Строптивая наложница - Страница 3

– Как дела, мой друг? – участливо спросила Элизабет, заметив, что он явно чем-то обеспокоен. – Вы опять испытываете денежные затруднения?

– Должно быть, они никогда не перестанут меня преследовать, – с досадой ответил барон.

Увидев, с каким хмурым лицом он исследует содержимое своего кошелька, Элизабет поспешила поднять ему настроение.

– Я захватила с собой те двадцать фунтов, что оставил мне отец на время своего отъезда, – весело сказала она. – Если понадобится, я готова стать вашим кредитором.

– Элизабет, вы просто мой добрый ангел! В какой уже раз вы бескорыстно выручаете меня, – пылко проговорил барон, окидывая ее взглядом неподдельного восхищения.

Они обменялись взглядами как два заговорщика; но внезапно улыбка Симона угасла, превратившись в гримасу мучительной досады. Накрыв руку девушки своей ладонью, он крепко сжал ее и с огромным сожалением произнес:

– Если бы вы только знали, как это больно – каждый день видеть вас, слышать ваш ангельский голос, смотреть в ваши прекрасные изумрудные глаза и при этом сознавать, что вы никогда не будете моей! Элизабет, неужели эта пытка будет длиться вечно? Как вы думаете, долго ли еще я смогу выдерживать все это и не сойти с ума от мучений?

Вздохнув, она повернулась к нему и пристально посмотрела в его голубые глаза, поблескивающие в полумраке кареты.

– Симон, но ведь вы даже не попытались сделать мне предложение…

– Потому что это бесполезно, Элизабет! Вы не хуже меня знаете, что ваш высоконравственный отец никогда не отдаст вас за меня. Нам остается только один выход… Если, конечно, вы действительно хотите стать моей женой. Вы должны принадлежать мне еще до замужества!

Она испуганно отшатнулась, заставив юношу издать мучительный стон.

– Нет, Симон, – в ее голосе звучали твердые нотки, – мы уже говорили об этом, и я не собираюсь повторять дважды, что никогда на такое не пойду. Давайте же раз и навсегда поставим на этом точку. Если вы твердо намерены жениться на мне, идите к отцу и добивайтесь его согласия. Да, папа действительно очень придирчиво относится к кандидатам в зятья, но и к его сердцу можно подобрать ключик. А пока могу пообещать вам только одно: я не выйду ни за кого замуж, пока остается надежда, что отец даст согласие на наш брак.

– Хотел бы я иметь хоть десятую долю вашей надежды, – с легким раздражением проговорил Симон.

Оставшуюся часть пути они ехали молча. Когда Симон сел за игральный стол, то сначала все шло так же гладко, как и в прошлые два раза. Стоя за креслом барона, Элизабет пускала в ход весь арсенал своего женского кокетства. Для начала она с небрежной элегантностью сбросила черную кружевную накидку, выставив на обозрение зевак свои прекрасные плечи. Потом, когда очередной противник садился напротив Симона, Элизабет принималась бросать на него очень выразительные взгляды из-под прозрачной вуали. А в решающий момент она просто откидывала ее наверх и пронзала мужчину призывным взглядом своих кошачьих глаз, слегка подведенных черной краской. И почти во всех случаях этот маневр срабатывал безошибочно: противник барона терялся, путал карты и в результате оказывался в проигрыше.

Спустя час Симон, устав от напряженной игры, отвел девушку к стойке бара, чтобы пропустить по рюмочке вина перед новой схваткой в покер. Его цепкий взгляд между тем продолжал внимательно следить за всем, что происходит в зале.

– Элизабет, взгляните на того высокого блондина, что вошел сюда десять минут назад, – прищурившись, барон кивнул в сторону. – Как, по-вашему, Сумеем мы обвести его вокруг пальца? Судя по его виду, он приезжий. На нем форма офицера флота Его величества… Должно быть, только что вернулся в Англию из колоний и совсем отвык от больших городов. Наверняка его кошелек набит банкнотами и он просто жаждет спустить половину из них.

Элизабет незаметно взглянула туда, куда неотрывно смотрел барон. Вошедший молодой мужчина заметно отличался от большинства завсегдатаев игорного дома. И в первую очередь тем, что его волевое, открытое лицо не носило следов бессонных ночей и низменных страстей. Здоровый золотистый загар незнакомца резко контрастировал с бледными физиономиями заядлых игроков. Одет, однако, он был довольно небрежно. Офицерская форма синего цвета выглядела потертой, широкие плечи прикрывал просторный темный плащ, носивший следы дорожной пыли. И все же… все же в его облике было что-то такое, что внушало опасение и заставляло любопытных зевак поспешно опускать глаза, встречаясь с открытым взглядом его стальных глаз.

– Не знаю, Симон, – нерешительно протянула Элизабет, – смотрите сами. Но, по правде говоря, у меня нет ни малейшего желания с ним связываться. Он кажется мне довольно опасным типом…

– Ерунда, дорогая моя. Вот увидите: при вашей поддержке я в два счета обставлю его на кругленькую сумму.

С каким-то упрямым раздражением барон направился прямо к тому столу, за который в этот момент усаживался светловолосый пришелец. Элизабет ничего не оставалось делать, как последовать за другом. Она заняла свое привычное место за спинкой его кресла. Томно вздохнув, грациозно поправила короткий рукав, спустившийся слишком низко с покатого плеча…

Раскинув карты, незнакомец вдруг резко вскинул голову и в упор посмотрел на девушку. От его откровенно презрительного взгляда Элизабет тотчас захотелось провалиться сквозь землю. Так смотрят на продажных женщин, когда оценивают их стоимость. Девушка почувствовала, как щеки ее начинают пылать. Ей вдруг стало ужасно стыдно и неприятно, оттого что она оказалась в такой ситуации. Она ощутила панический страх и сильную досаду на Симона. Как у него хватило ума привести ее в такое место? Неужели он совсем не замечает, что ее оскорбляют прямо у него на глазах?

Заметив смятение девушки, светловолосый незнакомец снисходительно усмехнулся. Его взгляд внезапно утратил стальную твердость и заметно потеплел. Теперь он смотрел на Элизабет с неприкрытым интересом. Выбрав момент, когда Симон наклонился к картам, он знаком предложил ей поднять вуаль. Но теперь Элизабет не согласилась бы сделать это ни за какие коврижки. Напротив, ей ужасно хотелось дотянуться до своей кружевной накидки и прикрыть голые плечи, но она не решалась сделать это, опасаясь новых насмешек со стороны игрока.

Стараясь делать это незаметно, Элизабет с интересом рассматривала этого загадочного мужчину. Он выглядел старше Симона, лет на двадцать семь – двадцать восемь. Пожалуй, его можно было бы назвать привлекательным, хотя Элизабет не жаловала блондинов, предпочитая им брюнетов с бледной аристократической кожей, таких, как барон Марсант. И уж совсем недопустимо выглядели его загорелые руки – загрубевшей коже явно недоставало питательного крема, на твердых ладонях были заметны мозоли, как у человека, занимающегося физическим трудом. Представив, как эти жесткие пальцы касаются ее нежных округлостей, Элизабет невольно вздрогнула.

– Вы снова проигрываете, сэр. – Откинувшись на спинку кресла, барон посмотрел на своего противника с выражением насмешливого превосходства. – Похоже, удача сегодня не на вашей стороне.

– Удача – она, как женщина. Так же изменчива и часто выбирает не самого достойного, – многозначительно парировал незнакомец.

При этом он так выразительно посмотрел на Элизабет, что она не сдержалась и раздраженно вставила:

– А к этим достойным вы, надо полагать, причисляете в первую очередь себя, офицер?

Он весело рассмеялся, будто только и ждал от нее подобного высказывания.

– Если хотите поближе познакомиться с моими достоинствами, я к вашим услугам, леди, – с вызовом бросил он.

Барон возмущенно вскочил с кресла.

– Сэр, вы забываетесь! Кто дал вам право так обращаться с моей спутницей? Если вы еще раз…

– Простите, молодой человек, но эта… мм… леди сама дала мне такое право, вмешавшись в мужской разговор, – невозмутимо отвечал тот. – Впрочем, если вы желаете немедленного удовлетворения, то я всегда к этому готов.

– Симон, ради всего святого! – с мольбой прошептала Элизабет.