Судьба - Страница 1

Олег МАЛАХОВ и Андрей ВАСИЛЕНКО

СУДЬБА

"Теперь живешь и не гадаешь:

Ну, сколько жить еще мне лет?

Ведь все равно так верно знаешь,

Что настоящей жизни нет".

Ф. Сологуб.

Запись первая:

"Интересно, на улице сейчас солнышко или пасмурно?.. В общем-то, конечно, это не так важно... Надо бы представиться для начала... Меня зовут Верекундова Ира. Я так думаю, во всяком случае... Точнее, мне сказали, что меня зовут Верекундова Ира. Странно, но эти имя и фамилия не вызывают у меня никаких ощущений.

Даже не знаю мои ли они... Но сама я в мыслях называю себя Ира. И тетя Элеонора так меня называет.

Короче, имя мне нравится. Как себя ни обзови, ничего от этого не изменится... Сколько же времени прошло с тех пор, как я здесь очутилась? По-моему, не больше четырех дней. Хотя, дневного света давно не видела могу и ошибиться. С другой стороны, есть я начинаю хотеть три раза в день... Вернее, три раза за какое-то время... Спать начинаю хотеть почти сразу после того, как поем в третий раз. Так было, по моим подсчетам, ровно четыре раза. А, значит, и прошло всего четыре дня. Элементарно, мой дорогой Ватсон... Трудно считать время, когда ничего кроме электрической лампочки не видишь. Ну да речь-то не об этом. Речь о том, что будет дальше. Непросто было уговорить тетю Элеонору, чтобы она позволила мне пользоваться этим вот диктофоном. "Ирочка, ты и так ослаблена... Не нужно себя дополнительно загружать, дорогая моя". Ее слова...

В чем-то она, конечно, права. Моя левая рука вообще не работает, а правая иногда сильно болит. Но заниматься-то чем-то нужно! Такое впечатление, что в предыдущей своей жизни я без дела и двух минут просидеть не могла... Оригинально... Я сказала: "В предыдущей своей жизни". А ведь не знаю, что было раньше. До того, как очнулась в этой чистой кровати с белыми простынями, забинтованная по самое не хочу...

Бинты с правой руки тетя сняла недавно. Поэтому держать диктофон в руке я могу. И говорить тоже могу. Что еще нужно для полного счастья? Только если определенности... С самого начала я называла свою тетю "Элеонора Аркадьевна". Так эта женщина представилась, когда я очень сильно попросила все-таки сказать имя-отчество. Согласитесь, не очень просто сразу обращаться к незнакомому человеку "тетя Элеонора". Потом стало как-то все равно. Пусть она думает, что я ей верю. Пусть даже она прослушает мою запись и поймет, что это не так, мне наплевать. Я ведь не знаю, тетя она мне на самом деле или нет. По ее уверениям, настоящая тетя... Кстати, вот она и идет. Пожалуй, отложу запись..."

Дополнение к первой записи:

"Приход тети Элеоноры выглядит так: где-то в глубине помещений, которые находятся за пределами моей комнаты, слышны шаги, шум нарастает, затем щелчок замка и дверь открывается. Видимо, в комнату ведет глухой коридор, потому что, когда дверь открывается, дневного света не видно - только электрический. Тетя, когда входит, всегда улыбается и спрашивает: "Ну и как у нас дела?". В этот раз еще поинтересовалась, научилась ли я пользоваться диктофоном. И попросила его отложить на тумбочку рядом с кроватью. Потом покормила... Есть сама я не могу, поэтому тетя меня кормит. Одним и тем же, практически.

Либо рисовой кашей с молоком, либо макаронами с мясом. Терпеть не могу и то, и другое. Но выбирать не приходится. Хоть чем-то кормит. По-моему, ей нет дела до того, нравится мне еда или не очень. Я набиваю живот и все... Тетя не забрала диктофон. Значит, прослушивать мои записи пока не собирается. Или дожидается, пока я усну... Надо собраться с мыслями и подробнее обо всем рассказать. Чтобы самой хоть чуть-чуть разобраться. Произвести анализ, так сказать... Отложу-ка я это до завтра. Уточняю - до того, как проснусь. Будет тогда завтра или все еще продолжится сегодня, не знаю... Спать хочется... Вот и зевнула.

Только запись порчу. Засоряю ненужностями. С другой стороны, для кого я делаю запись, если не для себя...

Хочу зеваю, хочу говорю... Бред какой-то. Не от сердца явно. Отдохну и продолжу... Всем спокойной ночи". Запись вторая:

"Здравствуйте, дорогие мои... По-моему, именно так телеведущий Артур Крупенин начинал каждое свое шоу.

Как я вспомнила об этом?.. Очень просто. Крупенин мне приснился вместе со своей передачей. Все-таки что-то из прошлой жизни я вспоминаю. Причем, своеобразно вспоминаю. Достаточно одной маленькой зацепочки, которая тут же выстраивает цепочку воспоминаний. Есть у меня подозрение, что, в конце концов, вспомню все. Тетя Элеонора жаждет этого больше всего на свете. Так она мне сказала. И обещала принести фотографии, на которых снята я вместе со своими мамой и папой. Только вот почему она не принесла их сразу?.. Ведь с самого же начала знала, что у меня потеря памяти. Странная эта тетя Элеонора... Опять же речь не об этом. Постараюсь не отвлекаться и рассказать обо всем подробнее, как и обещала... Так... Пять дней назад... Возможно, что пять дней назад... Так вот, пять дней назад я очнулась в этой кровати. Все тело сильно онемело. Трудно было пошевелить даже руками... Я уж не говорю обо всем остальном. Выяснилось, что я забинтована... Бинты везде, даже на лице. Остались только прорези для глаз и рта. Хотя, в зеркало не видела, поэтому точно ничего сказать не могу. Только догадываюсь... Около кровати сидела пожилая женщина. Она улыбнулась, когда увидела, что я открыла глаза и произнесла: "С возвращением, Ира..." У меня тут же возник вопрос: "Где я?". Женщина отвечать не стала и сказала, что у меня временная потеря памяти. Что меня зовут Верекундова Ира. Что я попала в страшную автокатастрофу. Что она - моя тетя Элеонора Аркадьевна... Потом я, кажется, снова отрубилась. Однако когда очнулась, Элеонора Аркадьевна все еще сидела у моей постели.

Она интересовалась моим здоровьем, выясняла, что я помню, и пару раз даже начинала плакать, глядя на меня. Я сначала поверила ей... Слезы убедили. Но потом, повнимательнее ко всему присмотревшись, поняла что-то здесь не так... Не понимала тогда и не понимаю сейчас, почему я не в больнице и почему тетя Элеонора закрыла окна черными бархатными шторами, которые вообще не пропускают свет, и позволяет мне видеть лишь электрическое освещение. Не знаю, Верекундова ли я Ира вообще... Через какое-то время после моего, так называемого, "возвращения ", мне пришло в голову попросить тетю Элеонору показать мои документы. Та явно удивилась и сказала, что документы сгорели а автокатастрофе. Не верю я ей... Может быть, это просто лишняя подозрительность, вызванная веселенькой ситуацией, в которой я оказалась?.. Ладно... В итоге, началась однообразная жизнь. Тетя периодически приходит, разговаривает со мной или кормит меня, спрашивает, хочу ли я в туалет, и, разобравшись со всем, уходит, закрыв дверь на ключ... И все. Только диктофон спасает... Не так-то просто лежать целыми днями, не имея возможности нормально пошевелиться.