишь белые мужчины. А мудрости этой с избытком даже в Библии, уж извините.