Суд - Страница 3

– Я не покупаю – я продаю. Материал для сенсации.

– Тоже мне радетель прессы! Еве черт яблочко не то что продавал – даром отдал. Как вы думаете: она в раю или в аду?

– Я не черт, вы не Ева, а специалисты говорят, что ад выдумали гораздо позже, – предложил перемирие асессор.

– Без нужды не выдумывали бы, – опуская колючки, в последний раз огрызнулся О'Ши.

Дальнейшее асессор вспоминал с удовольствием. У ворот сарая О'Ши мигом собрал компанию «нуждающихся в экстренной прогулочке», владычественным жестом привлек в нее «студента» и двинул свою рать через поле пешим порядком. Выждав и пристроившись в лимузине у окна, асессор полюбовался, глядя, как военные оцепили и теснят кучку «ходоков» в сторону домиков базы. Самолет отбыл, не дожидаясь горе-пешеходов. Бездарная работа! От «студента» «хвост» отсекли, а свой оставили. Вот мы за него и потянем. О'Ши, не подведи!..

Прибыв в весьма далекую страну, асессор без осложнений проследовал в общежитие консульства. Ждать пришлось два дня. Лишь на третий день в газете «Пост» в рубрике «Добро пожаловать» было сообщено, что специальный корреспондент и лауреат премий Харпер О'Ши вернулся из длительной поездки. На звонок и вопрос, скоро ли придется жевать репортаж, О'Ши разом предложил встречу на задах безвестной харчевни, где, судя по всему, гарантировали не меню, а отсутствие подслушивающих устройств. Оценив это, асессор начал беседу прямо:

– Так, значит, мое предложение вас заинтересовало?

– У нас это называется «темная бутылка», – ответил О'Ши. – Стоит бутылка, что в ней – неведомо. И если в бутылке не то, мы расстаемся без взаимных претензий.

– А если в бутылке то?

– У темных бутылок на горлышке сходится слишком много волосатых лап. Дело рискованное.

– Мои возможности рисковать довольно ограничены.

– Я так и думал, – кивнул О'Ши. – Значит, весь доход мой, а все расходы ваши, и вы не возражаете. Так? Оплата в три дня с момента оповещения. С вас уже две тысячи минус пятьдесят, которые я ставил.

– Ого! Хорошо берете! – протянул асессор.

– Мне тоже никто ничего не преподносит даром. Цены вполне сносные, если учесть инфляцию, мою к вам симпатию и мою удачливость. Кое-что я уже раскопал и от вас не утаю. Расцените это как жест доброй воли. Мы договорились?

– Договорились, – подтвердил асессор.

– Так вот: история с посадкой самолета – это частная затея без санкции официальных органов. Приказ отдал сам полковник Джет. Наверх он сообщил, что посадил самолет, шедший вне коридора, а своим объяснил, что есть распоряжение без шума снять опасного террориста. Нашу группу задержали как незаконно вторгшуюся в запретную зону. Мне устроили идиотский допрос, сутки промурыжили в одиночке, а потом объявили, что прокурор не нашел в моих действиях состава преступления, и вежливо предложили место в транспортной машине. До отлета я успел с толком посидеть в сержантском кабаке. Там мне все с гоготом расписали и добавили, что вашего синенького в первую же ночь увезли на неведомой частной машине лежащим в лежку. Похоже, охота действительно была за ним. У полковника по семейной линии связи с одним любопытным конгломератом. Пока это все. Что намерены предпринять вы?

– По правилам наш гражданин должен дать знать о себе в консульство в первые трое суток пребывания здесь. В полночь истекает трехсуточный срок, и завтра консул сделает запрос.

– Трех суток более чем достаточно, чтобы укокошить человека и замести все следы. Вы этого не боитесь?

– Маловероятно. Убийство можно было устроить попроще.

– Интуиция?

– Основанная на солидном опыте. Но страховки ради, О'Ши, давайте сделаем вот что…

– Называйте меня Харпом, это для меня привычней.

– Хорошо. Недурно было бы, Харп, если бы в газетах быстренько появилась история о том, как этого парня в вашем личном присутствии задержали по обвинению в терроризме.

– Та-ак.

– Заодно припугнем всех, кто к этому причастен.

– Зачем? Они только забьются поглубже в щели, и какая вам от этого выгода?

– Большинство забьется, но нам хватит и меньшинства, которое по разным поводам поступит как раз наоборот.

– Хочу надеяться, что это не оптимизм, а опыт, Чайлд. Ладно, я подумаю. Знаю кой-кого, кто взялся бы пошуметь об этом в провинции. Центральная пресса на такую хлопушку не купится.

– Вот именно! Это то, что нужно. А теперь я сделаю вам приятный сюрприз и расскажу, с чего все началось…

Выслушав историю «прилипалы», О'Ши задумчиво потер подбородок.

– Вон оно что! А вы не думаете, что эти пятеро попросту сбежали? Нашли, скажем, алмазную друзу или самородок с бычью голову и сбежали? Любой нормальный человек так поступил бы.

– У нас с вами разные представления о нормальности. Мой опыт, или моя интуиция – это уж зовите, как хотите, – уже обошлись вам в полсотни. Давайте и дальше исходить из этого. Побег исключен. Это так же верно, как то, что алмазных друз не бывает.

– Я доверяю чужому опыту и чужой интуиции, пока молчат мои. А я побега не исключаю. Как бы вся эта ваша история не перевернулась вверх тормашками!

– Ну, вряд ли она от этого потеряет привлекательность для печати, когда все выяснится!

– Это-то да, – протянул О'Ши. – Это-то да. Ну что ж. Договорились так договорились.

Статейка Раффина была опубликована в двухстах с лишком городах. Сенсация была не так уж красочна, чтобы любой редактор, не колеблясь, нашел для нее место в газете, переведя соответствующую сумму на счет агентства, распространившего материал Раффина. Весь расчет асессора на этом и строился. Провинциальные редакторы знают о местных делах больше, чем кое-кому хотелось бы, и, случается, зарабатывают не тем, что кричат, а тем, что умалчивают. А ну как решат промолчать о безделице, которая только попусту раздражит местных падишахов! За спросом всякий раз к ним не полезешь, своим умом раскидывать надо. Вот раскинут им редакторы, а асессору останется перенести на карту адреса из банковской распечатки поступлений на счет Раффина. И выделятся районы, где анекдотец с террористом не прошмыгнул на полосы местной прессы. Таких районов оказалось три, а в них – чуть меньше трех десятков городов. По многим из них в информационном банке консульства, где отцеживались сведения из печати, не было никаких данных за последний десяток лет. Но попался среди них городок Томба, близ которого четырнадцать лет тому назад военно-морской флот затеял строительство подземного центра управления ракетами «Тифон», чтобы координировать их наводку во всепланетном масштабе. Пять лет долбили там первозданный гранит, а когда кончили долбить, в головах штабистов скрежетнул поворот «все вдруг» в сторону новейшей доктрины «децентрализации». «Тифоны» были сочтены безнадежно устаревшими и сняты с вооружения, а подземная твердыня пошла с торгов. Скандал вокруг торгов гноился около года, потом все стихло, и уже восемь лет о Томбе в печати не упоминалось.

А вся закавыка была в том, что бункер «Тифонов» приобрела некая фирма «Новафлор», объявившая, что устроит там биохимическую лабораторию. Фирма эта, поставщик гормональных препаратов, вместе с группой разнообразнейших предприятий вплоть до объединения туристских пансионатов входила в конгломерат Фочичей, родней которых и был злополучный полковник Джет.

Асессор не стал рассказывать об этом О'Ши, только спросил, нельзя ли достать список предприятий конгломерата Фочичей.

– Можно, – ответил О'Ши. – Но учтите, Чайлд: кто прикасается к этой паутине, тот рискует головой.

– Вы намерены выйти из игры? – осведомился асессор.

– Нет.

– Так в чем же дело?

– Мы это обсудим потом, – ответил журналист.

Когда список предприятий лег на стол в кабинетике закусочной, связалась еще одна ниточка: Пилад нашему Оресту, учась в престижном институте, всюду расплачивался чеками из книжки, выданной банком, которым распоряжались Фочичи. Асессор хотел сфотографировать список.