Суд над Сталиным - Страница 12

Основываясь на силе своего интеллекта, Резник уверен, что Сталина слушались только потому, что Сталин любого непослушного убил бы и убивал. А как? Сталин не был сильнее Молотова или дылды Кагановича, но даже у Кагановича в подчинении была вооруженная охрана железных дорог, а Молотову подчинялись и армия, и все силовые структуры СССР. Сталину же не подчинялся ни один милиционер. Как Сталин мог убить Кагановича или Молотова за неподчинение?

Был Сталин вождем? Еще каким! А диктатором? А как он мог быть диктатором? И для приписывания Сталину диктаторства нужно иметь интеллект антисталиниста и его подлость, но тогда неизбежен и вывод антисталиниста о том, что Сталин был на самом деле кем-то вроде бога с невероятными, сверхъестественными способностями.

Но вернемся к вопросам Резнику.

– Хорошо, вопрос 11. Признаете ли вы, что ВКП(б) в СССР не имела своих собственных (назначаемых партийными органами, а не Верховным Советом) министров иностранных и внутренних дел, судей, прокуроров, работников силовых структур, не имела свои тюрьмы и лагеря для военнопленных? Вы поняли вопрос?

– Я понял вопрос. В стране существовала тайная полиция, которая называлась по-разному, это было ВЧК, это было ОГПУ, это было НКВД, это была организация, которая всецело подчинялась одному человеку, Сталину. И доказательством этого служит то, что Сталин мог, как перчатки, менять руководителей этой организации. Поэтому в стране существовала тоталитарная власть. Со времен фараоновского Египта такой концентрации власти в руках верхушки не было вообще, и власти экономической, и власти политической. Поэтому все, что происходило в стране, диктовалось властью верхушки ВКП(б), а главным образом и исключительно по тем вопросам, которые представляли для Сталина какой-то интерес, самим Сталиным. Есть многочисленные документы, по которым к Сталину обращались руководители тайной полиции за получением санкций на репрессии по отношению к известным людям. Так было, кстати сказать, по отношению к Анне Ахматовой…

– Достаточно, я написал: уклонился от ответа.

– …так было… ну записывайте.

– Нет, не признаем потому, что в пятидесятом году была открыта особая тюрьма ЦК КПСС, – пришел Резнику на помощь Н. Петров.

– Я в обсуждаемый период прошу сказать, – ответил ему я.

– Тогда прошу уточнить, какой период мы считаем описываемым, – спросил проснувшийся Петров.

– Третий раз объясняю, для непонятливых, я начал с этого, с августа 1939 года по март 1940 года.

– А что, это и есть период искового заявления? – спросил Петров неизвестно что.

– Конечно, Пакт Молотова – Риббентропа плюс время расстрела поляков, по легенде.

– В заявлении этого не было.

– Это в статье…

Перебивает адвокат Бинецкий:

– Ваша честь, в связи с тем, что сторона сейчас произнесла существенную, юридически существенную фразу о том, что исследуемый период относится к исковому заявлению. Я правильно понял?

– При чем здесь «исследуемый период относится к исковому заявлению»…

– Вы сейчас пытаетесь… – перебивает ответ на свой вопрос Бинецкий.

– …в исковом заявлении опровергаются исторические сведения, и я отвечал вам на вопросы, которые относятся к историческому периоду…

– Правильно ли я понимаю вашу позицию, исходя из смысла задаваемых вами вопросов и неоднократных уточнений о том, что вопросы относятся к определенному периоду? – опять задает вопрос, не слушая ответ на предыдущий, Бинецкий.

– Не вопросы относятся к определенному периоду… ну, объясняю третий раз, для особо непонятливых…

– Сталинское время? Исследуемый период? Являлся? Занимал такую должность? Являлись? Это ваши слова, – тарахтел Бинецкий, ясно давая понять, что таким приемом «талантливого адвоката» он пытается не давать говорить мне. Я выждал.

– Вы закончили вопрос? Я начинаю отвечать, а вы начинаете говорить.

– Правильно ли мы понимаем, что вы пытаетесь изменить исковые требования? Или нет? – снова перебил Бинецкий.

Я обратился к судье:

– Я могу отвечать? А он будет молчать?

– Даже сидеть! – пообещал Бинецкий.

– Я вам отвечаю, что те лживые сведения, которые Яблоков поместил в статье, исторически относятся к периоду с августа 1939-го по май 1940 г. Поэтому спрашиваю, поскольку вина Сталина из этих сведений выводится, и я спрашиваю: кем был Сталин в тот период? Понятно, да?

– В этой связи, – «понял» Бинецкий, – я спрошу суд, вы хотите уточнить свои исковые требования?

– Зачем?

– Мы извиняться, извиняться мы за какой период должны?

– Вы извиняться должны не за период, а за клевету, которую написали!

– За клевету в какой период?

– За клевету, которую вы написали в статье по Катынскому делу и по пакту…

– Сталин, он в какой-то период был, не был людоедом или он был вообще людоедом и нам надо извиняться за весь период? – натужно, как при многодневном запоре, пытался язвить Бинецкий.

– Это что, смешно? – удивился я такому специфическому дворянскому юмору (Интернет сообщил, что Бинецкий – член Дворянского собрания России, надо же!).

– Нет, но это на полном серьезе.

Судья призвала к порядку и предложила мне продолжить оглашение вопросов.

– Вопрос 12. Признаете ли вы, что министры СССР, судьи и прокуроры, начальники лагерей и палачи были государственными служащими государства, а не партии?

– Нет, не признаем, – выскочил окончательно проснувшийся Петров, но потом спохватился и спросил Резника: – Можно я буду?

– Нет, – посадил Петрова на место Резник. – Почему, я могу сказать. Конечно, нет, разумеется, разумеется, не признаю потому, что все, все они должны были быть членами партии, но главное состоит в другом, если только кто-нибудь хотя бы колебнулся не в ту сторону, в которую колебнулась бы линия партии, он просто был бы уничтожен.

– Более того, каждый из них назначался на должность после утверждения, – представляется судье, – простите, Петров, представитель третьей стороны, каждый из них утверждался на должность только после утверждения в партийных органах. Эта система, которая называлась номенклатурой, достаточно исследована в исторической литературе и нашла свое отражение в качестве аргумента в решении Конституционного суда по делу КПСС.

Было, конечно, интересно, действительно ли Петров и Резник не знают, что генерал (с 1944 года – маршал) Л. Говоров вступил в ВКП(б) только в 1942 году, что не мешало ему делать военную карьеру до войны, а Президент ВАСХНИЛ Т. Лысенко, высокоценимый Сталиным, вообще никогда не вступал в партию? Но не хотелось уводить суд в сторону, тем более что это отчаянно пытались сделать ответчики.

– Вопрос 13. Признаете ли вы, что Конституция СССР не предусматривала обязанность государственных служащих СССР нарушать законы СССР по указанию партийных органов ВКП(б)?

– Передо мной, для того чтобы вам стало ясно, что приобщать, есть записка комиссии Президиума ЦК КПСС в Президиум ЦК КПСС о результатах работы по расследованию причин репрессий и обстоятельств, я повторяюсь, политических процессов тридцатых годов. Это была комиссия, которая работала долго, председатель комиссии Шверник, члены комиссии Шелепин…

– Ну я же вас просил ответить только…

– …Куценко, Миронов и Семичастный. Мы будем просить приобщить материалы этой комиссии, но вот я только вам выводы, соответственно, некоторые почитаю. Репрессии против кадров партии и государства и честных советских граждан, особенно массовые репрессии 1937—1938 годов были совершенно не обоснованными никакими объективными причинами и оправданы не могут быть. Все эти несправедливые и жестокие репрессии явились следствием произвола и беззакония, порожденных культом личности Сталина. Второе. Сталин, сосредоточив в своих руках ничем не ограниченную власть, поставил себя над партией, ее Центральным Комитетом и над высшими органами государственной власти и злоупотреблял своим положением, чинил чудовищный произвол, допускал вопиющие беззакония, грубо попирал элементарные нормы права и социалистической морали. Эти действия Сталина нанесли большой вред Коммунистической партии, советскому народу, делу социалистического строительства в СССР и международному коммунистическому движению. Сталин совершил тягчайшее преступление перед Коммунистической партией, социалистическим государством, советским народом и мировым революционным движением. Наряду со Сталиным ответственны за нарушение законности, массовые необоснованные репрессии и гибель многих тысяч людей, ни в чем не повинных людей, несут также Молотов, Каганович и Маленков. Они активно поддерживали творимый Сталиным произвол, злоупотребляя властью, и лично совершали тяжкие преступления перед партией и народом.