Стражи миров - Страница 24
Крю, постоянно оглядывавшийся, что делало его передвижение ещё более рискованным, с изумлением обнаружил Чару прямо у себя за спиной, только что не скачущей вприпрыжку по узкой тропе. Оставив выговор на потом, он продолжил карабкаться вверх, напомнив себе, что, по крайней мере, благодаря девчонке, он не вымок до нитки.
Они добрались до верха быстрее, чем рассчитывал Крю, и он, не задерживаясь, потянул Чару прочь от дороги, нырнув в густые заросли. Она, на ходу отменив оба слова, послушно двинулась вслед за своим проводником, продираясь через царапучие ветки и спотыкаясь о коряги, прячущиеся в непривычно яркой траве. С ней что-то происходило, что-то беспокойно ворочалось в груди, сбивая дыхание, но движение в таком темпе не позволяло разобраться в себе. Однако Крю и не думал сбавлять ход, наоборот, он стал двигаться ещё быстрее, огибая шершавые стволы деревьев, проскальзывая через молодую поросль там, где, казалось, проскользнуть невозможно. И всё это он умудрялся проделывать почти бесшумно. Чара пыталась делать так же, но получалось у неё плохо. Всё, что ей удавалось — ступать по его следам.
Они двигались по густому, совершенно дикому лесу до самых сумерек. Только тогда Крю объявил, что они остановятся на ночёвку. Место нашли быстро. Чара, недолго думая, подожгла собранный в сумерках валежник при помощи магии, полагая, что уж здесь-то такое в порядке вещей. Костёр затрещал пожираемой древесиной так, словно в него плеснули самогона. Крю поморщился, но ругаться не стал, а принялся разбирать заплечный мешок.
Следуя его примеру, Чара раскрутила туго увязанную накидку, которую дал ей Рикон. Подбитая изнутри лёгким пушистым мехом северного лисца, она не даст замерзнуть ночью, лёжа на земле. Глядя, как Крю достает маленький медный котелок, она прислушалась. Воды рядом не было, но что за лес без ручья или речки? Ещё одно простенькое слово — и котелок едва не выпал из рук рискача, наполненный до краев ледяной водой. Чара виновато хлопнула ресницами.
— Завтра к вечеру мы подойдём к городу. Я отправлюсь за лошадьми, а ты останешься ждать в лесу, — Крю сделал вид, что ничего необычного не произошло и продолжил: — В Прощальном Логе чужаки всегда на виду, во всяком случае так было раньше, так что тебе туда не нужно. Дальше поедем верхом на север. Два-три дня, и доберемся до Гландора, это большой порт на реке, там затеряться просто. Корабли на юг идут часто, совершим путешествие по реке до Земель Дома Крейс. Запомни: никакой своей сложной магии не используй — будешь привлекать излишнее внимание. Веди себя естественно, крути головой и таращи глаза сколько влезет — деревенская девчонка, попавшая в большой мир, никого не удивит и здесь. Так учили меня, учись и ты.
— Хорошо, — с готовностью согласилась Чара.
После ужина Крю отошёл в темноту, а она привалилась к широкому стволу, глядя на пляшущие язычки огня. Усталость брала своё, глаза слипались, и Чара задремала. Ей снова привиделось что-то ужасное. Ужасное настолько, что она, вскрикнув, подскочила.
Крю ещё не вернулся. Костёр потрескивал, отправляя весёлые искорки в тёмное небо. Там, за густыми кронами деревьев всходила местная луна! Чара задрала голову, словом Земли раздвинула над собой все ветви и, открыв рот, уставилась в небо. Громадный, тёплого сливочного оттенка диск, испещрённый тёмными пятнами, неторопливо полз среди незнакомых созвездий. Только сейчас она отчётливо поняла, что находится в чужом мире.
— Впечатляет? — раздался голос Крю совсем рядом.
Чара вздрогнула и отпустила деревья. Ветви с треском и скрипом вернулись на свои места, осыпав путников листьями.
— Она огромная! Ты говорил, что она больше нашей Голубой, но не сказал — насколько.
— Рунис в Арисе играет важную роль, детка. Когда-то, в древности, ей поклонялись, как у нас поклоняются Лунам. Здесь не строят жилья на низких берегах рек: нагонные воды в сочетании с приливом способны смыть целый город. И судоходство в Арисе — весьма не простая наука. А в приморских портах самый главный человек — городской маг Воды. Он охраняет порт и город во время приливов. И штормов.
Чара представила себе человека, удерживающего и перенаправляющего гигантские массы воды, и ужаснулась, вообразив усилия, которые ему приходилось для этого прилагать. Но что-то внутри неё словно пожало плечами в ответ на такие мысли. Словно отмахнулось, убеждая, что это совсем не сложно… Девочка нахмурилась, пытаясь поймать это «что-то», но не смогла.
— Арис и похож, и не похож на наш мир, Чара. Но люди, маги они или нет, везде одинаковые, — продолжал рискач, устраиваясь на своём ложе.
Чара воздвигла невидимый барьер вокруг крохотного пятачка в бескрайнем лесу и свернулась калачиком в уютной меховой норке своей накидки. Ей снился Лунгта. Он резал небо на куски мощными крыльями, он искал и звал её, Чару. Но она никак не могла ответить своему Крылатому коню. И душа девочки рвалась на части, а Лунгта всё звал и звал…
Нагретая солнцем палуба слегка покачивалась под ногами. Чара присела на бухту плохо свернутого каната и облокотилась о широкую планку борта, глядя в мельтешение мелких волн, пляшущих за кормой один и тот же бесконечный танец.
Они путешествовали по реке, которая называлась Старшая Мать, вот уже пятый день. Большое плоскодонное судно с тремя косыми парусами, два из которых были сложены, а третий, усилиями магии Воздуха, постоянно наполнен лёгким ветерком, неспешно двигалось вниз по реке. Широкая палуба оказалась завалена грузами, немного свободного места оставалось лишь вокруг надстроек из крашеных белилами досок да здесь, в самом конце кормовой части. Если в размещении этих узлов, коробов, бочек и больших ящиков имелась какая-то система, то Чара её не понимала. Но судно шло ровно, никакого крена не ощущалось и беспокойство, охватившее её в первый день, быстро исчезло. Ей даже понравилось плавание… ненадолго.
Остальные пассажиры на палубе почти не бывали, проводя всё время внизу, под ней, или в нескольких комнатах надстройки, но не Чара. Она предпочитала свежий воздух спертой вони трюма, плеск волн — бесконечной ругани игроков в незамысловатый местный вариант «три на шесть». Всей и разницы было, что кубиков бросали два. Так что получалось «два на шесть». Применение магии не допускалось. Игроки, в отличие от самой Чары, могли уловить слово, и такое жульничество жестоко каралось. Крю, несмотря на свой шепелявый акцент, среди игроков не выделялся и проводил с ними большую часть времени.
Судно дважды причаливало к берегу, но рискач решил не покидать его борт, и Чара с тоской поглядывала на портовую суету с палубы. Никто не обращал внимания на девчонку в неказистом сарафане из плотной бежевой ткани и большой колючей кофте с закатанными рукавами и длинными вытянутыми фалдами. Кофта была грубой вязки и такого же грубого цвета — серо-коричневого. Эту нелепую одежду на неё чуть ли не силой напялил Крю ещё до отправления. Заставил убрать волосы под жёсткий чепец и посоветовал пореже поднимать глаза.
Теперь Чара вынуждена была признать, что уловка сработала — она абсолютно никого не интересовала, а тогда Крю пришлось испытать на себе неожиданную силу её упрямства. Зато окружающие вели себя так, словно она сознательно отвела им глаза. Но Крю строго приказал воздержаться от магии, и она послушалась. До цели путешествия оставалось совсем недолго, а уж там она, наконец, сама будет решать, что и когда ей делать!
Они двигались на юг, и это было заметно. Изменилась растительность по берегам, стало ощутимо теплее даже ночью, а днём солнце грело так, словно в Арисе не стояла середина осени, а разгоралось самое настоящее лето. Чара поймала себя на мысли, что чужой мир не так уж сильно отличается от её собственного. Девушка глубоко вздохнула, сердце отозвалось тянущей болью на её мысли. Сколько раз она думала о Лунгте, о том, что ей его не хватает, о том, как здорово было бы стремительно нестись над этой зеленовато-коричневой водой… О том, что она предала его, оставив в неизвестности. Но то, другое, непонятное, что поселилось в её душе с первого дня, как она ступила на землю Ариса, настойчиво тянуло вперёд, к морю.