Стражи миров - Страница 25

…Это случилось ещё до того, как они с Крю добрались до Гландора. Её разбудил посреди ночи новый кошмар, перед которым померкли все предыдущие. Нечто ужасное расползалось по миру, грозя уничтожением всем его обитателям. Причём мир этот странно менялся, картины гибельного разрушения входили одна в другую: мир Трёх Лун со знакомыми петлями дорог сменялся Арисом. Она проваливалась в бездну отчаяния, крича, плача и не имея никакой возможности остановить падение…

Чара села, вся мокрая от пота и слёз. Тонкие шрамы перевёрнутой в зеркальном отражении цепочки слов на её ладони мягко светились в темноте. Крю спал на другой стороне потухшего костра, лошадки всхрапывали, объедая кусты, громадная луна Ариса прошивала лучиками света тёмные кроны деревьев… И необходимость прекратить грядущий ужас перечеркнула все другие необходимости. Когда она заснула снова, ей приснились чаши Источника. Совсем такие, как в легенде, которую рассказал ей Лунгта, пытаясь объяснить, кто такой ТанеРаас…

«Со мной вечно так, — обречённо думала Чара, слепо глядя на воду, — я приношу одни неприятности».

Какого-то конкретного плана у неё не было, кроме намерения оказаться в Саргросе — конечном пункте их путешествия на Юг. Именно туда тянуло новое, очень острое чувство направления, появившееся в чужом мире. Опираясь на сведения, добытые путём бесконечных расспросов Крю, Чара намеревалась добраться до Тан-Люриса, обители Великого Мага Крейс. На вопрос, почему именно туда, ответа у неё не было. Была лишь непонятная уверенность, что путь выбран правильно. Крю не спорил. Он утомился перечислять названия городов и поселений, в которых побывал когда-то или о которых слышал, и, когда Тан-Люрис нашёл в душе Чары отклик, вздохнул с облегчением.

Если затеряться в шумном портовом городе было бы несложно, то объявиться в Тан-Люрисе, где жили под сенью замка Крейс приближённые к Великому Магу семьи, сами обладавшие немалой магической силой, не казалось Чаре простой задачей. В конце концов она решила положиться на обстоятельства и коротала последние часы путешествия, пытаясь не поддаваться панике — её пугала ближайшая перспектива, но ещё сильнее пугала невозможность от неё отказаться.

Саргрос ошеломил девушку. Он раскинулся у места впадения Старшей Матери в тёплые изумрудно-зелёные воды моря Обмана на её левом, более высоком, берегу. Целых два порта, речной и морской, день и ночь гудели на все лады.

Город показался ей огромным. Множество каменных домов в три и даже четыре этажа нависало над улицами полукруглыми балконами и эркерами.

Они заглянули на рыночную площадь, размерами не уступавшую её родному Лугу, где Крю обменял невзрачные камешки гори-огня на увесистый мешочек местных монет. Чара немедленно засыпала его вопросами.

— В Арисе их очень мало, — рассказывал Крю. — Целые артели занимаются их поиском и добычей на островах к западу отсюда, за морем, и ценятся они высоко. А у нас они просто валяются под ногами в… определённых местах. Вот, возьми один, мало ли? — протянул ей Крю часть своего товара, когда они отошли от кружащейся в громкоголосом хороводе толпы зазывал, продавцов, покупателей и зевак рыночной площади.

В каменных ущельях города стояла удушающая жара. Чара давно скинула кофту и стянула с головы противный чепец, но горячий ветер, проносившийся по улочкам, только поддевал подол её длинного сарафана да теребил влажные прядки волос, выбившиеся из косы, не давая облегчения. Крю тоже было жарко, он покраснел и начал пыхтеть при ходьбе.

— Ещё немного, — выдавил он между тяжёлыми вздохами. — Скоро передохнём. Хорошее место. Тихое было. И поесть не помешает.

Чара обрадованно кивнула. Она оставила попытки запомнить дорогу в хаосе улиц и переулков. «Хорошее место» носило название «Обжора Донг» и пряталось в коротком чистеньком переулке. Полутёмный зал обрадовал Чару прохладой и отсутствием людей, она устала от напряжения, охватывавшего её всякий раз, когда народа вокруг становилось слишком много.

Огастос пнул большой осколок глиняного горшка, попавший ему под ноги. Тот отскочил, глухо брякнув о камни мостовой. Грязь узких улочек портового района не шла в сравнение даже с Прощальным Логом, который не отличался чистотой. Он прилетел в Саргрос рано утром и, оставив своего горлана на птичьем дворе, отправился на поиски нужного ему места. Таверна «Обжора Донг» находилась где-то среди бесконечных переулков, в непосредственной близости от торговых рядов. Врошш пытался объяснить, как найти её в незнакомом городе, но только запутал Огги ещё больше. Вокруг мельтешил пёстро одетый люд. В сточных канавках дрались за объедки жирные крысы и стояла умопомрачительная вонь. Похоже, что он окончательно заблудился…

Огастос ухватил за рукав пробегавшего мимо подростка, одетого в некое подобие форменной куртки услужки из приличного дома. Паренёк едва не упал, когда его ноги по инерции проскочили вперёд, и возмущённо рявкнул ломким баском:

— Что?! Отцепись!

— Мне нужен переулок Ловких Рук, — как можно холоднее и спокойнее произнёс Огастос Фресс.

Паренёк мгновенно перестал вырываться, и Огги выпустил его рукав.

— Конечно, господин. Только вы сильно отклонились к югу. Вам придётся вернуться по этой улице обратно, свернуть направо в конце и ещё раз направо, в конце следующей. Второй… нет, простите, третий переулок налево будет тем, который вы ищете. Могу я идти? — Он нетерпеливо приплясывал на месте, но изо всех сил старался быть вежливым с незнакомым господином.

Огги отпустил его небрежным жестом и двинулся в указанном направлении, проклиная Врошша с его объяснениями.

Парнишка назвал улицей зловонное ущелье, по которому Огастос передвигался, то и дело перешагивая через груды мусора и кучки дерьма… Что же могло ждать его в переулке, да ещё с таким говорящим названием? Но к немалой радости Огги, чем дальше он шёл, тем чище становилось. А переулок Ловких Рук, хоть и начинался странным зигзагом среди глухих стен, оказался даже пошире предыдущих «улиц», и уж точно — значительно аккуратнее.

Вход в таверну украшали два здоровенных горшка с цветущими кустами и покачивающаяся на ржавых цепях широкая доска с названием. Огастос вздохнул с облегчением и перешагнул невысокий порог.

Полутёмный зал был почти пуст. Квадратная коричневая стойка пряталась у дальней стены, справа вела наверх крепкая лестница. С десяток небольших столов разделяли решетчатые деревянные перегородки. Пол был выскоблен до блеска, и пахло свежим хлебом.

До полудня, когда была назначена встреча, ещё оставалось время, и Огги решил перекусить. Он занял крайний столик, как и было обговорено. Услужка в цветастом переднике бесшумно возник перед ним и застыл, учтиво поклонившись. Выбор блюд оказался невелик, но всё необходимое, включая даже весеннее вино, здесь имелось. Услужка исчез, а Огастос принялся рассматривать сотрапезников. Впрочем, рассматривать было некого. Кроме него, в зале обедали ещё двое: невзрачный мужичонка в истёртой до белизны куртке и девочка, совсем юная, которую он не смог хорошо разглядеть — мешали переплетения перегородки. Они разговаривали, но так тихо, что Огастосу не удалось разобрать ни слова, хоть он и пытался, от скуки. А потом услужка принёс ароматное мясное варево в невысоком горшочке, а в добавку к нему — несколько широких ломтей свежевыпеченного хлеба, и Огги с удовольствием занялся своим обедом.

Когда он снова посмотрел туда, где сидела не слишком гармоничная пара, девчушка оказалась за столом одна. Огастосу пришлось нелепо вытянуть шею, чтобы рассмотреть её, и больше он уже не мог отвести глаз. Дело было не в красоте — она, возможно, и станет красавицей… лет через пять. Просто в тот момент, когда Огги уделил ей своё пристальное внимание, девочка, воспользовавшись магией Воды, наполнила свою опустевшую кружку, и кожа Огги покрылась мурашками — он знал только одного Мага, чьи слова дышали подобной мощью, и этот Маг сейчас находился слишком далеко отсюда, в Седых горах!