Судьба с чужого плеча - Страница 3

– Кто, кто, – отодвигаю подругу и захожу внутрь. – Паук в пальто.

– Вот сука! – перекрикивает она голос Фриске. – Говорила я тебе, бросай своего Паукова, пока голова цела. А ты: мой Олежек такой, мой Олежек сякой…

– Ир, выруби шарманку, без нее тошно.

Она, покачивая бедрами в такт мелодии, идет на кухню. Блестящее в лучах весеннего солнца платье обтягивает женственную фигуру. Соблазнительно выгибаясь, Ира наклоняется к розетке. Тройник с искрами выскальзывает из оголенного электрического разъема. Раздается последний вздох холодильника, и в комнате наступает оглушительная тишина.

Смотрю на подругу и думаю, как бы я хотела быть такой же. Пышные темные волосы, золото карих глаз, округлые формы – все выдает в ней женщину, нежную и соблазнительную. Почему Бог не наградил меня округлостями, а вместо этого подарил лишние полметра роста? Кажется, подует ветер и сломает меня пополам. Да еще темно-серые глаза придают бледному лицу болезненную синеву. Как бы я хотела иметь такие же мягкие, кокетливо вьющиеся волосы вместо своих белесых стручков, торчащих прямыми спицами до плеч. Что, если бы загар ложился на мою кожу так же, как золотит ее плечи? Может, тогда жизнь сложилась бы иначе? Нет, Ирина жизнь тоже не бисквитное пирожное, а у моих неудач есть причина куда серьезнее бледной внешности.

– Ир, примешь меня обратно?

Опускаюсь на кряхтящий табурет. Локти упираются в потрескавшийся пластик столешницы. Этот старик-стол служил нам и кухней, и столовой. За ним готовили к празднику, его раскладывали, чтобы усадить гостей, а когда было пора расходиться по домам, сначала убирали посуду и складывали стол обратно, чтобы потом гости спокойно, без страха испачкаться или разбить тарелку, могли выйти из крошечной пародии на кухню.

– Только, если я мешаю, так и скажи!

– Не придумывай! – садится напротив Ира. – Ты что, совсем от своего решила уйти?

– Совсем.

– Правильно, давно пора. А чемоданы где?

– Все там осталось: вещи, мобильный, документы.

– Не страшно, завтра вместе сходим и заберем.

– Ноги моей там больше не будет. Паспорт можно и по почте отправить, а больше мне от него ничего не нужно.

– Башмакова, развод разводом, а вещички надо забрать. Где ж ты денег возьмешь, чтобы заново одеться? У меня есть кое-что в заначке, но завод со дня на день закроется, из общаги всех выселят. Куда пойдем? Чудо, что меня отсюда не выгнали еще в прошлом году, когда я уволилась.

– Ой, Ира, – всхлипываю я, голова без сил опускается на стол. – Что теперь будет? У меня даже работы нет.

– Дура ты, Динка. Говорила тебе – не увольняйся. Сидела бы в библиотеке, листала книжечки, горя бы сейчас не знала. Надо было с самого начала слушать меня, а не Паукова.

– Он так красиво нашу будущую жизнь расписывал, – отрываю щеку от пластика. – Умолял с работы уйти, чтобы семейный очаг поддерживать. Обещал накупить красивых вещей, одеть, как принцессу, сказочную жизнь устроить.

– Какая же ты сказочная идиотка, Башмак! Рабыню он из тебя сделал, а не принцессу. Семейный очаг, как же… Дочку не с кем было оставить, маман ему плешь проела, вот тебе и весь очаг. Бесплатная домработница ему была нужна, а не жена.

– Ир, может, я сама виновата? Поначалу он такой хороший был, все делал, как обещал: давал деньги на продукты, покупал одежду…

– Что толку от одежды, когда он тебя из дома не выпускал? Даже ко мне приходить запретил, не говоря уже… Кстати, за что он тебя побил?

– С соседом поговорила.

– С голубоглазым блондинчиком? – оживляется Ира. – Ну и что он от тебя хотел? Клеился?

– На что ему клеиться? Так, про цветы в палисаднике спрашивал, про синяки на шее…

– Про синяки?! Он случайно не мент?

– Нет, у него свой бизнес. Мотосервис, или что-то вроде того.

– Ага, значит, про бизнес рассказать успел!

– Да навязался вчера на мою голову, остановил возле калитки, а тут, как назло, Олег с работы раньше вернулся.

– Что ж твой ненаглядный только сегодня опомнился?

– Не хотел показывать ревность, а придраться было не к чему. Я ему вчера ужин из пяти блюд приготовила, весь день возле плиты простояла, а сегодня утром его, видите ли, пирог вместо овсянки не устроил. Сначала, как обычно, бил кулаками, потом схватил сервировочную лопатку. Первый раз набросился на меня с оружием. Я чуть с ума не сошла от страха, еле успела спрятаться в ванной. А он, пока колотил в дверь, проговорился, мол, это тебе за соседа-пидора.

– Сам он пидор, жену так дубасить… Не переживай, Башмакова. На каждого человека-паука найдется человек-башмак!

– Черт с ним. Сама дура, терпела, старалась семью сохранить. Дотерпелась! Сегодня лопатка, а завтра что, нож?

Ира покачала головой. Кто, если не она, поймет, до чего тошно, когда у тебя нет родных.

– Как мне дальше жить?

– Динка, ты трудолюбивая. Вон как на своего козла горбатилась. Найдешь работу.

– Кто меня возьмет? В справке об инвалидности черным по белому написано: нетрудоспособна в обычных производственных условиях. Если бы не рука, все могло бы быть по-другому.

– Я слышала, инвалидам пенсии увеличили. Может, проживешь?

– У кого была большая, тем и увеличили. А у меня третья группа, знаешь какие это копейки?

– Бред! Вон, у хозяйки ларька, в котором я работаю, палец на ноге гноится. Так ей вторую группу дали! А у тебя правая рука нерабочая, и третью…

– Я левша.

– У тебя нет ларька, – вздыхает Ира и на минуту замолкает. – Может ты и права, к черту вещи, пусть подавится. Начнешь жизнь сначала, забудешь Олега вместе с его домом, мамашей-командиром и дочкой-жирдяйкой как страшный сон.

– Ир, я же совсем забыла! – подпрыгиваю на стуле. – Катя осталась дома одна!

– Подумаешь! Ничего с твоей Катькой не будет, разве от страха похудеет на пару килограммов.

– Ир, я же ее ударила, – голова снова опускается на стол, лоб прижимается к прохладному пластику. – Когда Олег на меня налетел, я спряталась в ванной. Дождалась, пока он уйдет на работу, а потом вышла и стала Катю к бабушке собирать. Она как обычно закапризничала, свекровь по телефону на меня наорала, я не выдержала, ударила Катю по щеке и убежала. Даже входную дверь не заперла.

– Постой! Ты свекрови звонила?

– Да, сказала, что приведу к ней внучку.

– Так чего ты переживаешь? Она вас не дождется и пойдет проверять.

– Когда это будет, а там Катя одна. Она упала, ревет небось… А вдруг она ударилась?

– Дин, подумала б ты лучше о себе. Ничего твоей Катьке не будет, она весит в два раза больше тебя. Скажи спасибо, что сдачи не дала, а то мало бы не показалось.

Я прислушиваюсь к голосу подруги, ее слова действуют на уставший разум как гипноз. Ира права, больше ничего плохого не случится, я могу расслабиться и отдохнуть.

– Кофе будешь? – она вынимает из полки над столом банку Нескафе. – Я тебе на кофейной гуще погадаю.

– От растворимого?

– Твоя правда! – заглядывает в полку Ира. – Молотый еще на прошлой неделе закончился. Зато чайник обновим. Электрический купила.

– Не боишься в сломанную розетку включать?

– А что делать? Кто ж мне ее починит? Мужика в доме нет. Даже ножи заточить некому, пришлось в мастерскую нести.

– Ир, а может и не надо мужика? – через силу улыбаюсь я. Лицо тут же перекашивает боль.

– Твоя правда, не надо! Что мы от них хорошего видели? Мужики – одно название. Твой бьет, да хоть деньги в дом приносит, а от моих одни убытки. Вот он, мой мужик, – как бокал во время тоста поднимает она тройник и уверенным движением всовывает в розетку.

Искры с треском разлетаются по комнате. Ира вжимает голову в плечи и отпрыгивает от розетки с тройником в руках.

– Даже он, козел, подвел. А давай лучше по стопочке? Я тебе на картах таро погадаю. Всю правду узнаем. Когда мы с тобой мужиков путных найдем.

– Не хочу я больше мужиков. Хватит.

– Что теперь, всю жизнь одна будешь? Я вот себе с утра раскладывала, – Ира вынимает из полки над столом колоду неправдоподобно больших, перевязанных резинкой карт. – Выпал мне король кубков – червовый по-нашему. Человек честный, надежный, с высшим образованием. Это на будущее. А покрывает его – препятствие мое – королева мечей. Дама пиковая по-нашему.