Судьба и воля - Страница 12

После непродолжительной прокрутки в уме всех возможных вариантов развития ситуации, Артем пришел к выводу, что в целом его шансы избежать грядущей крутой разборки со службой безопасности озернинской мэрии не столь малы, как могло показаться на первый взгляд.

Во-первых, отыскать его «по горячим следам» жаждущие мести и одуревшие от безнаказанности слуги народа вряд ли смогут – Артем был прописан у родителей, в областном Ломоносове, но не жил там уже три года, покинув дом задолго до знакомства с Аней и переселившись на съемную квартиру в северной столице. Да и не ладилось у него давно с родителями, чего уж там… Месяцев пять как не виделись, созванивались изредка. Так что кроме имени его нынешней девушки мать и отец ничего толком не знали.

Во-вторых, адреса Анютиной квартиры на проспекте Славы и номера домашнего телефона не было даже у Гольданского, не говоря уж о работающих в бистро девчонках. Так уж получилось, что в трудовом договоре у Артема стоял адрес по прописке, а в записной книжке Зиновия Семеновича был лишь номер некогда снимаемой им комнаты на Васильевском острове.

И, наконец, в-третьих, по всем «понятиям», давно подменившим писанные юристами законы в области нынешней российской криминальной жизни, Артем был прав. Возможно, в окружении заместителя главы администрации Усть-Озернинска по вопросам строительства и инвестиций найдутся здравомыслящие мужики, способные доходчиво объяснить зарвавшемуся чиновнику, что «косяк упорол» именно он, и тот откажется от попыток отомстить обидчику. Хотя в такое чудо реалисту Артему не верилось ну совсем нисколько. Но ведь и падать духом тоже не хотелось!..

«Не бандиты, в конце концов, мозги должны быть в голове!» – успокаивал себя Артем, вновь вспомнив о разбитой ночью «девятке» и украденном в автобусе кошельке с паспортом. Выходило, что за неполные двенадцать часов он потерял две трети своих сбережений и аусвайс, отсутствие которого в кармане могло в любой момент привести его прямиком в ИВС милицейского околотка. «Завтра нужно будет обязательно написать заявление о краже», – сам себе напомнил Артем.

Второй свалившейся на голову проблемой был в одночасье потеряный источник добычи денег, и здесь все обстояло не менее серьезно. Дело в том, что у Артема, бывшего профессионального спортсмена, мастера спорта по боевому самбо, а ныне – повара-самоучки, окончившего для приличия лишь короткие курсы, не было ни подтверждающего квалификацию диплома, ни рекомендаций с двух предыдущих мест работы, без которых ни в одном приличном кабаке с тобой даже разговаривать не станут. Да и кому в серьезных ресторанах нужны отзывы безымянного крохотного кафе и травящей народ хот-догами закусочной-муравейника «а ля рашн Макдональдс»? То, что Артем однажды помог бедолаге Гольданскому на заснеженном загородном шоссе, взяв его пробившую на колдобине картер и испустившую все масло спортивную «тойоту-супру» на буксир, и вскоре устроился в только что сменившую хозяина «Мельницу», было просто подарком судьбы, рассчитывать на который теперь, увы, не приходилось. В других же забегаловках, рангом ниже, поварам платили максимум сто пятьдесят долларов в месяц. Прожить на такие деньги в Питере, если ты молодой тридцатилетний парень, не утративший веры в относительно нормальное будущее, было совершенно невозможно…

Разумеется, кроме колдовства на кухне, к которому фанат спортзала и гурман Артем с ранних лет имел явную склонность, существовали и другие виды работы. Например – в частной охране. Но чтобы устроиться в солидную фирму и получать тысяч восемь-десять рублей, обязательно нужны знакомства. Их не было…

А больше, если разобраться, он, отдавший большому спорту и попутной учебе в профильном институте без малого двадцать лет, так ничего толком делать не научился. Если, конечно, не учитывать возможности устроиться на службу в милицию или невесть каким образом податься на вольные бандитские хлеба. Только думать об этом, самом последнем в ряду, «шансе» Артему почему-то не хотелось даже в плане бреда ввиду давно сложившегося отношения к двум этим по жизни непримиримым, но связанным незримыми нитями кланам. Впрочем, если ментов, за исключением разве что мужиков из РУБОПа и «черных масок», Артем просто не любил, благо было за что, то бандитов – откровенно презирал. Но сути это не меняло…

Да, денек сегодня – лучше некуда!

Как-то незаметно ноги сами вынесли погруженного в невеселые размышления Артема к станции метро. И только тут, сунув руки в карманы джинсов, он вспомнил, что забыл в бистро куртку. За последние несколько часов резко потеплело и, сняв в подворотне испачканный жульеном халат, он вначале даже не обратил на это внимания. Впрочем, в карманах его куртки теперь было пусто. Так же, как и в кармане джинсов, если не считать ключей от квартиры. Последние пять рублей он истратил на проезд сегодня утром и намеревался после окончания банкета получить у Гольданского небольшой аванс. А когда все вдруг рухнуло и пришлось срочно ретироваться, забыл стрельнуть мелочь на метро у Ольги…

Делать было нечего. Мысленно еще раз помянув крепким словцом проклятого карманника, Артем направился к остановке трамвая. Ехать предстояло на общественном транспорте зайцем через весь город, с тремя пересадками. Впрочем, обошлось…

В просторный, с высокими потолками и лепниной на стенах подъезд Анютиного дома, ставшего, как и любимая девушка, для него уже почти родным, хмурый Артем вошел только через два с лишним часа.

Хозяин «Мельницы» сидел на стуле, тихо стонал, шмыгая и хлюпая разбитым в сливу носом, из которого то и дело сочилась кровь, и затравленно смотрел из-под бровей на листающего его потертую записную книжку высокого крепкого мужчину лет пятидесяти, который прибыл в бистро вместе с вооруженной охраной из пяти человек и освободил его из дьявольской мясорубки, устроенной пьяными гостями. Трое из этой разъяренной толпы, включая зачинщика потасовки, небольшой кучкой стояли у дальней стены и курили, то и дело с ненавистью поглядывая на зверски избитого и находящегося на пороге обморока предпринимателя. Нокаутированного охранника его коллеги уже увезли, а прибывшие было менты из местного РОВД после короткого приватного разговора с допрашивающим Гольданского страшным человеком в костюме непонятным образом испарились. Защиты ждать было не от кого, и Зиновий Семенович едва не плакал от обиды, проклиная своего ретивого повара и проклятую фортуну, подкинувшую подлянку в виде сегодняшних щедро оплативших банкет чиновников. Эх, верно говорят: бойтесь данайцев, дары приносящих. Ничем хорошим это не заканчивается!

– Значит, этот Греков около года живет у своей бабы где-то на проспекте Славы? – строго спросил мужчина, которого Витек и его подонки-дружки уважительно называли Дмитричем.

– Да… – хлопая повисшими на месте губ лохмотьями, жалобно пискнул Гольданский.

– И ни адреса ее, ни телефона ты не знаешь?!

Вжав голову в плечи, Зиновий Семенович мелко задергал щеками. Это, вероятно, означало «нет».

– А кто знает?

– М…может, девчонки?! – набрался смелости предположить толстяк, с мольбой глядя на допрашивающего его страшного человека, от которого исходила волна холодной решимости. Такой, с ужасом думал Гольданский, прикажи ему Киржач совершить убийство, даже собственную мать не пожалеет. Изверг, а не человек! Наверняка раньше в КГБ служил, в должности не ниже полковника!

– Проверим, – сказал Дмитрич. Чирканув что-то на листе из блокнота, он оторвал его и протянул одному из пяти стоящих рядом парней. Охранник, мельком взглянув на каракули, кивнул напарнику, и оба быстро направились к выходу – А прописан твой повар в Ломоносове, у родителей? – задал Дмитрич следующий вопрос. Хозяин бистро торопливо кивнул.

Второй листок глава ЧОПа протянул другому молодцу, и тот, также не проронив ни слова прихватив напарника, покинул бистро через главный вход. Вскоре, с интервалом в несколько секунд, снаружи послышался рев двух отъезжающих автомобилей.