Судьба драконов в послевоенной галактике - Страница 19

Я тоже посмотрел. Русалочье тело распахнулось, будто пальто, и всосало, втянуло в себя застывшего, задохнувшегося человека.

- Переваривает? - поинтересовался Костя в перерыве между плевками.

- Во как крутит, - охнул Петро, - вот это танец живота, я понимаю...

- Я сделал ход, - жалобно сказал Сидор и посмотрел на Пет-ро.

- А, - Петро махнул рукой, - ты такой ход сделал, - вроде того мужичка, которого переваривают.

Русалку корежило. Она будто пережевывала человека всем телом. Так змея, натянувшая себя на птичье яйцо, давит его внутри себя, а после выплевывает скорлупу.

- Посмотришь на это дело, - философски заметил Сидор, - и никакой русалки не захочешь.

Петро повернулся к шахматной доске.

- Ну да, не захочешь, - хмыкнул он, - я тебе сколько раз мат ставил? А ты все равно хочешь. Вилка. Пока - вилка.

- Действительно, - Ванятка поправил очки, - листнул книгу, - сколько фильмов всяких показывали людям, такие там телодвиже-ния, в такую размазню вертящуюся русалки там, покуда жрут, превращаются, что эта, - Ванятка ткнул пальцем в иллюминатор, - просто-таки балет на льду, а не антропофагия без ножа и вилки, - все равно лезут. Хоть кол на голове теши.

Я глядел в иллюминатор. Раздувшаяся, толстенная, ставшая похожей на бревно с неумело нарисованным на нем женским телом, русалка скользнула вниз.

- Поикать пошла, - пояснил Константин и плюнул в самый центр своего квадрата.

- Они специально к иллюминатору подплывают, когда жрут? - спросил я.

- А черт их знает! - Петро пожал плечами, подвинул изящно-го коня и объяснил: - Мат.

- Давай еще сыграем, - попросил Сидор.

- Может, и специально, - Ванятка отложил книгу, закинул ру-ки за голову, - твоя маманя лучше нас их повадки знает. У нее и спроси.

Я покраснел. Русалколовы были осведомлены лучше, чем "отпетые".

- Дразнятся, - объяснил Петро, расставляя шахматы, - я так думаю. Вы, мол, нас волнами, сетями; самые нервные, - Петро хмыкнул, - гарпунами, а мы вас жрали, жрем и будем жрать... Начинай, Капабланка.

Сидор неуверенно двинул вперед на одну клеточку крайнюю пешку.

- Это ты что, - задумчиво спросил Петро, - мат в три хода мне готовишь?

- Ладно издеваться-то, - обиженно буркнул Сидор.

- Неужели русалки столь разумны и столь деятельно нас ненавидят? спросил я.

Ванятка, закинув руки за голову, раскачивался взад-впе-ред, глядел прямо перед собой в пространство, прошиваемое точ-ными, точно по линейке прочерченными плевками Константина.

- Красиво сформулировал, - одобрил Петро.

-Ты, - спросил Константин, - брошюрку прочел?

- Прочел.

- Выучил?

- Выучил.

- Чего спрашиваешь? Там все написано.

- Ничего там не написано, - улыбнулся Ванятка, - не дури ему голову. На самом деле, чему ты изумляешься, Джекки? Ну, ненавидят, ну, достаточно разумны...

- Но ведь рискуют, - сказал я, - ведь наверняка не один я с гарпуном выскакивал?

- Да, - подтвердил Константин, - психов хватает. Помнишь, Петро, Вакулу?

- У, идиот, у , кретин, - замахал руками Петро.

- Что, - испуганно спросил Сидор, - не так походил?

- Ты все время не так ходишь, - сказал Петро, - не о тебе речь. Ведь все посты с акватории поснимали, всех из пещер по-вытаскивали, вонь стояла... даже через скафандр.

- Да, - подтвердил Ванятка, - словно сидишь в прямой кишке во время поноса.

- Да что этот Вакула сделал? - заинтересовался я.

Константин неудачно сглотнул слюну, закашлялся, а прокаш-лявшись, объяснил:

- Он, вроде меня, волновик... Но псих оказался вроде тебя. Только маскировался, прикидывался... шлангом.

- А оказался чайником, - улыбнулся Ванятка, не переставая раскачиваться.

- П... он оказался, - грохнул Петро, - и добавил: - Шах.

- Петя, - нежно заметил Ванятка, - два вечера подряд ты - у плиты и в мойке.

- Но Вакула, в самом деле...

- Чайник, иначе получишь еще два вечера.

Петро недовольно забурчал.

Константин плюнул и продолжил рассказ:

- И вокруг этого чайника на "п" завозились девушки с хвостиками. Он их шугал, как полагается... А один раз они ему закатили пир, той, понимаешь ли, байрам-али - пароход они что ли ломанули? катер? Десять штук, и каждая с клиентом. Ну, а этот, - Константин поглядел на мирно улыбающегося Ванятку, плюнул и сказал, - чайник... забрался в волновую и кэк хрястнул... ну, ровно пулеметной очередью. Сообрази, что тут было? Ты одной бочок вилочкой расковырял - мы неделю фильтры и насосы меняли и два дня трупешник искали, а тут десять штук прямой наводкой плюс кого зацепило. Такой клоаки...

- Даа, - протянул Сидор, - я такого не упомню. Петя, - он радостно поглядел на партнера, - тебе мат через четыре хода.

- Не нервничай, - невозмутимо ответил Петро, - тебе мат че-рез два.

- Ведь пытались их уничтожить, выкурить, - сказал я.

- Пытались, - согласился Ванятка, встал и подошел к окну, - пытались, конечно, но бросили. Во-первых... гм, гм, грязь... да... и неизвестно, как очищать, а очистишь, они снова появят-ся. Ведь непонятно, откуда они, заразы, отпочковываются.

- От тела дракона, - сказал осмелевший Сидор и снял пешку. - Приятного аппетита, - сказал Петро и задумался.

- Во-вторых, - Ванятка постучал пальцем по толстому стеклу иллюминатора, за которым извивалась, плясала, смеялась пре-лестная тоненькая русалка, - не столько они виноваты, сколько мы. Сами же лезем... Если бы никто из мужиков в акватории не бултыхался, не играл бы с ними, они бы давно все передохли. От голода. Или на отмели бы повыбрасывались и там бы сгнили, стухли.

- Или бы лесбиянством между собой занялись, - предположил Петро, передвигая офицера на четыре клетки, - видал руса-лок-лесбиянок? У... жабы такие плывут. От них все врассыпную. А они-то как раз совсем безобидные. Водоросль пожуют и вперед.

- Вроде русалок из зоопарка? - спросил я.

- Уу, - замотал головой Петро, - еще страшнее.

- Да, - Ванятка снова постучал по стеклу, - и как такую красоту уничтожишь? Ты погляди, погляди. А? Это же ручеек ка-кой-то живой, да еще и воплощенный в женские прелестные формы.

- Точно, - Константин харкнул и, недовольный результатом, покачал головой, - стой - любуйся; если в себе уверен, можешь поиграться. А если заиграешься до нашей глубины, то туда тебе и дорога. Естественный отбор, Константин плюнул и удовлетворенно кивнул, - не суйся, если слаб в коленках, а сунулся - пе-няй на себя...