Стражи Армады. Точка опоры - Страница 9

– Убить обоих! – гавкнул Порох, потеряв к нам всякий интерес. Тут же щелкнули затворы автоматов.

– Стойте! – крикнул я, пытаясь разыграть последнюю карту. – Порох, без нас ты не сможешь его активировать.

Бандит впился в меня глазами, пытаясь понять, не блефую ли я. Задумался.

– Продолжай, – коротко бросил он мне, не отводя давящего взгляда.

– Отпусти её, – я кивнул на Валю. – И я все расскажу.

– Да без проблем. Только знай, гнида, если обманешь, я тебя на куски порежу. А потом и за девкой вернусь. Я ведь теперь знаю, где она живет. Эй, отпустите ее!

– Нет, Леша! – закричала Валя. Я быстро обнял ее и прошептал на ухо:

– Тише. Это из-за меня ты попала в эту переделку. Иди, я как-нибудь справлюсь.

– Нет, не пойду, – заупрямилась она и внезапно разрыдалась.

– Не хочет идти – пусть остается, – оборвал нас Порох. – Если «янтарь» будет работать, то я ее не трону. Про тебя такого сказать не могу. – Порох ехидно улыбнулся. – А теперь давай, выкладывай все, что знаешь.

– А где гарантии, что вы её не тронете?

Главарь звонко рассмеялся. Вместе с ним натянуто хихикнули несколько бойцов.

– Гарантии?! – Он вытер слезы. – Может, тебе еще и расписку написать? – И сразу лицо его стало каменным. В голосе прорезалась сталь: – Мое слово – вот моя гарантия. Я всегда держу свое слово.

– Хорошо, – скрепя сердце ответил я. – Ты ведь знаешь, для чего предназначен этот артефакт?

– Конечно же, знаю! – нетерпеливо проворчал Порох и потер руку.

– Чтобы лечить и восстанавливать здоровье, – не обращая на него внимания, сказал я. – Нужно точно определить проблему, которую необходимо устранить. Если не будет четкости, то и артефакт не сработает, а если что и получится, то с весьма непредсказуемым результатом. – Откровенно говоря, я просто тянул время, пытаясь обдумать план дальнейших действий. – Поэтому я еще раз задам вопрос: зачем тебе «янтарь»? Чем ты болен? Или он предназначен для другого человека?

– Для меня, – нехотя ответил Порох. А потом, немного подумав, добавил: – Так уж и быть, расскажу. Скрывать нечего.

Он осторожно отнял правую руку от груди. Закатал рукав куртки, оголяя странную перчатку, скрывающую конечность до самого локтя. Я ожидал увидеть все. Но то, что он показал нам в следующую секунду, заставило вздрогнуть даже самых крепких головорезов.

Рука была покрыта чешуйчатыми пластинками размером не больше ногтя. Кисть, между безымянным и средним пальцами, раздваивалась и напоминала клешню. Под зеленой с грязно-коричневыми полосками кожей пульсировали похожие на червей, толстые фиолетовые вены.

– Я превращаюсь в мутанта, – прохрипел Порох. Словно загипнотизированные, мы смотрели на обезображенную руку Пороха, на то, как она неестественно выворачивается назад, как по-осьминожьи извиваются пальцы, и не могли промолвить ни слова.

– С запада идет эпидемия, – сказал Порох. – Мы пока не знаем, откуда она появилась, каким способом распространяется. – Он замолчал, словно обдумывая собственные слова. Потом, будто о чем-то догадавшись, поспешно добавил: – Возможно, передается через укусы зомбаков. Меня за руку тварь одна цапнула, с этого вроде и начались все метаморфозы.

Один из бойцов – тот, кого Порох назвал Бугаем, – отвернулся в сторону и что-то раздраженно пробурчал себе под нос. До меня лишь долетел обрывок фразы «так и знал».

– В Тополях есть зараженные, – продолжил главарь. – С десяток человек. В том числе и я. Мы скрываем это от других. Больных держим в специальной резервации. Но эпидемия наступает. С каждым днем больных становится все больше. Хворь начинается с конечностей. В течение недели переходит на все тело. К началу второй недели человек превращается в… в… – Порох попытался подобрать слова, но не смог. – Всех, кто дошел до последней стадии, мы убили. Потому что это были уже не люди. У меня в запасе есть еще дней пять-шесть. В лучшем случае – неделя. Потом…

Порох осекся.

– «Янтарь» – моя последняя надежда. Так что давай, действуй, врачеватель. Иначе я тебе шею сверну, как цыпленку. Мне терять уже нечего. Если что не так получится, сам знаешь. Будешь молить о том, чтобы я тебя поскорее пристрелил.

Он достал из-за пояса пистолет, направил на меня и спросил:

– Что нужно делать?

Но я едва ли его слышал. В мыслях вертелось только одно: Порох, как поджавший хвост трусливый шакал, пытался спасти собственную шкуру, пока остальных жителей его городка неотвратимо настигает неведомая смертельная инфекция. Осознание этого выворачивало мою душу. Пальцы невольно сжались в кулаки.

– Зажми «янтарь» в руке, – услышал я свой голос. – Подумай о том, что ты хочешь от «янтаря».

Порох обхватил рукой-клешней амулет. Тот тускло вспыхнул. Бандит одобрительно крякнул, подняв его над головой.

– Давай, братец, излечи-ка меня! Всю заразу нейтрализуй.

«Янтарь» начал тихо потрескивать. Рука Пороха полностью исчезла в неровном кровавом свечении. Мне этот цвет не понравился. У Вали другой был. Сияние дрожало, пересекаемое черными тенями, которые рвались из амулета наружу, дико плясали в красном свете и вновь исчезали в ладони главаря. Порох сипло засмеялся.

– Кажется, работает!

Кто-то из бандитов одобрительно покачал головой. Зрелище и вправду было завораживающим, но только все больше сквозило от него каким-то злым холодом. Наверное, точно так же светился весь наш мир, когда пришел Судный день. Неприятная мысль кольнула сердце: «А вдруг Порох и в самом деле с помощью этого амулета натворит что-то такое, что невозможно будет повернуть назад?»

Главарь уже вовсю бесновался. Он вскинул обе руки к небу, что-то выкрикивая в темноту. Амулет уже не сиял, но источал густой едкий дым. Зловоние – смесь запахов паленых волос и расплавленной пластмассы – ударило в нос. За спиной один боец тревожно спросил другого:

– Это так и должно быть?

«Нет, так не должно быть», – подумал я.

Брандт подарил амулет Вале для защиты. И артефакт прекрасно справлялся со своей задачей. Он даже излечил девушку после огнестрельного ранения – безнадежного, по сути, ранения, смертельного, от которого не остаются в живых. И тут же возник вопрос: «Если амулет предназначался для защиты Вали, то что должно произойти с тем человеком, который насильно отберет его и попытается им воспользоваться?»

Кажется, ответ я видел перед собой.

Порох вдруг закричал, но уже не победоносно, а от боли. Кожа на его больной руке затрещала, а запах горелого мяса стал настолько невыносим, что я едва сдержался, чтобы не выплеснуть содержимое желудка на снег.

– Валя, – шепнул я. Она чуть повернула голову, давая знак, что слышит меня.

– Как только скажу – падай на землю и как можно быстрее отползай в сторону.

Девушка вопросительно посмотрела на меня, но я ничего больше не сказал. Только тихо запел:

– «Сияньем озарит луч мрак, и будет виден путь».

Краем глаза я видел, как Валя резко изменилась в лице, а потом, пораженная догадкой, тут же подхватила:

– «Янтарь отгонит злых собак, поможет жизнь вернуть».

Да, именно так. Злых собак, таких как Порох.

– Что? – проревел главарь.

– Ложись! – закричал я, совсем не беспокоясь о том, что Валя сделает что-то не так. Я дал ей подсказку, и она все поняла. Молодец. Девушка тут же бросилась на снег.

Пока растерянные головорезы смотрели, как дымится их предводитель, я не стал терять ни секунды. В один прыжок подскочил к бойцу, что стоял ближе всех, и рывком вырвал из его рук автомат. Бандит даже не понял, что произошло, а я короткой очередью отправил его на землю. Убивать не стал – прострелил ноги.

Остальные спохватились быстро. Тут же затрещали автоматы. Но я успел впечататься в снег. Встав в полукруг, бандиты заняли невыгодную позицию – они попросту стреляли друг в друга.

Бойцы поняли свои ошибку слишком поздно. Трое из них пали замертво, еще четверо стонали в снегу, схватившись кто за ноги, кто – за простреленные плечи и руки. Выгадав момент, я юркнул в сторону и укрылся за небольшим торосом.