Стрелы королевы - Страница 56

— Ненасытное любопытство, — созналась Тэлия. — Я… ну, мне интересно, как связан их Дар с моим.

— Видение, вероятно, самый близкий: эмоции очень притягательны для внутреннего зрения. По существу, как ты заметила, ты и сама обладаешь более чем зачатками этого Дара. Я же говорила вам, что не бывает так, чтобы у человека имелся только один какой-то Дар и ни тени других, не так ли? Ты достаточно владеешь чтением мыслей и Зрением, чтобы пригодиться в чрезвычайной ситуации… а возможно, обладаешь еще и зачатками Врачевания. Так или иначе, разница между твоим Даром и их заключается в том, что тебе обычно нужно Видеть глазами кого-то из присутствующих при событии, если только там не наличествует очень сильный эмоциональный фон, за который ты могла бы ухватиться, и то видение будет очень смутным. Они же Видят вещи так, словно сами непосредственно наблюдают их, даже если поблизости никого нет. Однако на их занятиях смотреть особенно не на что: просто все трое сидят кружком в состоянии транса. Очень скучно, если у тебя нет с ними связи. Вот занятия Дирка — это совершенно другое дело: там есть на что посмотреть! Я знаю, что он не будет против; хочешь заглянуть к ним?

— А можно? — Тэлия даже не пыталась скрыть своего воодушевления.

— Почему бы и нет. Личному Герольду Королевы, вероятно, следует увидеть некоторые другие Дары в действии… особенно если учесть, что у твоего однокашника Гриффона, похоже, один из наиболее редких и потенциально опасных Даров из семейства «Доставания».

— Правда? Что же он умеет? — Тэлии трудно было представить себе добродушного Гриффона опасным.

— Он Воспламенитель.

Дар Гриффона вынуждал Дирка проводить занятия под открытым небом, подальше от зданий и поближе к колодцу — так, на всякий случай. Тэлия заметила, что рядом с преподавателем на брусчатке стоит ведро с водой. Он и три ученика сидели, скрестив ноги, прямо на мостовой; все трое так увлеклись, что не замечали никакого неудобства от сидения на голых камнях. Увидев Ильзу и Тэлию, Дирк приветливо кивнул и повел бровью туда, где можно стоять и наблюдать, не подвергаясь опасности и не мешая, после чего вновь перенес все внимание на учеников.

К своему удивлению, Тэлия узнала в Герольде Дирке того самого молодого Герольда, которого она встретила возле самой столицы. Тогда она была настолько смущена и испугана, что не смогла даже толком его рассмотреть. Теперь она воспользовалась тем, что он так поглощен своими учениками, чтобы наверстать упущенное.

Первоначальное впечатление полностью подтвердилось. Лицо Дирка напоминало глиняную маску, которую вылепил не то очень нерадивый человек, не то просто бездарь. Нос вышел слишком длинным; уши выглядели так, словно их приляпали кое-как, да так и оставили. Квадратный подбородок никак не сочетался с высокими скулами; зубы, казалось, выглядели бы гораздо уместнее во рту его Спутника. Слишком широкий лоб совершенно не сообразовался со всем остальным лицом, а углы чересчур большого рта загибались книзу. Растрепанная светлая шевелюра походила больше на соломенную крышу какой-нибудь избы — при условии, конечно, что избу крыл полный неумеха. Словом, внешность Дирка можно было бы назвать отталкивающей — если бы не добродушная улыбка, которая все время блуждала в уголках его рта, улыбка, при виде которой просто нельзя было не улыбнуться в ответ. И еще глаза. У Дирка были самые красивые глаза из всех, что доводилось видеть Тэлии; они так и лучились добротой и пониманием. Тэлия могла сравнить их только с глазами Ролана, которые светились такой же живой сапфировой синевой. Не будь Тэлия так захвачена происходящим, она бы подивилась тому, какой сильный отклик вызвала в ее душе доброта, читающаяся в глазах Дирка.

Однако в этот момент Гриффон как раз демонстрировал свой Дар, так что все мысли вылетели у нее из головы.

Он, похоже, постепенно переходил ко все менее горючим материалам; судя по следам, оставшимся от его упражнений, он уже приобрел необходимый контроль для того, чтобы силой воли воспламенять легко возгорающиеся вещества. Перед ним лежала кучка пепла от сгоревшей бумаги, клочок почерневшей и расползшейся ткани, покрытый дегтем кусок веревки и обугленная щепа. Сейчас Дирк положил перед ним странный черный камень.

— Эта штука загорится, если ты достаточно ее разогреешь, обещаю тебе, — заверил он Гриффона. — Кузнецы иногда пользуются им, когда нужен действительно жаркий огонь; они отдают ему предпочтение перед древесным углем. Давай, попробуй.

Гриффон пристально, сосредоточенно уставился на черный булыжник. Медленно протекло несколько секунд; потом парень шумно перевел дыхание.

— Нет смысла… — начал он.

— Ты опять чересчур стараешься, — укорил его Дирк. — Расслабься. Это ничем не отличается от того, что ты делал с деревяшкой; просто эта штука чуть упрямее. Держи подольше.

Гриффон снова уставился на камень. Потом произошло нечто необъяснимое. Его глаза внезапно расфокусировались, и желудок Тэлии перекувырнулся; на мгновение она потеряла ориентировку — ощущение было такое, словно она оказалась как-то втянута в процесс мгновенного сопряжения двух разнородных объектов в новое целое.

Черный булыжник вспыхнул и яростно запылал.

— Тпру! — закричал Дирк, заливая огонь водой из ведра. Пламя оказалось таким жарким, что камень брусчатки зашипел и треснул, когда на него плеснули водой. Запахло раскаленным булыжником, взвилось облако пара.

Глаза Гриффона снова сфокусировались, и он остолбенело уставился на почерневшее пятно на мостовой.

— Это что, я сделал?

— Конечно, ты. Поздравляю, — весело ответил Дирк. — Теперь ты понимаешь, почему мы проводим занятия на улице. Но это неважно. Ты как, сможешь повторить тот же фокус, только на сей раз чуть лучше контролируя происходящее?

— Думаю… да… — в глазах Гриффона снова, как и в прошлый раз, появилось отрешенное выражение — и мокрые остатки черного камня зашипели и весело запылали, выказывая полное презрение к тому факту, что лежат в грязной луже.

— А теперь потуши, — скомандовал Дирк.

Пламя мгновенно опало. Через несколько секунд камень настолько остыл, что Дирк смог взять его в руки.

— Молодец, парень! — одобрил Дирк. — Теперь ты ухватил, как это делается! Со временем ты научишься вызывать огонь прямо из воздуха, если захочешь — но пока не пробуй. На сегодня достаточно. Еще немного, и у тебя разболится голова.

Ильза тоже предупреждала группу Тэлии о головных болях, которые являлись прямым следствием перенапряжения Дара. Иногда их было не избежать, но по большей части накликать их не следовало. Дрейк как-то раз нарвался, когда захотел пустить кому-то пыль в глаза; его пример послужил остальным уроком. Ильза дала каждому пакет целебных трав — из них заваривали чай, который немного снимал боль — на случай, если кто-то из них не рассчитает и все-таки перенапряжется, и сказала, что, когда запас кончится, они смогут пополнить его у Меро — тот всегда держит их под рукой на кухне.

— Ну, Криста, твоя очередь. — Дирк перенес внимание на голенастую, похожую на жеребенка девочку, сидящую слева от него. — Такая же, как вот эта, трубка с сообщением, — он положил перед ней контейнер для посланий, из тех, что обычно возили на поясе Специальные Курьеры, — находится на верхней полке первого шкафа в Библиотеке. Она лежит на «Кружеве тени». Я знаю, что она больше, чем все предметы, с чем ты работала до сих пор, но расстояние немного меньше, чем то, которого ты уже достигла. Ну как, сможешь мысленно увидеть и перенести ее сюда?

Девочка, ничего не говоря, кивнула и взяла трубку в руки. Снова возникло ощущение нарастающего напряжения, Тэлия отчетливо восприняла его. Чувство было такое, словно она оказалась между двух людей, тянущих ее каждый в свою сторону… потом раздалось нечто вроде хлопка; в руках Кристы оказалась уже не одна, а две трубки.

Дирк взял у нее новую, открыл и с усмешкой продемонстрировал девочке содержимое — маленький кусочек пергамента с надписью. «Упражнение первое; одной левою». Довольная усмешка Кристы повторила его собственную.