Судьба-Полынь Книга I (СИ) - Страница 32

Толчок. Толчок.

Нет! Не уйдет!

Толчок.

Отпустите! Она попыталась освободиться, но жесткая ладонь тянула, вырывала ее из объятий Матери. А свет серых глаз звал: «Пора. Вспомни, кто ты».

Толчок. Толчок. Толчок.

Зачем? Я не хочу!

Толчок.

Вспомни!

И она закричала. От боли, обиды и жалости. Треск разрываемых с Матерью пут стоял в ушах, Но последнее прикосновение длани Незыблемой к шее, было словно прощальный поцелуй. «Я жду тебя, дитя, возвращайся. Я есть ты. А ты есть я».

Наю тряхнуло, бросило откуда-то сверху на скамью с медвежьей шкурой. Пощечина обожгла щеку.

— Жива?

Серые глаза Скорняка смотрели внимательно и озабоченно, будто выискивали перемены в ее облике.

— Я хотела остаться там, — проговорила она тихо.

— Знаю. Все хотят, — он встал с нее, накинул балахон. — И не все возвращаются. Сил не хватает. Но ты молодец, прошла путь от начала до конца.

Ная приподнялась со скамьи, села, свесив ноги. Поникшая, потерянная, прислушивающаяся к своим ощущениям. В ней что-то изменилось. Она чувствовала это, но понять что именно — не могла.

— Побывавшие в лоне Незыблемой никогда не остаются прежними, — произнес Скорняк, словно прочел тревожащие ее мысли.

— Зачем вы это сделали со мной?

— Теперь ты знаешь, что представляет собой Незыблемая. В тебе часть ее силы, а в мире мертвых посчитают за свою, что поможет сохранить лишний раз жизнь. Это ценный дар, — он помолчал, бросил в очаг щепотку синего порошка, от которого сразу вспыхнул огонь, добавил: — Но и проклятие. Ты помечена Смертью. Тебе никогда не испытать обычного женского счастья: не знать любви, не иметь детей. Ты не сможешь быть близка с мужчиной, не неся ему смерть.

Брошенный на нее взгляд Скорняка можно было бы принять за жалость, будь она ему присуща.

— Помечена?

— Коснись шеи. Сзади, под волосами.

Пальцы робко пробежались по выпуклому, точно выжженному, знаку на коже.

— Ваши рисунки… это тоже печать Матери?

— Нет. Просто защитные заклинания, помогающие погружаться в лоно Смерти и сохранять светлым разум.

— Вы даете познать Незыблемую всем ученикам?

Распустив волосы, Скорняк заплел их в две косы.

— Только тем, у кого есть шанс погрузиться в ее воды и вернуться. Кагар-Радшу посчитал тебя особенной. Гордись этим.

— Этой… чести удостаиваются только девочки? — кожа пошла от холода мурашами, но тянуться за одеждой не было сил. Ная лишь сильнее съежилась, обхватила себя руками.

От Скорняка не ускользнуло ее движение. Он бросил в очаг еще щепотку порошка, заставив огонь заплясать бойчее. В лачуге сразу потеплело.

— Погрузиться в воды Незыблемой могут и мальчики, но пройти весь путь и зачерпнуть силы из ее лона, им не дано. Погибают или сходят с ума в большинстве случаев. Какой смысл их туда водить? Им предназначено быть Стражами на границе Смерти, в то время как отмеченные Матерью девочки способны посещать разные ее уровни.

— А как же вы?

— Я не такой как все. Я — Проводник. Мальчики с подобным даром рождаются крайне редко. Мы способны путешествовать в мире Незыблемой без особого риска для жизни. Правда, также лишены возможности зачерпнуть силы из ее лона, как и остальные. Хватит расспросов. Ты узнала достаточно. Одевайся! — порывшись в ящике, Скорняк бросил ей тряпку. — Оботрись.

Ная послушно вытерла кровь с бедер.

— Завтра я должна снова прийти к вам?

— Нет. Достаточно одного урока.

Наставник отвернулся, занялся смешиванием каких-то зелий.

Весь день она пребывала в смятении. Ощущение силы Незыблемой, память об океане первородной стихии смерти продолжали будоражить душу. А, может, это не давало покоя воспоминание, как держал ее за руку Скорняк? Как вел за собой через мир мертвых? Рвал жилы, тратил мгновения жизни, чтобы вытащить обратно? Придумав благовидный предлог, Ная ускользнула в горы. Забралась на скалу Мудреца и долго смотрела на искрящиеся в лучах солнца снега, пока перед глазами не поплыли разноцветные круги. Ей нужна была та первородная мощь, ощущение единства с Незыблемой. А также сила и тепло ладони Скорняка. Когда на горизонте погасли последние всполохи заката, она спустилась со скалы и вновь вошла в лачугу на отшибе селения.

Вытянувшись на скамье во весь немаленький рост, Скорняк лежал на спине, заложив руки за голову. Грудь мерно вздымалась, глаза закрыты. Из-за сумрака в помещении трудно было понять — спит он или нет.

Ная шагнула к нему, произнесла решительно:

— Я пришла повторить урок.

Сначала подумалось, что колдун все-таки спит и не услышал ее слов. Но потом его веки дрогнули, приоткрылись. В щелочках глаз мелькнуло удивление, которое тут же сменилось холодной отчужденностью.

— Разве я невнятно сказал, что второго урока не требуется?

— Я хочу вновь пройти тот путь. Чувствую, что смогу, выдержу…

Ная отшатнулась к двери, когда Скорняк резко подскочил с лавки и гаркнул:

— Мне плевать, что ты хочешь и что чувствуешь. Второго урока не будет. Убирайся!

Она в растерянности смотрела на него, не понимая причины столь бурной вспышки. Почему он злится? Ведь на миг даже показалось, что колдун рад ее приходу. Ная проглотила вставший в горле ком, пролепетала умоляюще:

— Пожалуйста, хотя бы еще раз.

Скорняк внезапно оказался рядом, навис над ней как скала.

— Ты совсем дура? Или прикидываешься, что не понимаешь последствий частых погружений? Если нет мозгов, то я в здравом уме, чтобы делать из тебя чудовище.

Ная всхлипнула:

— Но мне нужна эта сила. Без нее не удастся отомстить Сеятелю за брата и племя.

— Это единственная причина, по которой пришла сюда? Или есть еще и другая?

Она смутилась, отвела взгляд.

— Не понимаю.

Скорняк жестко схватил ее за подбородок, приподнял голову.

— Не лги! Отлично понимаешь. Тебя влечет ко всему, что имеет силу: колдунам, Незыблемой, мужчине, обладающему особым даром. Так ты заполняешь пустоту, появившуюся после убийства Сеятелем родных. Потому и увязалась за кланом Привратников и сюда вновь пришла. Только я не тот мужчина, в кого следует влюбляться, девочка. Я, как и ты, несу смерть.

— Но я же помечена Незыблемой, — затараторила Ная, боясь, что колдун не даст договорить. — Вы не причините мне вреда.

Скорняк уставился на нее долгим задумчивым взглядом. Горькая усмешка искривила губы.

— Замедленная агония неизбежного. Это продлится немногим дольше, но в итоге мы все равно принесем смерть друг другу. Уходи.

— Прошу, не гоните. Я сильная. Со мной ничего не случится.

Скорняк, зарычав, схватил ее за шиворот и вытолкал из лачуги.

— Проваливай! И больше не смей появляться здесь. Если тебе надоела жизнь, убивай себя с кем-нибудь другим. Я к этому причастен не буду, — развернулся уйти, но передумал, глянул с ледяным пренебрежением. — И вообще, что ты себе вообразила? Решила, если у тебя симпатичное личико, то я сразу очаруюсь твоей красотой и размякну? Девочка, через меня прошло столько милашек, что пальцев не хватит счесть. И ты всего лишь одна из них, очередная ученица, значащая не больше, чем остальные. А теперь, пошла вон!

Хлопнувшая с грохотом перед носом дверь была сравнима с ударом под ребра. Слезы навернулись на глаза. За что с ней так? На открытое сердце — пинком под зад. Как могло показаться, что в Скорняке есть доброта и отзывчивость? Бесчувственный мерзавец! Ненавижу!.. Ненавижу!..

Ная бросилась прочь от лачуги. Глаза не видели, куда несли ноги. Лишь бы подальше от Скорняка. От позора и унижения. Забившись в какую-то расщелину, она позволила себе разрыдаться в голос. Когда слезы иссякли, умылась, привела себя в порядок и поклялась, что плакала последний раз в жизни. После чего отправилась в селение к дому Кагар-Радшу. Призванный был удивлен ее приходом не меньше, чем Скорняк.

— Я прошу вас забрать у меня еще одно воспоминание.

Что уж он прочел в ее глазах, но лишь со вздохом покачал головой.