Судьба и воля - Страница 1

Наручные часы «ситезен» тихо, но настойчиво пропиликали выбранную накануне в качестве сигнала будильника мелодию. Значит, как ни хочется притвориться спящим, пора вставать. Артем медленно разлепил веки, прежде всего бросив взгляд на сладко сопящую рядом Анюту, счастливицу, у которой сегодня был выходной. Стараясь не разбудить девушку, осторожно высвободил слегка онемевшую правую руку. Нажав кнопку на часах, отключил будильник, не дав ему возможность с полуминутным интервалом еще четыре раза повторить сигнал подъема, сел, свесив ноги с кровати и взглянув на неплотно зашторенное окно спальни. Девять утра, уже совсем светло. Старик Питер давно проснулся, и спрятанный семью этажами ниже проспект Славы вовсю гудел плотным автомобильным потоком. Впрочем, здесь, за толстыми стенами высотного «сталинского» дома и двойными стеклопакетами, были слышны лишь его жалкие отголоски.

Снова прикрыв глаза и задержав дыхание, Артем медленно, с чувством, потянулся. Наощупь сунул ноги в тапочки, поднялся. С улыбкой взглянул на спящую Аню, аккуратно укрыл ее голые плечи одеялом, подхватил со стула одежду и направился на кухню, прикрыв дверь спальни. Зевая во весь рот, привычно включил кофеварку, положил в тостер два ломтика белого хлеба, достал из холодильника пакет с апельсиновым соком и плавленый сыр, а затем прошлепал в ванную. Когда он вернулся обратно – гладко выбритый, посвежевший, окончательно проснувшийся и благоухающий одеколоном, по квартире уже вовсю плыл будоражащий аппетит запах свежезаваренного кофе. Одевшись и наскоро проглотив нехитрый завтрак, Артем на цыпочках прошел в спальню, осторожно склонился над лежащей с закрытыми глазами, вновь раскрывшейся до пояса, соблазнительно обнаженной Анютой и не смог отказать себе в удовольствии вдохнуть пьянящий запах ее волос и поцеловать гладкую и горячую, сияющую почти детским румянцем щеку. Но едва он коснулся щеки губами, как девушка мгновенно перевернулась на спину, с коротким смешком обвила руками его шею и притянула к себе. Несколько секунд они молчали, предаваясь нежному, сладкому поцелую, затем Аня нехотя отстранилась, облизала губы кончиком языка и спросила:

– Уже уходишь?

– Да, пора. Кофе я тебе сварил. Тосты поджарил. Остальное в холодильнике.

– Грек, побудь со мной еще капельку. Приляг рядышком и обними меня, крепко-крепко. У тебя это так хорошо получается, милый. Всего на минутку, а?

– Мне нужно ехать на работу, солнышко, – вздохнул Артем, пожав плечами. – Мы, если ты не забыла, поздно легли, – подмигнул он Ане с понятной только уверенному в себе мужчине небрежной гордостью. – Я и без того поставил будильник на час позже, чем требовалось, и прогулял тренировку. Так что времени нет ни секунды. Сегодня с трех часов у нас в бистро опять день закрытых дверей. Спецобслуживание. Я же говорил тебе. Наша «Мельница», знаешь ли, в последнее время пользуется популярностью у любителей справлять банкеты. С чего бы это? – Артем с деланным изумлением приподнял брови, явно нарываясь на комплимент.

– Все исключительно благодаря золотым рукам шеф-повара, – с придыханием, по-прежнему не разжимая обьятий, прошептала Анюта. – Готовишь ты просто замечательно! Между прочим, твой жадина Гольданский молиться на тебя должен! Так ему и скажи. Таких классных поваров, как Артем Греков, во всем Питере – раз-два, и обчелся.

– При случае обязательно передам колобку твои слова. А теперь отпусти меня, пожалуйста. Я правда очень опаздываю, – попросил Артем и, не дожидаясь ответа, мягко, деликатно отстранился. Девушке ничего не оставалось, как со вздохом повиноваться.

– Во сколько тебя ждать? – спросила она, усаживаясь на кровати и обхватив руками колени.

«Сказать ему это сейчас или вечером?» – глядя в глаза Артему, Анюта никак не решалась сообщить ему главную новость, способную круто изменить всю их дальнейшую жизнь. Язык словно онемел. С губ готово было слететь все, что угодно, только не это. По правде сказать, Аня хотела сказать о результатах своего визита в поликлинику еще вчера вечером, но, сладко утомленная после бурных ласк Артема, уснула у него на богатырском плече, да так и проспала до самого утра. Интересно, как он отреагирует, когда узнает? В «Космополитене» писали, что мужчины, особенно такие, как Грек – уверенные в себе, сильные и надежные, одним словом – настоящая кирпичная стена, надежная опора для любой женщины, привыкли всегда и во всем планировать свою дальнейшую жизнь и весьма чувствительны к ее резким поворотам. Вне зависимости от того, со знаком они минус или плюс. А тем более к таким… Несмотря на то что почти год они прожили вместе без единой, даже самой крохотной ссоры, несмотря на его пылкие признания в любви, Артем так и не сделал ей предложения. Даже не намекнул. А Аня, уже давно все для себя решившая, день за днем терпеливо ждала, не смея первой завести разговор о свадьбе. Ну что ж, судьба решила за них. Видимо, пришло время определяться…

– Что ты сказала, солнышко?! – переспросил из прихожей Артем, надевая ботинки.

«Нет, пожалуй не стоит радовать его столь ошеломляющим известием прямо сейчас, на бегу. Тогда точно опоздает! Лучше перенести разговор на вечер. И вообще – сделать момент красивым, как он того и заслуживает. Зажечь свечи, опустить шторы, включить тихую музыку». Господи, сколько раз она думала об этом дне, и вот он наступил!

– Я спросила, милый, когда тебя ждать дома, – снова вздохнув, Аня поймала взгляд любимого мужчины и в очередной раз подумала, что может с ней случиться, если он вдруг не обрадуется известию, нахмурится, или еще того хуже – как в дурном сериале начнет, с трудом подбирая слова, лепетать что-то невнятное про «несвоевременность» и «другие жизненные планы». Впрочем, Аня была почти уверена, что все будет с точностью до наоборот: Артем, когда до него дойдет смысл озвученной ею новости, улыбнется, заключит ее в объятия, поднимет на руки, закружит по комнате и начнет целовать, целовать. Куда ни попадя. А она, конечно же, не сможет сдержать слез радости. У нее вообще глаза «на мокром месте». Так всегда мама говорила…

– Трудно сказать, малыш, – пожал плечами остающийся в легкомысленном неведении Артем, набрасывая на атлетические плечи легкую куртку и беря с полочки барсетку. – Я по-любому не могу свалить, пока каравай-байрам не закончится. Вдруг кому-то из господ гуляющих захочется сделать дополнительный заказ.

– Ну кто хоть банкет заказал, знаешь?

– Гольданский говорил – бизнесмены, – ухмыльнулся Артем, уже стоя на пороге квартиры. – Собираются они в пять, так что, думаю, до полуночи закончат. Все, малыш, пока. Не скучай! Отдыхай, бездельничай и думай о том, что завтра у нас с тобой выходной и мы едем ловить рыбу на озеро Судачье!

– Ага, неделю назад я это уже слышала…

– На сей раз – железно. Все, убегаю!

Выскочив на лестничную площадку и мельком взглянув на часы, Артем присвистнул и, позабыв про медлительный допотопный лифт, с черепашьей скоростью ползущий в «чулке» из металлической сетки, бегом, перепрыгивая через три ступеньки, бросился вниз. Время на самом деле поджимало, а до небольшого, но по-домашнему уютного русского бистро «Мельница», в котором вот уже больше трех месяцев творил кулинарные изыски Артем, в это время суток нужно было добираться не менее часа. Слава богу, автостоянка, где Артема ждала его крепко укатанная, но пока не побежденная «девятка», находилась за углом, в соседнем дворе.