Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1967-1971 - Страница 149

Встречаются серьезные исторические неточности как якобы установка Москвы о создании КП Румынии или об участии главного героя в создании двух компартий.

Есть грубые тактические просчеты главного героя по вопросам организационным и революционной практики. Не видна роль бессарабских большевиков в создании КПР, а всеобщая стачка кишиневских рабочих 7 июня 1920 г. дается автором как вооруженное восстание.

Социально-бытовой фон сценария страдает недостоверностью.

Исходя из сказанного, сценарно-редакционная коллегия не может принять художественно некачественный сценарий А. Строганова (А. Стругацкого) «Трижды смертник» и рекомендует дирекции студии расторгнуть договор, заключенный с ним 8 февраля с. г., а автору предложить вернуть полученный аванс, обусловленный п. 8-а договора.

Главный редактор сценарно-редакционной коллегии киностудии «Молдова-филм» М. Мельник

Редактор сценария В. Чибурчиу

В декабрьском номере журнала «Детская литература» опубликована несколько необычная рецензия на ОУПА.

Последнее время с именем Стругацких мы привыкли связывать философическую, или (как модно говорить) «интеллектуальную», линию нашей фантастики. Надо сказать, что «интеллектуальность» не мешала Стругацким писать увлекательно. И все же приключенческая повесть, детектив, пусть даже и мастерски сделанный, с тонким психологическим анализом, напряженной интригой, но только детектив, так сказать, развлекательная вещь в себе, был бы для их творчества неожиданностью.

Что же перед нами за повесть? Сюжет ее построен по всем, казалось бы, канонам детективного жанра. В отдаленном горном отеле собирается случайная компания незнакомых между собой людей, и среди них инспектор полиции Петер Глебски, тоже приехавший отдыхать, у него отпуск. Инспектор — ведущий голос, от его лица, лица так называемого среднего человека с Запада, ведется повествование. Следовательно, все происходящее дано в его оценке, с его точки зрения. Это существенно важный момент для понимания повести. Происходит внезапное убийство. «Светловолосого викинга» Олафа Андварафорса находят в его номере со свернутой шеей. Начинается расследование, которое не дает никаких результатов, поскольку каждый раз возникают факты, непонятные нашему «евклидову рассудку». Хозяин отеля заводит разговоры о нечистой силе, о «зомби». Но инспектор Глебски, человек простой и честный, не желает верить в потусторонний мир. Наконец, когда перебраны все подозреваемые, читатель начинает уже кидать невольные взгляды на некоего господина Мозеса, самого антипатичного из постояльцев отеля, которого словно бы нарочно никто не подозревает. И когда читатель уже почти поверил в свою версию, потому что на сцене появляется неизвестный однорукий, который при помощи Мозеса пытается выкупить таинственный чемодан, найденный в комнате убитого, — события разворачиваются в совершенно неожиданную сторону. Один из обитателей отеля оказывается гангстером из шайки знаменитого Чемпиона, бывшего гауптштурмфюрера, правой руки сенатора Гольденвассера, из «бешеных». Но он не убивал Олафа. Он выслеживал здесь члена банды по прозвищу Вельзевул, который год пробыл с бандой, совершая самые головокружительные операции, а потом порвал с гангстерами и бежал. И выясняется, что Мозес-то и есть этот самый Вельзевул. Но мало того — он называет Олафа своим роботом, чемодан — аккумулятором, себя — космическим пришельцем, «наблюдателем», который случайно впутался в эту банду, «считая сенатора Гольденвассера вождем революционеров», а «Чемпиона героем, а он оказался организатором массовых избиений женщин и детей в десятке стран и инициатором политических убийств в этой стране».

Не вспоминаем ли мы невольно и сразу ситуации прежних романов Стругацких, где благородные герои — космические наблюдатели тоже вмешивались в жизнь иных планет, стараясь, как и Мозес, никому не повредить, конечно. Но пришельцы эти, по воле авторов, прекрасно разбирались в строе жизни этих недоразвитых аборигенов. В новой повести мы видим действие не с точки зрения благородного героя, которому, как дону Румате из романа «Трудно быть богом», тяжело притворяться «наглым и подлым хамом голубых кровей», а с точки зрения среднего человека той, чужой для пришельца планеты. И точка зрения этого честного инспектора полиции выглядит весьма симпатично, когда говорит он: «Вы для пришельца из другого мира слишком уж похожи на негодяя, Мозес. На богатого, до предела обнаглевшего негодяя». Глебски не боится встать поперек пути Чемпиону. Он не может отпустить бывшего сподвижника Чемпиона и готов выдержать бой с самим Чемпионом, но не отдать Мозеса и ему. И хотя пришелец называет свой облик «скверной маской», уверяет, что «господин Мозес, которого вы видите, это скафандр. Господин Мозес, которого вы слышите, — это трансляционное устройство», — мы понимаем и приобщаемся к психологическому состоянию инспектора. И хотя пришельцы погибают от руки гангстеров, даже жалея их, мы понимаем, что инспектор Глебски не мог поступить иначе. Маска сильного мира сего была выбрана космическим наблюдателем не случайно. Он пришел в чуждый ему мир именно как сильный, как благодетель. Неприятие сильной личности, возомнившей, что в ее силах и власти дать счастье всем другим и на этом основании вмешивающейся в жизнь этих других, принося таким вмешательством только несчастья, — вот, на наш взгляд, та идея, что оказалась скрепляющим центром новой повести Стругацких.

Для ГО — один из действ<ующих> лиц — Гитлер (Борман) — обыкновеннейший человечек, скука.

1.12.71

Прибыли в Комарово. Ком<наты> 25, 26.

2.12.71

1. Общий облик города под Гейгером. Мещанский рай, кибуц.

2. В научно-технической канцелярии Президента. Беседа с Гейгером. Гейгер об экспедиции на север, о творцах.

Одновременно Изя — директор гор<одского> архива.

3. Сельма зовет домой — дядя Юра приехал.

4. Вечеринка. Сосед Гитлер.

Идея элитизма, ее крах. Народ без собственных источников света.

Кибуцная жизнь: дети в отрядах, тупой энтузиазм, равенство — каждому по потребностям, за прихоти — голову долой.

3.12.71

Сделали 4 стр. (203) 4

Вечером сделали 2 стр. (205) 6

4.12.71

Сделали 6 стр. (211) 12

Вечером сделали 1 стр. (212) 13

Всем сильным мира сего! Я ненавижу ложь, но ваша правда еще хуже лжи. Вы превратили город в благоустроенный хлев, а граждан города — в сытых свиней. Я не хочу быть сытой свиньей, но я не хочу быть и свинопасом. А третьего в вашем мире не дано. В своей правоте вы самодовольны и бездарны, хотя когда-то вы были настоящими людьми. Среди вас есть мои бывшие друзья — к ним я обращаюсь в первую очередь. Слова не действуют на вас, и я подкрепляю их своей смертью. Может быть, вам станет стыдно, может быть — страшно, может быть — просто неуютно. Это все, на что мне остается надеяться. Господь да покарает вашу скуку![251] Это не мои слова, но я под ними подписываюсь. Денни Ли.

Милый Воронин, прощай. Я взорвусь сегодня в 13.00 на площади перед стеклянным домом. Можешь посмотреть, как это произойдет, но не надо мне мешать — будут лишние жертвы. Твой бывший друг и зав. отд. рекламы Дэнни[252].

5.12.71

Сделали 5 стр. (217)18 Вечером сделали 2 стр. (219) 20

6.12.71

Сделали 6 стр. (225) 26 Вечером сделали 1 стр. (226) 27

7.12.71

Сделали 6 стр. (232) 33

Для д<яди> Юры:

По реке плывет топор с о<стро>ва Колгуева

И куда же ты плывешь, железяка…?

Что-то стали ножки зябнуть,