Судьба-Полынь Книга II (СИ) - Страница 20

— Мир вашему дому, — Ильгар положил на столешницу дорожную грамоту. — Я из Сайнарии. Где староста?

Старостой оказался худощавый старик с длинными густыми волосами и окладистой бородой. Он придирчиво осмотрел бумаги, недовольно спросил:

— А почему один приехал? Просили же жреца и пару солдат.

— Второй страж перед самым выездом сломал ногу, так что приехал только я. Где жрец — знать не знаю. Сам рассчитывал на то, что он будет здесь.

— Хорошо. Иди за мной.

Староста отодвинул миску с обжаренным в муке луком и выбрался из-за стола.

Они двигались не по колее, а напрямки через заросли травы. Тропа была еле заметная, в носу свербело от пыли. Ильгар вскоре потерял направление и попросту шел попятам за старостой и двумя здоровенными парнями в грубошерстной одежде.

— Уже скоро, — бросил староста через плечо. — Пасеку нарочно устроили подальше от Бузины, чтобы детвора не шныряла.

— Он жил там один?

— Пасечник? Нет, с женой и тремя дочурками.

— А с ними что?

— Живы-здоровы. Разве что зареванные ходят. Ну да ничего, жизнь-то продолжается. Сыщем вдове нового мужика — у нас хватает холостых… В общем, без хозяина пасека не останется, а мы не останемся без меда.

— Кто обнаружил тело?

— Латта, старшая дочка пасечника. Мы его три дня всей деревней искали, да вот, видно, судьбой было уготовано кровинушке отыскать… И, знаешь, что самое жуткое? Тот клочок земли мужики предыдущим вечером исходили вдоль и поперек. Не было там трупа, смекаешь?

Ильгар кивнул.

Ульев было много. Они тройным кольцом окружали крытую дратвой избу.

— Откуда столько леса? Кругом один бурьян.

— Помогли, — староста почесал нос. — Ваши. Новые.

— Новые? Странно говоришь.

— Не серчай, воин, я ж из старых. Помню жизнь до того, как твой Сеятель сюда пожаловал. Так что для меня вы все равно чужаки. Но, чего уж греха таить, жить стало проще. Вот и говорю — помогли ваши лесом, татей разогнали. Теперь и трудиться всласть стало. Но все равно вы мне чужие. А молодняку — нет. Потому как другой жизни они не видели. Это даже к лучшему.

В доме пахло воском и полынью. Сквозь закрытые ставни и щели в двери почти не проникал солнечный свет, и внутри было довольно мрачно. Будто и не жил здесь никто никогда.

— В погреб, — староста указал на дверь. — Там попрохладнее.

Мертвец лежал на полу, накрытый белым полотном. Его окружали крынки с медом, сотами и бочонки для воска.

Один из парней аккуратно откинул полотно. Ильгар похолодел. Но внешне остался спокойным.

— Охо-хо, — староста покачал головой, — и за что нам такая напасть? Может, зверь какой, а? Все-таки нашли его в траве…

— Не зверь, — Ильгар сам набросил полотно на покойника. — Идите в деревню. Я останусь здесь. Утром соберите чего-нибудь из еды и принесите сюда. Соберите на двоих, а если в тягость — заплачу.

— У меня комната свободная найдется, — предложил старик, пригладив бороду. — Стоит ли здесь оставаться? А ну как убийца воротится?

— Тем хуже для него.

Когда провожатые убрались подальше, Ильгар прошелся по дому и зажег все каганцы и свечи, какие только нашел. Развязав мешок, достал немного солонины и сухарей. Конечно, можно было бы прихватить из дому чего-нибудь более изысканного, засахаренных фруктов или копченой свинины, но эта простая еда напоминала ему об армии. Перекусив, он снял сапоги и положил на столешницу кинжал. Укрывшись плащом, задремал…

Разбудил его торопливый стук. На улице стояла непроглядная темень, но сквозь щели в дверях проникал колеблющийся золотой свет.

Вооружившись тычковым ножом, Ильгар осторожно подошел к двери. Убийца вряд ли стал бы так явно обозначать себя, но в ночи добрые люди не ходят.

— Кого там демоны принесли?!

— Если сразу назовусь — не поверишь, — голос был веселым.

— Удиви меня.

— Открой дверь — сам удивишься, десятник.

Ильгар осторожно открыл задвижку, но встал ровно так, чтобы неприятель не видел его, и можно было ударить незваного гостья в бедро или пах… Друг или враг за дверью, а осторожность лишней не будет.

В предбанник вошел невысокий мужчина в дорожном плаще и с капюшоном на голове. За спиной висел лук. Ночной гость поставил на пол фонарь, затем поднял руки и обернулся к Ильгару.

— Чтоб меня! — страж остолбенел. — Какого демона ты здесь делаешь?

— И я рад тебя видеть, десятник, — Кальтер улыбнулся.

Они разделили краюху черного хлеба и несколько кусков сала с луком. Молча поели, обмениваясь взглядами. Кальтер улыбался. Да и сам Ильгар был рад повидать соратника… Вот только вопросов накопилось много, это создавало определенное напряжение. Когда покончили с едой, страж принялся методично расспрашивать лучника. Кувшинчик пива, извлеченный из мешка Кальтером, способствовал разговору.

— Итак, что ты здесь делаешь?

— Служу Сеятелю, — вздохнул Кальтер. — По мере сил, разумеется. Кто-то назовет мою работу неблагодарной, подлой, страной, но… в общем, не серчай, десятник, я — шпион. И был им еще до того, как вступил в отряд. Нас готовят заранее, если тебе интересно. Отбирают людей с определенными талантами. Отыскивают сызмала и помогают оттачивать навыки.

— Понимаю, — Ильгар почувствовал себя неуютно. Политические и управленческие игры тяготили его. Виной ли тому откровения Барталина, либо они сами по себе были чуждыми ему, но страж никогда бы не захотел учувствовать в подобном по доброй воле. — Ты никогда не был простаком, это все знали. Читаешь следы, метко стреляешь и внимательный, как орел. Я даже спрашивал как-то, что человек с твоими талантами забыл в резерве.

— Ну да, и я ответил, что не гожусь для чего-то большего. С того времени ничего не изменилось. Я по-прежнему не гожусь для каких-либо крупных дел, особенно — военных. Мне по душе иная работа.

— Не совсем понимаю, о чем ты. И слабо представляю, для чего нужны Сеятелю шпионы… Да еще и в собственной армии.

— О деталях предпочту промолчать, Ильгар, — Кальтер сделался серьезным. — Но, все же открою немного правды: Сеятель хочет знать, что происходит с его людьми. И не только в армии! Гильдии, Дарующие, торговцы, жрецы… среди них полно амбициозных, подлых и ненадежных людей. Они полезны, но и опасны тоже. Нужно следить за всеми, чтобы в один прекрасный день не получить кинжал в спину. Немногое проходит мимо ушей правителя и, как ты уже догадался, в некоторых отрядах — даже самых мелких — есть люди, собирающие информацию.

— Другими словами, ты следил за мной все это время? — в душе у Ильгара что-то неприятно заворочалось. — И не только за мной, а за всеми парнями?

— Именно. За каждым шагом с того момента, как попал в десяток. Пойми, не потому, что вам не доверяли, или потому что я подл. Это необходимо для общей цели.

— Понять и принять — чуешь разницу?

Воцарилось молчание. Ильгар осознал, что все эти годы ему не доверяли. И жизнь могла закончиться не в бою, а где-нибудь на тракте, со стрелой в спине, или же в городском переулке. Умом он понимал, что это необходимо, чтобы удержать в узде империю, но сердце ярилось, как будто вновь стал глупым юнцом. Впрочем, вины Кальтера в том не имелось. И страж по-прежнему был рад видеть старого соратника.

— Ну что, перейдем к настоящему делу? Я бы хотел немного расспросить тебя о ребятах, но, пожалуй, это подождет утра. Задание превыше всего.

— Конечно, — лучник расслабился. Казалось, он хорошо чувствовал напряжение собеседника и благоразумно не лез с лишними словами. — Ты уже видел труп?

— Видел.

— Что скажешь?

— Не самое приятное зрелище. И знакомое.

— Точно. Именно поэтому ты здесь, десятник.

— Во-первых, перестань называть меня десятником. Во-вторых — давай медленнее и с подробностями, без экивоков. Я слишком многое услышал за прошедшие мгновения, чтобы нормально мыслить. Дай отдышаться. — Он негромко рассмеялся.

— Ты здесь потому, что видел такой же труп неподалеку от Безымянной. Помнишь раппорт, отданный Дарующему?