Стразы (СИ) - Страница 34

- Он не такой, каким хочет казаться,- всего пять минут назад сказала мне мама Алекса,- мой мальчик не растерял способности любить даже пройдя через ад. Береги его.

И я пообещала этой прекрасной женщине то, чего не смогу.

Он нужен мне. Не так давно я думала, как бы сбежать. Но сейчас, при виде моего хозяина я хочу только одного. Мне нужен Беркут. Полностью. Без остатка. Он купил меня, как шлюху. И я хочу быть ею, хочу чтобы он вытрахал из меня все чкртовы мысли о том, что скоро я потеряю его.

- Сделай мне больно,- шепчу умоляюще, глядя, как темнеет стальной взгляд.- Я так соскучилась.

- Ты же была послушной? – он принимает правила игры. Той, которой он же меня и научил.- Нет, Китти, что - то происходит. Мне больше не нужна эта игра. Ты слышишь меня?

Я киваю. Хотя и не понимаю, что происходит. Но сейчас не могу думать над этим. Все мои мысли занимает Алекс. Он совершенен. У меня пересыхает во рту, когда я вижу темную дорожку, спускающуюся от его пупка прямо к резинке низко висящих на т,- узких бедрах, пижамных штанов. Пытаюсь сглотнуть, рассматривая V образные мышцы, которые указывают мне на совершенство, которое я так хочу ощутить внутри себя.

- Эти штаны будут лучше смотреться на полу,- хриплю, опускаясь перед Алексом на колени.

Он хрипло смеется, и этот его смех приводит меня в какой – то животный восторг.

- Скажи мне, что ты хочешь,- горячий шепот, проникающий прямо в душу.

- Я хочу отсосать тебе,- в тон ему отвечаю я.- А потом ты меня трахнешь. Но прежде – сделай мне больно.

- Нет,- вдруг холодно говорит хозяин.- Я буду делать то, что хочу я. А сейчас я хочу владеть тобой, каждым милиметром твоего тела. Изнутри и снаружи. Тут я устанавливаю правила, Китти.

Он опускается рядом. Я чувствую аромат кофе, который Алекс пил за ужином. И мне хочется попробовать его на вкус. Тянусь губами к его рту, но он отстраняется. Чеит бы побрал этого мучителя. Теперь я поняла его изощренную пытку. Боль бывает разной. Сейчас я получаю страдания от того, что не могу получить желаемого.

- Ты моя собственность, - говрит Беркут, раздирая на мне блузку. Я сама сдергиваю с себя лифчик, дрожа от разрывающего тело и душу возбуждения.

Я его собственность. Но это ненадолго. И от этой мысли хочется орать во всю глотку.

Его дыхание касается моей кожи. Соски тут же превращаются в камень.

Я больше не спрашиваю разрешения, седлаю моего мучителя, и ору от счастья, чувствуя внутри себя твердый член. Его губы играют с моими сосками. Откидываюсь назад, умирая от восторга, когда его палец начинает потирать мой клитор. О боже, только бы остаться на этой грешной земле, чтобы еще и еще умирать от наслаждениях в объятиях Алекса Беркута. Насаживаюсь на его член, пытаясь получить, как можно больше удовольствия.

- Я не могу дышать без тебя, - вдруг шепчет Алекс, почти беззвучно, на грани сознания. Но я слышу. И он знает это. Оргазм захлестывает нас, уносит в бесконечность. Но я вдруг осознаю. Он далеко, с моим Беркутом что – то не так. Я смотрю в его безумные озера распалвленой стали. В них пустота.

Мы молча лежим рядом на ковре. Не знаю, что то произошло между нами. И это был не просто перепихон. Что – то более глубокое. То, что напугало моего сильного зверя.

- Уходи.- вдруг говорит Беркут.- Ты не создана для моего мира. Ты другая. Я думал, что в очередной раз просто сделаю то, чем жил раньше. А ты пришла и меня сломала. Ты меня разрушила,- уже не сдерживаясь кричит он.

- А ты меня приручил,- хриплю я. – И как мне жить теперь?

Он молча встает с пола, и уходит, даже не потрудившись надеть чертовы штаны. Почему? Что я сделала не так?

Странный, он бежит из своей комнаты, только бы не видеть меня. Куда? Я знаю, где найду его. Только вот не знаю, стоит ли мне идти за мужчиной, который смог разбудить то, что давно умерло во мне.

Напольные часы тикают так громко, разрывают пространство. Я не знаю сколько прошло времени. Холод, кажется заползает под кожу. Тело болит от долгого лежания на полу. Встать не получается, и потому я ползу на четвереньках до кровати. Цепляясь руками за покрывало, наконец распрямляю затекшее тело. Он там. В темной вонючей пыточной. Я знаю. Он там, и его мучают призраки прошлого, которое Алекс так глубоко скрывает в себе.

ОН

Боль пульсирует в моем воспаленном мозгу, когда я обваливаюсь на грязный, вонючий матрас в чертовой пыточной комнате. Раньше я звал ее комнатой наслаждений. Механизм дискошара начинает свой адский танец, наполняя уродливое помещение миллионом световых брызг. Тут мое место, именно так я должен был сдохнуть, если бы меня не спасли. Именно этого я заслужил по праву рождения. Но вот вычистить из моей души мрак, и вонючую грязь маме и отцу ак и не удалось, как бы они не старались. Я все равно остался тем искалеченным ребенком, который все еще скучал по женщине, превратившей в ад его жизнь.

- Почему она оставила меня? – шепчу я, уткнувшись носом в пальто Эммы Владимировны. Она тихо гладит меня по голове дрожащей рукой. Тело мамы давно унесли, укутав в черное клеенчатое одеяло. Надеюсь ей не холодно. Теперь уже нет. Мама больше не страдает. Ее болезнь прекратилась. И я больше не буду слышать мучительных криков, когда тело матери выкручивается от боли. Только теперь больно мне. В груди словно образовалась пустота.

- Леша, твоя мама просто запуталась.Так бывает. Взрослые тоже совершают ошибки,- тихо шепчет моя учительница – единственный человек, которому я доверяю в этом мире.-Теперь твоя мама свободна от болезни.

- И от меня,- борясь с болью, тихо говорю я.

- Нет, Леша. Она любила тебя. Даже не смотря на свою болезнь, она никогда не переставала любить тебя. Это просто невозможно,- в голосе доброй женщины слезы. Они капают мне на макушку, обжигающе горячие, блестящие, как стразы, без которых не могла жить моя мать. Ей нравился блеск, граненая красота, которая ее погубила.

- Я не хочу быть один,- легкие слова срываются с губ, как прозрачный пар на морозе.

- Ты никогда не будешь один. Никогда,- Эмма Владимировна порывисто притягивает меня к себе, и смотрит прямо в глаза. Своими блестящими от слез. Я ей верю. Впервые в жизни я верю.- Я даю тебе слово.

- Алекс, пожалуйста, - я слышу голос, как сквозь вату и открываю глаза, чувствуя на своих щеках влагу. Я плакал, как тот мальчик из моего сна.- Пожалуйста.

Китти всхлипывает. И я понимаю, она тоже рыдает, в голос, как кликуша. Ее ноги обнимают меня за талию. Я по яйца в ней, и не помню ни черта, что произошло. Вижу глубокие следы укуса на белоснежной коже возле груди. Но плачет она не от боли. Ей жалко меня. Жалко, блядь. Я бы с большим удовольствием сейчас увидел ненависть в ее взгляде, презрение. Но не эту гребанную жалость, крадущую мою душу, вырывающую из моего тела ее кровавыми ошметками.

-Китти, черт тебя возьми,- хриплю я, пытаясь выйти из нее.- Какого хера происходит?

Она молчит. Просто не позволяет мне покинуть ее тело, словно требуя продолжения адской пляски. Ее мягкие губы скользят по моему лицу, заставляя чертово сердце замирать, а потом биться в конвульсиях.

Я хочу быть с ней.

Она моя.

Только с ней.

Эти мысли бьются в мозгу, смешиваясь с колючей болью, когда я начинаю вбиваться в мой податливый страз.

- Я не могу без тебя,- шепчет Китти прямо в мой рот, которым я терзаю ее губы. – Я не хочу без тебя.

От этих ее слов я схожу с ума. Такие же я сказал ей совсем недавно, сказал, а потом жесоко растоптал ее веру. Я так думал, по крайней мере. Ее мышцы сжимаются вокруг моего члена, и я больше не сдерживаюсь. Мой оргазм сливается с ее стоном, превращаясь в вибрирующую в сверкающем воздухе музыку.

Она исцеляет меня, ее губы, словно элексир дарующий освобождение от ужасов прошлого. Она ведьма, околдовавшая меня. Я смотрю в блестящие глазища моей Эммы, и понимаю, что моя душа требует очищения.