Стрелок (СИ) - Страница 13

Двумя полновесными, но аккуратными оплеухами вернув напарника к реальности, он достал флягу и, рывком повернув его лицом к себе, вылил половину содержимого Павлу на голову. Вторую половину немного пришедший в себя парень выхлебал в два глотка.

– Ну что, пришел в себя? – Видя утвердительный кивок, Александр толкнул Павла к первой машине. – Съезжай к обочине.

Пока тот разбирался с управлением, Александр полез в кабину второй полуторки и только сейчас сообразил, что держит в руке винтовку, взятую у пытавшегося убить его солдата. Вот что значит правильные рефлексы, он ведь не то чтобы о ней забыл, даже не обратил внимания, как взял это оружие. Ну и ладно. Привычным движением забросив трофей за спину, Александр выволок из машины обоих немцев, кое-как вытер то, до чего достал, содранным с фрица кителем и полез на место водителя. Да-а… И как они здесь ездили? Александру за рулем было попросту тесно. К тому же в машине не наблюдалось никаких полезных приблуд вроде гидроусилителя руля или регулирования рулевой колонки. Ну и пес с ними, не так долго ему предстояло управлять этим рыдваном.

Машина тронулась на удивление мягко, видать, прежний водила любил свою машину. А может, немцы подшаманили, у них техники всегда на высоте. Вот только руль оказался ожидаемо тяжелым, Александр хотя и умел водить грузовик, но с полуторкой современные агрегаты сравнивать было бы некорректно. Тем не менее объехать сдавшую к обочине машину Павла он смог вполне уверенно и, подрулив к загораживающему дорогу броневику, осторожно уперся в него бампером. Раз-два, взяли! В смысле, толкнули! Протестующе заскрипел сгибающийся бампер. Броневик как стоял, так и остался стоять, не обращая внимания на потуги грузовичка с его убогим и насквозь устаревшим двигателем.

Глухо выругавшись, Александр выпрыгнул из машины, кое-как раскрыл дверцу уже прекратившего гореть бронированного пепелаца. В лицо пахнуло жаром и подгоревшим мясом, но на это он не обратил внимания. Ну да, так и есть… Вытащив труп водителя, Александр попытался переключить передачу на нейтралку и взвыл, когда моментально чувствительно обжег руку. Пришлось обматывать ее найденной в кабине полуторки тряпкой. Пару минут усилий, сдобренных всем известными словами на великом и могучем, и броневик все же соизволил поддаться усилиям русского человека, упокоившись в уже изрядно набитом всякой дрянью кювете.

Проехав метров двадцать, Александр остановился, выпрыгнул из кабины и, ругаясь сквозь зубы, побежал назад мимо полуторки удивленно смотрящего на него Павла. В темпе добравшись до места засады, Александр подхватил оба гранатомета и так же бегом вернулся к машине. Бросил разряженное оружие в кабину, прыгнул следом сам, больно ударившись коленом о какую-то железяку – ну все, вот теперь и впрямь можно было делать ноги.

Дальше педаль в пол – и погнали. Хотя погнали, разумеется, преувеличение. Километров двадцать в час, не более, по такой дороге да на таких машинах уже достижение, правда, тут и ехать-то всего ничего. Однако чуть было не проскочили мимо нужной отворотки, слишком уж она была заросшей и с основного тракта просматривалась с усилием. Тем не менее Александр успел ее рассмотреть, резко нажал на тормоз, и его машина тут же вздрогнула от чувствительного толчка, Павел затормозить не успел, шел впритирку, а реакции не хватило. Высунувшись из автомобиля и погрозив ему кулаком, Александр выкрутил руль и, как кабан в тростник, вломился на полузаросшую дорогу.

По ней пришлось ехать больше двух часов, все-таки убита она была окончательно. Благо было сухо, а то пару раз существовал риск застрять, берега небольших ручьев, сейчас пересохшие, после дождей наверняка превращались в грязное месиво, а брошенные через них подобия гати давно пришли в полную негодность. Тем не менее обе полуторки с честью выдержали незапланированный марафон и вскоре уже стояли на знакомой, ничуть не изменившейся со вчерашнего дня поляне, рядом с тем местом, где ноги первопроходцев впервые ступили на эту землю.

– Работай! – крикнул Александр напарнику, высунувшись из кабины. Ситуация выбила его из колеи и заставила всерьез понервничать. Проще говоря, для Колобанова это был новый опыт, раньше в его задачу входило только стрелять, а не захватывать крупногабаритные трофеи, сваливая и увозя их потом в грузовике. Нельзя сказать, что ощущения были приятными. Немцев-то он не боялся, они народ умный. Даже если увидят побоище, мигом сосчитают трупы и придут к выводу, что колонну атаковала крупная группа, возможно, даже воинская часть, а значит, и ловить их надо соответствующими силами. Другого варианта они, скорее всего, и не предполагают – издержки упорядоченного мышления, мозги у них определенным образом заточены. Ну а пока силы будут собирать, время-то и уйдет. Умом Александр все это понимал, но все равно нервничал.

– Уже. – Напарник возился с пультом, больше всего похожим на «лентяйку» от телевизора, разве что больше да массивнее. – Подожди немного.

Над аппаратурой Павел колдовал минуту, может, чуть больше – знойное марево, возникшее вдруг над поляной, ясно показало, что переход открыт. Александр притопил газ, и его машина осторожно двинулась вперед, чтобы спустя пару секунд оказаться в подвале, с которого и началось путешествие. Не дожидаясь продолжения банкета, он продвинулся вперед, но все равно грузовик Павла снова чувствительно толкнул его агрегат, водителем напарник оказался посредственным.

Заглушив мотор и выпрыгнув из кабины, Александр еще увидел, как медленно закрывается переход. Ничего, кстати, особенного, просто подернулся туманной дымкой и исчез. Из своей кабины вылез Павел, судя по тому, как его шатало, устал он в поездке здорово.

– Ты что, права на вокзале купил? – с усмешкой поинтересовался Александр.

– Обижаешь, начальник, честно в карты выиграл, – в тон ему ответил Павел. – Ф-фу-у, ну и поездочка.

– Хотел приключений? Вот тебе их обратная сторона, – ухмыльнулся Александр. – Кстати, я не понял, с чего это мы тут все еще одни? Где комитет по встрече с водкой и народными танцами? Хлеб-соль можно не предлагать, переживу как-нибудь, а вот девок обязательно.

Павел на хохму не повелся: и впрямь устал, но требование Александра без внимания не осталось.

– Комитет здесь. – Тяжелая дверь открылась, пропуская «военного» с профессором. – Ну что, молодежь, как скатались?

– Весело, – отозвался Павел. Он, похоже, окончательно оклемался от пережитого на дороге шока. – Груз принимать будете? А то обидно, если окажется, что мы зря туда-сюда мотались.

Вместо ответа, профессор подхватил топор с пожарного щита и легко, как молоденький, запрыгнул в кузов ближайшей машины, нырнул под тент. Короткий лязг, и пару секунд спустя все собравшиеся уже могли лицезреть его довольно лыбящуюся харю и поднятый вверх большой палец.

– Порядок!

– Что там? – Павла распирало от любопытства.

Александр поморщился: уж если так интересно, мог и сам, еще в том мире, пару ящиков расковырять, пока время было. Не сделал, чего уж теперь-то дергаться? Самому Александру интересно не было ни капельки. Меньше знаешь – крепче спишь.

– От многих знаний много горя, – словно прочитав его мысли, ответил профессор. – Зато могу, если интересно, озвучить ваши гонорары, благо они у вас одинаковые.

Напарник захотел. Профессор озвучил. Народ впечатлился. Да, за такие деньги можно было работать. Более того. За такие деньги НУЖНО было работать. И почему так не платят, к примеру, слесарю? Живо бы преступность на ноль сошла. Вот теперь и Александру стало по-настоящему интересно, что же такое они сюда приволокли, если их ничтожный в общем-то процент весит так много. Правда, свой интерес он предпочел никому не демонстрировать, мало ли как отнесется к этому присутствующее здесь начальство.

Полчаса спустя, уже ополоснувшиеся под душем и одетые в свою привычную одежду, они сидели в кабинете «военного», пили горячий чай и докладывали о ходе операции. Докладывал в основном Павел, язык у парня подвешен что надо, мысли формулировал четко и грамотно. Будущий ученый, положение обязывает. При этом, рассказывая, он успевал между словами отхлебывать из кружки и ни разу не сбился. Александр даже немного позавидовал, ему бы такой язык, милое дело девок уламывать. А еще он завидовал цвету напитка, потребляемого напарником. У Павла чай был крепким аж до черноты, а Александр такой роскоши позволить себе не мог: в свое время, лет пять назад, упал, ударился головой и получил легкое сотрясение мозга. Мелочь, не заслуживающая вроде бы внимания, но вот крепкий чай пить не мог, моментально начинало тошнить. При этом кофе пил любой крепости без всяких последствий, такой вот хитрый выверт организма. И ведь, что обидно, любил-то он как раз крепкий чай, а пить приходилось то, что сам же с усмешкой называл мочой больного поросенка. Обидно…